Лампа паладина - Наталья Николаевна Александрова
Посетители банка замерли, кто-то поднял руки.
Грабители подошли к перегородке, отделяющей клерков от посетителей, вывели из-за нее женщину средних лет, что-то стали ей говорить.
Женщина, видимо, пыталась возражать.
Тогда один из грабителей ударил ее по лицу.
Женщина побледнела и сползла на пол…
И тут Орловский метнулся к ней, то ли собираясь подхватить, то ли просто рефлекторно.
Тот же грабитель вскинул пистолет…
Я снова не услышала выстрела, но увидела, как Орловский дернулся, словно от сильного удара, приоткрыл рот, и на груди у него появилось черное пятно.
Он сделал еще шаг вперед, ноги подломились, и Георгий Викторович упал на пол…
Вокруг страшной сцены заклубился белесый туман, скрывая от меня ее завершение.
Помещение банка пропало.
Точнее, вид передо мной сменился, как в фильме после монтажной склейки.
Я была в том же банке, но не в главном зале, а в служебном коридоре. Передо мной была неприметная дверь… она распахнулась, я оказалась в темной и тесной кладовке, где едва помещался инвентарь уборщицы и шкафчик с моющими средствами.
И тут этот шкафчик закачался и упал. Его содержимое разлетелось по кладовке.
А за этим шкафчиком…
За ним обнаружилась еще одна дверь, закрытая на массивную железную задвижку.
Эта дверь распахнулась, в глаза мне брызнул солнечный свет…
Я невольно зажмурила глаза…
И на этом мое видение оборвалось.
Я снова сидела в уютной комнате Ромуальдыча, лампа больше не горела.
Она сделала свое дело – показала мне, какая сегодня днем произойдет трагедия.
Ну да, Орловский ведь говорил маме, что перед встречей с ней должен зайти в банк…
Значит, там это и произойдет.
Если, конечно, я не помешаю.
А как я могу этому помешать?
Предупредить Орловского? Сказать о готовящемся ограблении банка? А что такого, телефон его у мамы есть, позвонить ему и рассказать. Но он меня и слушать не станет.
И если я попрошу маму позвонить ему и отказаться от встречи, то она от меня просто отмахнется. К тому же в банк-то Орловский все равно пойдет…
А если обратиться к Ромуальдычу? Но тогда придется рассказывать ему про лампу. Он-то, может, мне и поверит, и Орловскому сам позвонит, тот его подальше, конечно, не пошлет, потому что уважает, но поверит ли? Скорее нет.
Как объяснить ему, откуда я знаю про это ограбление?
Пожалуй, единственный вариант – перехватить его перед банком и как-нибудь задержать, под каким-нибудь благовидным предлогом, чтобы он не попал туда во время ограбления…
Вариант не самый умный, но ничего лучше я придумать не могу. Так что лучше бы поторопиться, времени мало.
Тут в комнату заглянул Ромуальдыч.
– Мариночка, там тебя Ираида требует! – он втянул носом воздух и уставился на лампу.
Но ничего не сказал, только покачал головой.
– Иду! – Я нашла Бастинду и с ходу кинулась в атаку.
– Ираида Павловна, миленькая, мне очень нужно уйти! Вот прямо сейчас, ну очень, очень нужно!
– Соловьянинова! – загремела Бастинда. – Ты вообще-то в своем уме? У нас работа стоит, и так тебя вчера с обеда отпустили! Надо же совесть иметь! Мне завтра отчет по экспертизе представить нужно! Ты вообще обнаглела совсем!
Я стояла молча, чтобы дать Бастинде выпустить пар, но она так разошлась, что, похоже, придется мне плюнуть и уйти без разрешения, а там уж завтра подать заявление об уходе. Ну и ладно, надоела эта работа хуже горькой редьки.
И вот когда я собиралась уже повернуться и просто уйти, не тратя времени на препирательства с Бастиндой, помощь пришла с неожиданной стороны.
– Ираида! – строго сказал неслышно приблизившийся Ромуальдыч. – Отпусти девушку, ей и правда нужно!
– Что-о? – Ираида оторопело повернулась к нему всем телом.
– Ты прекрасно слышала, что я сказал, – отчеканил Ромуальдыч, – тем более что и работы-то никакой нету. Представь завтра свой старый отчет, ничего ведь в доме не изменилось с твоего последнего посещения, это я точно знаю.
– Я так не могу! – угрюмо сообщила Ираида. – Не могу просто так деньги брать.
– Ну, тогда я за Марину поработаю!
– Вы? – хором спросили мы с Ираидой.
– Чай, писать еще не разучился! – сказал он и шепнул мне, чтобы шла уже скорей куда нужно, а Ираиду он берет на себя.
Ну до чего хороший дядька наш Ромуальдыч!
К часу я приехала на станцию метро «Петроградская», вышла на Большой проспект. Времени у меня было в обрез, и я села на троллейбус, который шел в нужную сторону.
Я хотела на этом сэкономить несколько минут, но получилось все наоборот.
Троллейбус проехал пол-остановки и вдруг остановился: впереди случилась авария, и какая-то машина перегородила проспект.
Я протиснулась к кабине водителя и попросила его открыть двери, но он неожиданно уперся, сказал, что не может выпустить меня на проезжую часть.
Вскоре ко мне присоединились другие пассажиры, которые были на взводе, после шумного обсуждения его внешности и внутренних качеств, водитель все же открыл двери, и я вышла на улицу.
И тут ко мне обратилась старушка, которая тоже вышла из троллейбуса, сказала, что очень плохо видит, и попросила перевести через улицу…
Бабулька действовала быстро и ловко. Еще не досказав свою просьбу, она крепко вцепилась мне в предплечье костлявыми жесткими пальцами, так что отказать ей было никак невозможно. Ну не вырываться же со скандалом и не убегать, таща за собой старушенцию волоком.
Так что пришлось еще не только перевести бабулю через проспект, но и довести до аптеки, только тогда она отцепилась, а я в результате потеряла еще десять минут.
Короче, когда я все же добралась до банка на Большой Пушкарской, было уже начало второго.
Я стояла на другой стороне улицы, дожидаясь зеленого света, и увидела, как Орловский вошел в двери банка.
Чувствуя, что моя операция трещит по швам, я все же бросилась вслед за ним, чтобы как-то уберечь от бандитской пули. Однако когда я вошла в банк, я снова увидела только спину Орловского, который входил в одно из внутренних помещений.
Я сунулась было туда, но пузатый охранник меня не пропустил, сказал, что туда пропускают только клиентов банка, и то по предварительной записи…
Я попыталась успокоить себя: если Орловский ушел из главного зала, значит, его не будет здесь во время ограбления и предсказание лампы не сбудется…
Сама я на всякий случай отошла за колонну и следила оттуда за развитием событий.
Неподалеку от меня сидела молодая женщина с ребенком лет семи, который лениво ел банан. Мамаша, не обращая на
