Йен Пирс - Бюст Бернини
— Да, понимаю.
— Но ведь не только я должен буду свидетельствовать против нее?
— Думаю, нет.
— Тогда, похоже, ее дела плохи?
— Да. Однако никаких твердых доказательств, насколько я понимаю, нет. Не знаю, какие тут у вас действуют правила и законы, но Морелли хочет получить неопровержимые улики. И считает, что скоро их получит.
Морзби оживился:
— Неужели?
— Стритер болтает на каждом углу, будто только что обнаружил пленку. Из «жучка», спрятанного в кабинете Тейнета.
— Правда?
Аргайл многозначительно хмыкнул.
— Ну, история, прямо сказать, не очень. Но мы полагаем, это поможет выкурить убийцу из гнезда, если ты понимаешь, куда я клоню.
— Сама пленка или то, что на ней записано?
— Сегодня вечером дома у Стритера состоится маленькое сборище. Около девяти, — добавил Аргайл, игнорируя вопрос Морзби. — И все будут слушать, что записано на пленке.
Морзби задумчиво кивнул и поднялся.
— Да, кстати, а у меня для тебя небольшой презент.
Аргайл просто обожал презенты и подарки. Хотя бы ради них стоило немного приболеть. У него сохранились самые светлые воспоминания о перенесенных коклюше, свинке и прочих детских болезнях, потому что ему всегда приносили подарки. Он уже собрался поблагодарить Морзби, но тут в дверь снова постучали.
— Черт, — пробормотал он, — кого еще принесло? Входите!
Появился какой-то маленький серенький, похожий на мышь человечек и нервно раскланялся.
— Мистер Аргайл, сэр? Вы меня, наверное, не помните?
Он двинулся к кровати, протягивая визитную карточку.
— Что ж, пожалуй, пойду, — разочарованно протянул Морзби. И допил остатки пива одним большим глотком.
— Тебе вовсе не обязательно уходить. Подожди немного.
— Нет, все нормально. Еще увидимся.
Аргайл обернулся к незнакомцу, замершему перед ним в выжидательной позе. Он был раздражен столь внезапным вторжением, ведь Морзби в спешке так и не передал ему обещанного подарка.
— Моя фамилия Энсти, сэр, — произнес маленький человечек, усаживаясь в кресло. — Мы с вами уже встречались. В больнице.
Некоторое время Аргайл тупо рассматривал его, потом взглянул на визитку. Джошуа Энсти, адвокат. И тут он вспомнил.
— Ах да! Вы тот человек, который подрался в палате с прокатчиком автомобилей.
Энсти кивнул.
— Свинья, — сказал он. — Злобная грязная свинья. Напал на меня первым.
— Да… Так чем могу быть полезен?
— Скорее, это я могу быть вам полезен. Насколько я понимаю, у вас в связи с этим происшествием возникло несколько проблем юридического порядка, вот я и…
— Да ничего подобного.
— Быть того не может.
— Точно говорю, никаких проблем. И вообще, как бы там ни было, но я собираюсь сесть в самолет и вылететь в Италию. И если кто-нибудь захочет подать на меня в суд, пусть сначала найдет меня там.
Похоже, Энсти был шокирован столь пренебрежительным отношением к закону. Как прикажете зарабатывать на жизнь, если все клиенты станут рассуждать и действовать таким образом?
— Интересно, а как вы меня нашли? — спросил Аргайл. — Я ведь вам не звонил.
— Видите ли, просто так получилось, что в момент передачи сводки полицейских новостей я слушал радио. Ну и они сообщили об аварии. А уже потом в больнице мне дали ваш адрес. Вот я и подумал…
— А вы немного назойливы, вам не кажется? Именно таким образом находите всех своих клиентов?
— Лишь некоторых. Что толку ждать, обратятся к тебе люди или нет. Надо самому проявлять инициативу. Ведь на свете столько людей, могущих подать судебные иски, а они об этом даже не подозревают.
— Ну допустим, я подозреваю, но не хочу обращаться в суд. Так что ступайте себе с Богом.
— Нет, вы определенно…
— Ступайте, я вам говорю!
— Но состояние той машины…
— Состояние здесь ни при чем. Кто-то ослабил тормозной шланг, знаю. Может расцениваться как покушение на убийство. А вовсе не как несчастный случай.
Энсти помрачнел, поняв, что у него из-под носа уплывает реальная возможность заработать неплохие деньги.
— И все же, — произнес он, продолжая цепляться за соломинку, — параллельно с обвинениями чисто криминального характера вы всегда можете подать гражданский иск за причиненный вам моральный и телесный ущерб.
— Но ведь никого еще не арестовали, — напомнил Аргайл. — Так на кого прикажете подавать в суд? Кроме того, страховка в пункте проката была вполне адекватной. Да и не хочу я ни с кем судиться. Даже с Анной Морзби, если предположить, что она стояла за всем этим.
