Кэролайн Роу - Снадобье для вдовы
— Все в руках Божьих, Дон Мануэль, — ответил Юсуф. — Я не знаю.
Словно сраженный, тот присел на плоский камень.
— Этого я и боялся. Мне говорили, что он очень тяжело болен.
— Вы были с ним близки, сеньор? — спросил Юсуф, уставившись вниз на клочок земли, покрытый жесткой травой.
— Был. Меня отправили из дома прямо из рук моей няни, так сказать, и сделали пажом в замке его отца.
— В Валенсии?
— Да. Лорд Пере старше меня, но он был очень добр к маленькому несчастному мальчишке. Сомневаюсь, что он помнит меня, но сам я никогда его не забуду. Никогда.
Когда Юсуф вернулся в палатку, он остался верен своему слову. Вместе с Марком он обошли всех пациентов, давая микстуру от лихорадки и протирая горячие лбы, плечи и руки холодной водой, в которую он добавил истолченные травки, собранные этим же днем.
— А это для чего? — спросил Марк. — Для цвета лица?
— Моя мать иногда измельчала эти травы и добавляла в воду, в которой мы купались. У них приятный запах и, как мне кажется, они смягчают кожу.
— Они также отпугивают жалящих мух и других подобных насекомых, — заметил Марк. — Я как-то видел, их использовали именно с этой целью.
— В таком случае наши больные будут спать спокойнее, если никто не будет их кусать, — улыбнулся Юсуф.
Когда они закончили, Юсуф устроился возле кушетки, установленной специально для лорда Пере Бойля, и достал из туники небольшую книгу.
Марк принес ему свечу.
— Если вы собираетесь заниматься, вам нужен хоть какой-то свет, — сказал он. — Я-то сам не вижу толку для солдата в ученье по книжкам, но лекарю, наверное, это необходимо.
Но день для него начался рано, и работы у Юсуфа было много. Он с грехом пополам продрался сквозь первые пять строчек книжки, которую ему дал отец Криспиа, как в какой-то момент текст начал превращаться в часть сновидения. Голова его качнулась, книжка выпала из рук и сам он упал на край постели своего пациента.
Когда он очнулся, то понял, что кто-то смотрит на него. Он выпрямился, моргнул и сфокусировал взгляд на человеке перед собой.
— Что это ты изучаешь столь старательно? — слабым голосом спросил его пациент.
— Я учусь читать на родном языке, — ответил Юсуф, — но когда никто не может помочь, это довольно трудно. Отец Криспиа сказал, что я должен каждый день что-нибудь писать, и я искал в глоссарии некоторые слова.
— Какие слова ты искал? — спросил лорд Пер.
— Мне нужны слова, которые относятся к разным заболеваниям, — сказал Юсуф. — Но в этой книжке говорится только о любви, войне и сражениях, о погоне. Ни слова об обыденной жизни.
— Возможно, я смогу тебе помочь, — отозвался лорд Пер. — Я тоже умею читать и писать на твоем языке.
— Сейчас ваша светлость должны выпить эту микстуру, которую я вам приготовил, а затем спать. Уже слишком поздно, чтобы помогать другим, — сказал Юсуф.
Глава 13
На берегу Клару и Мундину встречал небольшой отряд из охраны ее величества.
— Ждите здесь, — сказал один из солдат, когда они подошли к шатру, украшенному знаменами сицилийского королевского дома, а также королевских домов Арагона, Каталонии и Валенсии.
— Я доложу о вашем приезде, — добавил он. — Возможно, ее величество и захочет встретиться с вами.
Женщины спешились и оправили свои платья.
Периметр территории, на которой они сейчас находились, охраняли стражники, и толпы бездельничающих солдат остались позади. Клара отбросила вуаль и подставила лицо свежему ветерку.
— Меня подташнивает, — сказала она.
— Всю дорогу на корабле, когда нас качало по волнам, тебя не подташнивало, — заметила Мундина. — А теперь, когда ты в безопасности и тебе ничего не угрожает, тебе дурно. Не понимаю тебя.
— А что, если я ей не понравлюсь? — спросила Клара. — Что тогда?
— Не думаю, что она прикажет отрубить тебе голову, если ей не понравится цвет твоих волос, — откликнулась Мундина. — Ее злейшие враги никогда не обвиняли ее ни в чем подобном. А что касается твоей жизни вообще, по-моему, хуже, чем было, уже не будет.
— Тогда у меня просто не было времени осознать, что происходит, — возразила Клара. — А теперь каждую минуту я думаю о том, что могло случиться. И я не столь глупа, чтобы считать, что опасность миновала.
— В любом случае ее величество не станет продавать тебя в рабство. Такую юную даму, как ты? Никогда.
— Я не юная дама, Мундина, — ответила Клара. — Я судомойка.
