Тони Поллард - Записки Клуба Лазаря
— Рискую повториться, но…
Тарлоу бросил на меня злобный взгляд.
— На платке, в который было завернуто разрезанное на части сердце, стояли инициалы, совпадавшие с вашими.
— Их отгрызла собака!
На этот раз он был спокойнее.
— Согласен, эту улику нельзя представить в суде, однако платок служит хорошим дополнением к прочим уликам. Далее — ваш интерес к проституткам, который вы тщательно пытались скрыть от меня.
— Я поступил неразумно, забыв свою шляпу, — согласился я, уже не в первый раз почувствовав унижение при воспоминании о том событии.
— Вы правы, доктор. Вам следовало взять шляпу с собой, когда вы лезли под кровать.
— Я ведь чувствовал, что не нужно было прятаться!
— То есть… вы меня видели?
Тарлоу был доволен, как терьер.
— Только подошву вашего ботинка. Но давайте вернемся к делу.
Я был слишком подавлен, чтобы ответить.
— А дальше — у нас труп, который вы нашли у нового водостока. Без сомнения, это всего лишь неудачное стечение обстоятельств, но я уже сбился с их счета. В любом случае это событие показывает, что вы хорошо ориентируетесь на реке, где были найдены все тела. И, наконец, ваше исчезновение из города после того, как было обнаружено очередное тело. Я уже собирался выписать ордер на ваш арест, однако в тот момент неожиданно выяснилось, что ваш отец смертельно болен. Но настоящей бомбой, вы уж простите мне это слово, стало другое. За время вашего отсутствия не было совершено ни одного убийства. А как только вы вернулись, мы обнаружили новое тело. — Отложив в сторону блокнот, Тарлоу подошел к моему столу. — Признайтесь, доктор, картина вырисовывается весьма неприятная.
Мне ничего не оставалось, как согласиться с ним. Это действительно выглядело ужасно.
— Если я скажу, что никого не убивал, мне это поможет?
Тарлоу поджал губы.
— Боюсь, уже нет.
— Значит, вы пришли, чтобы арестовать меня?
— Этого списка вполне хватает, чтобы арестовать вас, но все же мне кажется, что улик пока недостаточно. Конечно, любой другой на моем месте с радостью повесил бы вас на основе подобных доказательств. Прошел уже год с момента, когда начались убийства, и мое начальство недовольно отсутствием прогресса. Я мог бы арестовать вас, чтобы порадовать их; к тому же, кто знает, может, вы действительно убийца. Но я не стану делать этого, основываясь лишь на совпадениях.
— Зачем вы мне все это рассказываете, инспектор?
— Если в ближайшее время я не предоставлю им убийцу, меня заменят, и эта замена вряд ли будет беспристрастной. Вы должны быть благодарны, что газеты до сих пор не разнюхали о появлении нового тела. Но рано или поздно все обязательно всплывет наружу. Кто-нибудь проговорится, и как только появятся статьи, меня отстранят от дела. Хочу быть откровенным с вами, доктор. Я терплю одну неудачу за другой, и если в ближайшее время не случится прорыва, то у нас обоих будут неприятности.
— Значит, вы считаете, что я невиновен?
— Я этого не говорил. Думаю, что так или иначе вы замешаны в этой истории. Все улики говорят об этом. Но я не могу понять, как именно. Если вам известно что-то, что может нам помочь, то рекомендую вам все рассказать.
Что я мог сказать ему? Как однажды ко мне пришел Брюнель и поинтересовался устройством человеческого сердца, и случилось это незадолго до первого визита Тарлоу? И что со времени нашей последней встречи я оказался причастен к убийству в Бристоле?
— Нет, инспектор. Извините. Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.
— Хорошо, доктор. Тогда нам обоим остается надеяться на лучшее.
Инспектор ушел несолоно хлебавши. Глядя ему вслед, я подумал, что мне действительно теперь остается лишь уповать на удачу.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Планы по созданию новой школы довольно быстро стали воплощаться в реальность, и мисс Найтингейл полностью посвятила себя этому предприятию. Она консультировалась с архитекторами по поводу возведения нового здания, общалась с меценатами и, кроме того, помогала работе нашей больницы. Так у нее появлялась возможность наблюдать за работой медсестер и получать необходимую информацию. Она регулярно устраивала встречи с попечительским советом больницы, которые посещал и я, следуя советам Броди. Нет нужды говорить, что она была там единственной женщиной, сидевшей за столом среди дюжины бородатых мужей. Однако меня совсем не удивляло, когда к концу встречи ей удавалось почти всех обвести вокруг своего маленького пальчика. Даже те из них, кто, подобно Броди, не хотел иметь дело с женщиной, в конце концов уступали мнению большинства.