— Так считает полиция?
— Да, это их главная рабочая, так сказать, версия.
— В таком случае, сэр, я как профессионал должен посоветовать вам немедленно выдвинуть против нее обвинение. В противном случае можно опоздать.
— О чем вы?
— Насколько мне известно, у миссис Морзби нет собственных денег; помню все эти истории в газетах, когда она выходила замуж. Она родом из семьи весьма скромного достатка. Все ее нынешнее богатство — от мужа.
Энсти поднял глаза на Аргайла, тот взирал на него с неподдельным недоумением, видимо, не понимая, куда он клонит. Вот для этого-то, подумал Энсти, людям и нужны адвокаты. Рано или поздно ценность и необходимость его профессии оправдаются целиком и полностью. А это просто классический пример.
— Разве не так, сэр?
Аргайл покачал головой.
— Возможно. Я тоже об этом слышал. Но что, собственно, это меняет?
— В данном случае ваши шансы выиграть исковое заявление по ущербу будут невелики, если вы подадите иск уже после предъявленного ей обвинения по уголовному делу.
— Не понимаю.
И тогда адвокат логично, шаг за шагом, раскладывая все по полочкам, начал объяснять ему, словно читал нравоучения малому ребенку или же обучал студента-первокурсника юридического колледжа.
— Мне кажется, прокуратура готова предъявить ей обвинение в убийстве мистера Морзби…
— Но она не убивала. Тому нет никаких прямых доказательств. Но предположим.
— Тогда иначе. Они предъявят ей обвинение в соучастии в убийстве, — педантично продолжил Энсти, — с целью завладеть его состоянием. Если ее признают виновной, она автоматически исключается из группы претендующих на наследство лиц, поскольку, согласно закону, преступник не имеет права пользоваться плодами своего преступления. Могу процитировать вам в этой связи…
— Пожалуйста, не надо! — жалобно протянул Аргайл. — Я не хочу подавать в суд на кого бы то ни было.
Он откинулся на подушки и принялся размышлять над всем этим. Вдруг в голову ему пришла чудовищная мысль. Настолько чудовищная и пугающая, что Аргайл покрылся холодным потом. Если нечто такое, что он мог знать, становилось для кого-то препятствием при получении громадного наследства, то тогда мотив ясен. Именно этот человек захотел от него избавиться. И понять, вспомнить, что именно он видел и слышал, все равно не поможет, однако…
— Постойте, погодите, — сказал он Энсти. — Вы сегодня очень заняты?
Адвокат, уже поднявшийся с кресла, взглянул на него печально и в порыве искренности вдруг признался, что вот уже несколько недель совсем ничем не занят. В данный момент ни дел, ни клиентов, ровным счетом ничего.
— Вот и прекрасно, — заявил Аргайл. — Хочу, чтобы вы остались здесь, со мной. Ну хотя бы на несколько часов, согласны? Если хотите, можем заказать обед, прямо в номер.
Энсти снова опустился в кресло.
— Очень любезно с вашей стороны, — сказал он. — Почту за честь.
— В жизни еще не встречал человека, который бы так много ел, — признался Аргайл через четыре часа, когда Флавия вернулась в компании Морелли. — Этот человек — просто ходячий автомат по поглощению и переработке пищи. Даже ты так много не ешь.
Аргайл был выбит из равновесия. Присутствие адвоката стало для него настоящим испытанием, и тот факт, что оно оказалось необходимо, не умалял страданий. Знай Аргайл, что Флавия будет отсутствовать так долго и у Энсти такой зверский аппетит, он, возможно, смирился бы с риском потерять жизнь.
Однако выказать свое недовольство человеку, согласившемуся принять угощение, и объяснить ему, чем вызван такой внезапный припадок гостеприимства, Аргайл не мог. Да и потом последний вел себя не столь уж и скверно: сидел на постели, пил пиво и объяснял правила игры в бейсбол. Словом, они вдвоем неплохо проводили время. Прежде Аргайл понятия не имел, что бейсбол такая сложная игра, причем совершенно завораживающая. Одного он никак не мог понять: почему игроки выступают в нижнем белье, а Энсти был бессилен просветить его на сей счет.
Когда вошли Флавия с Морелли, они увидели следующую картину. Аргайл и мужчина средних лет в сером костюме сидели на постели и просто помирали от смеха при виде не вовремя выполненного броска (позже Аргайл был вынужден признаться, что, хоть убей, не понимает, что это за штука такая, не вовремя выполненный бросок, и чем он отличается от выполненного вовремя). Шторы на окнах плотно задернуты, и номер буквально завален пустыми банками из-под пива, огрызками и тарелками.
