Роберт ван Гулик - Убийство по-китайски: Золото

Роберт ван Гулик

Убийство по-китайски: Золото

Предисловие

«Золото» возвращает нас к началу карьеры судьи Ди, когда, тридцати трех лет от роду, он был назначен на свою первую должность в провинции, а именно стал судьей Пенлея, портового города на северо-восточном побережье провинции Шаньдун.

Незадолго до того император Гао-цзун (649–683) сумел подчинить китайскому господству большую часть Кореи. Согласно хронологии «Рассказов о судье Ди», судья прибыл в Пенлей летом 663 года.[1] Предыдущей осенью, во время победоносной войны с Кореей, когда китайцы разгромили объединенные корейско-японские силы, юная кореянка Ю-су стала военной добычей, рабыней. Цзяо Дай принимал участие в предыдущей кампании 661 года в качестве командира сотни.

Роберт ван Гулик

Действующие лица

(Следует заметить, что у китайцев фамилия — в данном случае напечатанная заглавными буквами — предшествует имени)

ДИ Жень-чжи — чиновник, недавно назначенный судьей Пенлея, уездного города на северо-восточном побережье провинции Шаньдун. Обычно упоминается как «судья Ди» или просто «судья».

ХУН Лян — доверенное лицо судьи Ди и старшина суда. Обычно упоминается как «старшина Хун» или «старшина».

МА Жун

ЦЗЯО Дай — два ближайших помощника судьи Ди.

ТАН — старший стряпчий суда Пенлея.

ВАН Де-хван — судья Пенлея, найденный отравленным в своей библиотеке.

Ю-су — кореянка-проститутка.

Е Пен — богатый судовладелец.

ПО Кай — его управляющий.

КУ Мен-пин — богатый судовладелец.

Госпожа КУ, урожденная Цао, — его жена.

ЦАО Минь — ее младший брат.

ЦАО Хо-сьянь — ее отец, магистр философии.

КИМ Сон — управляющий Ку Мен-пина.

ФАН Чун — старший делопроизводитель управы Пенлея.

ВУ — его слуга.

ПЭЙ Чиу — арендатор на усадьбе Фана.

ПЭЙ Су-ньян — дочь Пэя.

А Кван — бродяга.

ХЭЙ-юэ — настоятель Храма Белого Облака.

ХОЙ-пен — предстоятель того же храма.

ЦУ-хэй — монах, сборщик пожертвований.

1 Управа

2 Храм Конфуция

3 Храм Бога Войны

4 Храм Городского Божества

5 Барабанная башня

6 «Сад Девяти Цветов»

7 Гостиница

8 Крабовая харчевня

9 Верфи

10 Река

11 Корейский квартал

12 Протоки

13 Мост Небесной Радуги

14 Храм Белого Облака

15 Цветочные барки

16 Водные ворота

17 Городской дом магистра Цао

18 Дом Е

19 Дом Ку

20 Питейное заведение

Глава первая

Три друга прощаются в загородном трактире; судья встречает разбойников на дороге

Встречи и расставанья неизменны в изменчивом мире,Печаль и радость, как день и ночь, — бесконечная череда;Чиновник приходит, чиновник уходит — правосудие остается,И путь Империи неизменным останется навсегда.

Три чиновника молча пили вино на верхнем ярусе «Павильона Радости и Печали», что стоит за северными воротами имперской столицы у самого тракта. В этом старом трехъярусном заведенье, сооруженном на сосновом пригорке, столичные чиновники с незапамятных времен устраивали проводы друзьям, назначенным на должность в провинции, и здесь же встречали их, вернувшихся по завершении срока службы. По таковому двоякому предназначению трактир получил свое наименование, о чем и сообщали вышеприведенные стихотворные строки, вырезанные на воротах.

Небо хмурилось, моросящий весенний дождик нагонял тоску и, казалось, никогда не кончится. На кладбище по ту сторону холма у его подножья двое могильщиков, прижавшись друг к другу, укрывались от дождя под старой сосной.

Друзья завершали легкую полуденную трапезу; близилось время расставания — последние, самые трудные минуты перед разлукой, когда нужные слова с трудом приходят на ум. Всем троим было лет по тридцать. На двоих были парчовые шапочки младших письмоводителей; на третьем, которого они провожали, черная шапка уездного судьи.

