Ирина Глебова - Капкан для призрака
Келецкий выехал в Германию по документам Замятина. У него был фальшивый паспорт, сработанный еще Степаном и пока что его не подводивший. Но он не хотел рисковать на контроле при пересечении границы. Да и зачем, коль есть прекрасные, подлинные документы. Он станет Виктоˆром Замятиным, и никто в этом не усомнится. Он на четыре года старше умершего Витеньки, но внешне это незаметно. Родители Витеньку не ищут: перед самой гибелью он отправил им второе письмо. А роль слабоумного чудаковатого аристократа ему самому нравилась. И, между прочим, предоставляла много разнообразных возможностей.
В Баден-Бадене он, по рекомендации Лапидарова, поселился в пансионате «Целебные воды». Это было удобно – помощник был всегда под рукой, а при необходимости мог подстраховать, прикрыть его… Келецкий уже все рассчитал: как переберутся сюда его рабочие, как по частям, багажом, переправят станки. Сам же он привез с собой специальное снаряжение для похода в горы и на второй день приезда отправился искать подходы к замку. Он не удивился, когда всего лишь за два дня, преодолев несколько некрутых перевалов и пропасть, вышел на остатки мощеной дороги и скоро входил во двор грандиозного, почти не разрушенного временем и стихиями строения – замка графини Альтеринг! Нет, замок не обманул его ожиданий: здесь можно и деньги печатать, и жить, и скрываться… Он переночевал в одной из комнат башни замка, а утром без труда нашел другой путь: из дальней маленькой дверцы в каменной стене – к незаметной горной тропинке. Тропинка долго петляет в зарослях и по крутым склонам, но зато благополучно минует и овраг, и перевалы – выходит прямо к одной из серпантинных дорог, ведущих к предместью города. Вот по ней-то, решил Келецкий, и можно будет не только добираться к замку, но и переправлять продукты, выносить деньги, держать связь… Он оглянулся на величественные башни, бойницы и зубцы стен. Он верил, что этот замок графини-упыря станет для него счастливым.
18
Эльза уже один раз была на этом поле, около этого аэроплана. Но разве тогда она видела что-то еще, кроме лежащего на траве героя ее девичьих грез! Тем более что ее рука касалась его затылка, ощущала жесткую густоту его светлых и на вид так обманчиво мягких волос… Теперь совсем другое дело. Сергей с гордостью показывал ей машину, подробно рассказывая о моторе, позволяя трогать легкие трубчатые конструкции, крутить винт. Эльзу восхищало все, что восхищало его. Она сразу влюбилась в аэроплан, ведь он был спроектирован самим Сергеем, продуман им до последнего винтика, до обшивки и колес.
Они приехали на летное поле час назад, и Ермошин сразу развил бурную деятельность. Два механика и он что-то проверяли, прокручивали винт, заправляли горючим мотор, привинчивали позади кресла пилота еще одно сиденье – для пассажирки. Сама будущая пассажирка сидела в стороне, на складном стульчике, которое принес ей один из механиков, и не сводила глаз с ловкой и сильной фигуры Сергея Ермошина, ее Сережи… Мысль о том, что она и Сергей теперь и на всю жизнь – одно целое, стала уже как бы привычной. Но сейчас, когда Эльза впервые за последнее время видела Ермошина рядом с самолетом – делового, энергичного, самозабвенного, она вдруг по-настоящему, почти до испуга поразилась: может ли это быть? Но в это время Сергей, стоя на крыле аэроплана, повернулся к ней, улыбнулся и помахал рукой. Она махнула в ответ, чувствуя, как жаркая волна счастья и уверенности кружит голову.
Вчера Сергей неожиданно предложил ей:
– Хочешь, завтра вместе поднимемся в небо? На моем «Ершике»?
Она засмеялась и крепко обняла его.
– Я просто мечтаю об этом! Почему ты раньше не предлагал?
– Я боялся, что ты испугаешься.
– А я боялась просить тебя. Думала – откажешь.
– И ты ни капельки не боишься? – как бы даже удивился он.
Эльза покачала головой, изобразив на лице гримаску изумления:
– Какой же ты глупенький, Сережа! Я ведь из тех женщин, кто пойдет за своим любимым не только в небо, но и под землю!
Она говорила словно бы шутя, но губы вдруг задрожали. Несколько мгновений Ермошин смотрел девушке прямо в глаза, потом быстро и сильно прижал к себе…
Это был не рекламный полет, о нем не объявляли афиши, на него не продавались билеты. Но слух и за такое короткое время успел распространиться, публика, хотя и в значительно меньшем количестве, подтягивалась к летному полю, сновали даже шустрые разносчики мороженого и напитков. Были среди зрителей и Викентий Павлович с Людмилой и Катюшей. Он слышал, как люди вокруг болтали: русский пилот, мол, влюбился в немочку – вон в ту, что сидит около аэроплана. Специально для нее этот полет устраивает, катать ее будет. А девушка рисковая – не боится!..
Ермошин спрыгнул с крыла и подошел к Эльзе.