— Лорд Улибе запретил тебе даже упоминать кухню, когда ты доберешься сюда, — сказала Мундина.
— Это равносильно лжи, — не согласилась Клара.
— Возможно, — откликнулась Мундина. — Я только повторяю полученные мной инструкции. Меня лично не подташнивает, а даже наоборот — я хочу есть, — добавила она. — Интересно, нас покормят или нам придется выпрашивать горбушку и похлебку у солдат?
— Конечно, они не допустят такого, — Клара в ужасе посмотрела в лицо своей покровительнице.
— Нет, малышка, не допустят, — улыбнулась Мундина. — Вот увидишь, нам не о чем волноваться.
Неожиданно из шатра появился стражник и сделал им знак рукой.
— Ее величество хочет видеть вас прямо сейчас.
Мундина взглянула на свою подопечную, приподняла подол ее юбки и сильно встряхнула, чтобы удалить дорожную пыль.
— Вперед, — сказала она и подтолкнула девушку к шатру.
Клара поймала на себе быстрый взгляд Элеоноры Сицилийской, королевы обширных арагонских территорий, сидящей со сдержанным видом на высоком стуле, тоже выглядевшем вполне по-королевски, и присела в глубоком реверансе.
— Мне сказали, что тебя зовут Клара, — произнесла донья Элеонора, посмотрев на блестящие черны волосы Клары, неожиданно короткие.
— Да, ваше величество, — ответила Клара, не поднимаясь.
— И, кажется, ты не предъявляешь прав ни на какое другое имя, но об этом мы поговорим позже. Можешь подняться, Клара.
Клара выпрямилась достаточно грациозно, несмотря на дрожащие колени, и осталась стоять с опущенными долу глазами.
— Я получила необычайно загадочное письмо о тебе, дитя, — королева вопросительно посмотрела на нее. — Но человек, его написавший, — наш преданный слуга, которому мы многим обязаны. Он умоляет нас позаботиться о тебе, и мы это сделаем ради него. Должно быть, ты и твоя спутница устали и проголодались с дороги.
Клара, слишком смущенная, чтобы что-то ответить, снова присела в реверансе.
Королева поднялась и шагнула к ней, как будто хотела получше рассмотреть своего новобранца. Донья Элеонора была высокой и поджарой, как породистая борзая, в свободном и удобном платье из блестящего шелка. Когда она погружалась в свои мысли, а именно так оно и было в данный момент, ее лицо становилось серьезным, невозмутимым и невероятно красивым, как у мраморных изваяний святых, взирающих на тебя во время мессы, думала Клара. Внезапно невозмутимое лицо королевы озарила шаловливая улыбка.
— Если ты действительно шпионка или убийца, — сказала она, — как говорят некоторые, подосланная сюда в помощь сардинцам или чтобы навредить его величеству, ты выглядишь все-таки слишком маленькой и истощенной для подобной роли. Но когда люди будут бросать на тебя странные взгляды, донья Клара, моя новая фрейлина, учти, что для этого есть причины. Твоя слава опередила тебя.
Клара подняла глаза на королеву и смотрела на нее неподобающе долго, с побелевшим от потрясения лицом.
Ее величество рассмеялась и уселась на удобную кушетку.
— У тебя очень выразительное лицо, дитя, — сказала она, — и это обнадеживает. — Молоденькая девушка с большими темными глазами и смугловатой оливковой кожей южанки бросилась к ней, чтобы поправить ее юбки и установить рядом небольшой столик. — Принеси мне чего-нибудь прохладительного, — тихо сказала королева, и маленькая рабыня исчезла за занавесками. — Мария, — продолжила королева, — позаботься об этой бедной девочке.
Величественная элегантная дама сделала шаг вперед и присела в реверансе.
— Конечно, ваше величество, — сказала она, протянув руку Кларе.
— Это правда? — спросила Клара донью Марию Лопес де Эредия, когда они направились во второй шатер.
— Что о тебе говорили, будто бы ты убийца? — переспросила донья Мария. — Да. Не думаю, что ее величество верит этому, но сплетни интригуют и занимают ее. Она умная женщина и много знает о положении в государстве, — добавила донья Мария. — Ее трудно ввести в заблуждение.
— Но мне сказали, что я буду заниматься шитьем, — сказала Клара, когда они уже вошли в другой просторный шатер.
— А чем еще ты собралась заниматься? — донья Мария внезапно расхохоталась, как простолюдинка. — Или ты считаешь, что тебя отправили сюда в качестве белошвейки? Бедняжка. Что же ты думаешь о ее величестве, если полагаешь, что она способна превратить юную даму в белошвейку! Тогда на следующий день она всех нас отправила бы на кухню посуду мыть. Думаю, что ты хочешь умыться, — в ее голосе появились деловые нотки, — и поужинать. Завтра времени будет достаточно, чтобы подумать о своих обязанностях.