Вскоре был утвержден план строительства не только нового крыла, но и целой больницы. Эта идея сильно удивила меня, но я полностью поддерживал ее, пусть и в качестве стороннего наблюдателя без права голоса. Медицина развивалась быстрыми темпами, и было ясно, что больница, построенная пятьдесят лет назад, должна отвечать требованиям нового времени. К тому же население Лондона быстро росло, и это усложняло нашу работу. Нам нередко приходилось укладывать пациентов на матрасах прямо на полу или размещать в коридорах.
Результат этой встречи обрадовал меня, и не только перспективой строительства новой современной больницы. Потребность в школе была теперь так велика, что сэр Бенджамин забыл о своей неприязни к мисс Найтингейл, подключился к работе и тем самым частично освободил меня от моих обязанностей.
День выдался тяжелым, и вечером я не пошел в клуб. Самым лучшим лечением в подобной ситуации были хороший сон и кружка теплого молока, чтобы быстрее уснуть. Прогулка также исключалась, поэтому я нанял кеб, чтобы побыстрее добраться домой.
Вставив ключ в замочную скважину, чтобы открыть дверь, я увидел, что замок выломан и торчит из двери. В ту же секунду вернулись все страхи, мучившие меня после побега из Бристоля. Я сунул руку в карман пальто, чтобы достать пистолет, но ничего там не обнаружил. Я посчитал, что опасность миновала, и уже несколько дней не носил с собой оружие.
Я прислушался, но ничего не услышал, поэтому решился войти в прихожую и подобрал лежавший на полу зонтик. Выставив его металлическим острием вперед, я немного подождал, а затем вошел в гостиную, предварительно распахнув дверь.
Здесь все было перевернуто вверх дном: ящики валялись на полу, бумаги разбросаны по столу, а книги сброшены с полок. Отодвинув зонтиком шторы и осторожно пройдя мимо шкафа, я заглянул в открытый ящик и с удивлением обнаружил там мой пистолет. Я отложил зонтик и взял пистолет, пытаясь успокоиться. По крайней мере теперь я мог дать отпор, если на меня нападут. И в этот момент я понял, почему зонтик валялся на полу в холле. Он должен был стоять в слоновьей ноге, куда я сунул сверток.
Я проклял себя, что не спрятал посылку в более подходящее место. Больница могла послужить идеальным укрытием — там было так много углов и щелей, что никто не нашел бы его. Но я верил в свою безопасность, думал, что меня никогда не отыщут. Вторжение воров ясно подтверждало: убийцы Уилки знали, кто я.
Убедившись, что мои посетители ушли, я закрыл дверь и лег в постель, положив пистолет на стол перед собой.
На следующий день после вторжения я пригласил мастера, чтобы он поменял замок, и снова взял пистолет с собой. Дело было не только во взломе квартиры. За мной кто-то следил.
Сначала я просто ощущал это на уровне животного инстинкта. Я чувствовал, что нахожусь под наблюдением: кто-то неотступно следовал за мной, пока я шел по улице, садился в кеб или поворачивал ключ в новом замке.
Однажды я мельком заметил его, по крайней мере мне так показалось. Преследователь тут же спрятался за углом и смешался с толпой, но затем снова пошел за мной, теперь уже соблюдая приличную дистанцию. Пару раз я пытался перехитрить его, обходил по кругу весь квартал и возвращался на то же место или внезапно останавливался в переулке, ожидая, что он пройдет мимо. Но моя тень была очень хитрой, и мне не всегда удавалось от нее отделаться. На самом деле все мои попытки уйти от преследования лишь сделали его еще более скрытным, и через неделю игры в кошки-мышки соглядатай либо совсем исчез, либо стал более осторожным.
Это случилось сразу же после того, как неизвестные забрались в мою квартиру, и я решил, что следивший за мной был одним из тех, кто украл сверток. Но затем я вспомнил Тарлоу, который хотел как можно скорее арестовать убийцу, и предположил, что он мог послать шпиона, чтобы узнать обо мне как можно больше. Кроме того, я подумал, что Тарлоу и его полицейские ищейки вполне могли вломиться ко мне в дом. Возможно, они надеялись отыскать в моем ящике для белья платок с монограммой. Мне повезло, что скучающая Лили в своих упражнениях по вышиванию ограничилась лишь одним платком. Но если это сделали полицейские, зачем им понадобился сверток, ради которого, совершенно очевидно, и приходили воры?