Письмоводитель Лян разом допил свою чарку и с досадой обратился к молодому судье:

— Воистину, больше всего меня раздражает одно — в этом не было ни малейшей необходимости! Вы исправляли должность младшего письмоводителя по прошениям в Столичной Палате Правосудия! Скоро могли бы стать сослуживцем нашего друга Хо, и мы продолжили бы совместную и во всех отношениях весьма приятную жизнь здесь, в столице, и…

Судья Ди, нетерпеливо теребивший свою длинную, угольно-черную бороду, резко перебил его:

— Довольно толковать об этом! Я… — Он спохватился и с извиняющейся улыбкой продолжил: — Я уже говорил вам, как наскучили, как утомили меня все эти расследования — расследования на бумаге!

— Это вовсе не причина, чтобы покидать столицу, — заметил письмоводитель Лян. — Разве мало интересных дел и здесь? Взять хотя бы чиновника по имени, как бишь его, Ван Юань-де, — того самого, что служил в Счетной Палате, убил своего подчиненного и скрылся с тридцатью золотыми слитками Казначейства! Дядя нашего друга Хо, старший делопроизводитель Казначейства Хо Кван, ежедневно справляется в Судебной Палате, нет ли новостей по этому делу. Не так ли, Хо?

Третий, имевший отличительные знаки чиновника Столичного Суда, нахмурился. Чуть поколебавшись, он ответил:

— У нас нет ни единой зацепки, которая помогла бы найти сбежавшего злодея. Вот вам интереснейшее дело, Ди!

— Как известно, — бесстрастно откликнулся судья Ди, — это дело привлекло внимание самого Председателя Суда. Но ни я, ни вы по сей день не видели ничего — ничего, кроме нескольких обычных документов, и те всего лишь копии! Бумаги, сплошные бумаги!

Он потянулся за оловянным кувшином и вновь наполнил свою чарку. Помолчали. Потом письмоводитель Лян сказал:

— Вы могли бы по крайней мере выбрать место получше. Пенлей — захолустное поморье с унылыми туманами и дождями! Или вам не известно, какую славу снискали те края с древнейших времен? Там творятся ужаснейшие вещи. Говорят, будто ночью во время бури мертвецы там выходят из могил, а из туманов, наплывающих с моря, являются неведомые призраки. Утверждают даже, что в тех лесах по сей день обретаются тигры-оборотни. И вы только подумайте — занять место убиенного! Всякий человек в здравом рассудке отказался бы от подобного назначения, буде оно было бы ему предложено, а вы сами настояли на нем!

Молодой судья, пропустив сказанное мимо ушей, с жаром воскликнул:

— А вы подумайте вот о чем: принять должность — и сразу же раскрыть загадочное убийство! И разом избавиться от «сухих, как прах» умозаключений и от этой возни с бумагами! И наконец, друзья мои, я буду иметь дело с людьми, с живыми людьми из плоти и крови!

— Не забудьте и про мертвеца, с которым вам тоже придется иметь дело, — сухо заметил письмоводитель Хо. — Следователь, посланный в Пенлей, доложил, что нет ни единой нити, ведущей к разгадке убийства судьи или к мотивам преступления. И, как я уже сообщал вам, часть документов, имеющих касательство к этому убийству, необъяснимым образом исчезла из архива Судебной Палаты.

— И вы не хуже нашего понимаете, — поспешил добавить письмоводитель Лян, — что это значит! Это значит, что нити преступления ведут сюда, в столицу. Одному только Небу известно, какое гнездо шершней вы разворошите и в какие интриги высоких должностных лиц вовлечете себя! Вы успешно сдали все письменные экзамены, и здесь, в столице, перед вами открывалось большое будущее. Однако вы предпочли похоронить себя в столь пустынном месте, в Пенлее.

— Я советую вам, Ди, — искренне молвил другой молодой чиновник, — пересмотрите ваше решение. Сейчас еще не поздно! Можно сослаться на внезапное недомогание и получить десятидневный отпуск по болезни. Тем временем на это место назначат другого чиновника. Послушайтесь меня, Ди. Я прошу вас, я — ваш друг!

Судья Ди увидел непритворную мольбу в глазах собеседника. Это глубоко тронуло его. Он знал Хо всего лишь год, но успел оценить и его блестящий ум, и редкостные способности. Допив свою чарку, он встал.

— Ваша забота обо мне — залог того, что и впредь мы будем верны нашей дружбе, — молвил он с мягкой улыбкой. — Оба вы совершенно правы: чтобы продвинуться по службе, мне бы следовало остаться в столице. Но я дал себе клятву разобраться с этим происшествием. Экзамены, упомянутые Ляном, по моему разумению, обыкновенная рутина, я не вижу в них никакого проку. Равно как и в канцелярской работе, каковой столько лет занимался в столичном архиве. Я должен доказать самому себе, что на деле способен служить нашему преславному императору и великому народу. Должность судьи в Пенлее — подлинное начало моей карьеры!