– Ну что ж, – сказал он. – Я все проверил, все в полном порядке. Пойдем, переоденешься.
Держа за руку, он повел ее в ангар: в специально отгороженную комнатку. Там был приготовлен для нее второй, запасной комбинезон Сергея. Эльза быстро сообразила, куда какую лямку пристегивать, и скоро появилась в дверях ангара, заслоняясь ладонью от бьющего прямо в глаза солнца. Комбинезон был ей широк и велик, но она ловко затянула его лямками и поясом. Но все равно казалась в нем особенно маленькой и хрупкой. Ермошин, не стесняясь глядевших издалека людей, обнял девушку, коснулся губами ее щеки:
– Ты похожа на юнгу моего летающего корабля! Надень еще вот этот шлем… давай я застегну. А теперь, юнга, – на место! Полетим?
– Полетим, капитан!
Она вскинула два пальца к шлему, отдавая салют, и ловко взобралась на второе сиденье. Ермошин быстро привязал девушку специальными ремнями, показал расчалки, за которые нужно держаться. Потом устроился впереди, в своем пилотском кресле, и махнул рукой механику:
– Давай контакт!
Тот стал раскручивать винт, закричал:
– Есть контакт!
Взревел мотор, пропеллер пошел набирать обороты, и машина помчалась по полю. Она подпрыгнула раз – почти на метр, другой – еще выше, и вдруг Эльза почувствовала, как сердце рванулось у нее из груди, а земля словно провалилась куда-то! Нет, вот же она, только быстро опускается вниз под крутым левым наклоном! Но еще через минуту девушка ощутила твердую, надежную плоть аэроплана. Громадные крылья, качнувшись в одну и другую сторону, выпрямили машину и легко понесли ее параллельно земле. Мгновенный страх сменился счастьем и восторгом. Бьющий в лицо поток воздуха казался холодным и вкусным, как родниковая вода! Она неожиданно для себя засмеялась, бросила расчалки и опустила руки на плечи пилота. Сергей оглянулся – он тоже смеялся.
– Хорошо? – крикнул он, и Эльза несколько раз кивнула, потому что ее голоса он бы не услыхал – ветер уносил слова.
– Поднимемся выше? – снова крикнул Сергей, и она, смеясь, вновь несколько раз кивнула.
Ермошин потянул на себя какой-то рычаг, мотор взревел сильнее. И юркий, послушный «Ершик» стал под крутым углом и пошел вверх. Они шли прямо в белое клубящееся облако, и Эльза невольно вскрикнула – не испуганно, а восхищенно. А через несколько мгновений, пройдя сквозь влажный белесый туман, они вынырнули прямо, – как показалось девушке, – к ослепительно-яркому и близкому солнцу!..
Когда аэроплан ушел в облако, многие зрители ахнули в один голос. В ясном небе и было-то только это одно облако, наверное, пилот специально влетел в него. Но вот машина вновь показалась. Шла она уверенно, но пилот, видимо, желая показать своей пассажирке мастерство пилотажа, время от времени делал небольшие повороты влево, вправо, иногда бросал машину на небольшую «горку», а потом опускал вниз. Но вот самолет, совершив полный круг над летным полем, неожиданно для зрителей лег на правое крыло и пошел в сторону. Он удалялся все дальше и дальше – туда, где поднимались близкие горы. Публика зашумела, и Викентий Павлович услышал, как люди говорят:
– Бравирует парень!.. Хочет девушку поразить!.. Над горами, конечно, летать интереснее!.. Ясное дело: влюблен, увлекся!.. Не случилось бы чего-нибудь!.. Нет, это настоящий ас, ему все нипочем!..
Петрусенко усмехнулся про себя: именно такую реакцию он и предвидел. Полети Ермошин к горам один – это могло бы кое у кого вызвать подозрения. Но подобный полет с любимой девушкой воспримется как бравирование, желание поразить ее, покрасоваться. И если кто-то из окружения Замятина, а возможно, и он сам, следит нынче за машиной Ермошина – никак не свяжет этот полет со своей тайной деятельностью. Главное – не спугнуть преступников раньше времени!
…Эльза долго не смотрела вниз, она об этом просто забыла. Небо так стремительно приближалось к ней, так завораживало и притягивало! Но прошло некоторое время, и она, немного привыкнув, вдруг встрепенулась. Мелькнула мысль: «Как же мы высоко забрались?» – и Эльза перегнулась через край сиденья. У нее закружилась голова: не потому, что она боялась высоты – от неожиданности. Земля была неимоверно далеко! Внизу разбегались поделенные на неровные прямоугольники поля, по узкой ленте-дороге тащилась упряжка, рядом бежала крохотная, игрушечная собачка. Эта собачка развеселила ее, и Эльза уже смело повернулась всем корпусом и посмотрела назад, в пространство между крылом и хвостом самолета. Там, быстро удаляясь от них, оставалось поле стадиона и крошечные фигурки людей по его периметру. Она наклонилась к черному кожаному шлему пилота и крикнула прямо ему в ухо:
