Присцилла Ройал - Печаль без конца
— Быть может, это один и тот же человек?
— Вряд ли, — ответил коронер. — Насколько мне известно, убитого и сестру Кристину ничто не связывает. А может, они родственники?
— Убитый был простым солдатом. Сестра Кристина происходит из знатного семейства.
— Могу я высказать свое предположение, миледи? — спросил Томас.
— Разумеется, брат, — ответила Элинор, стараясь не смотреть на него.
Тот продолжил:
— Если рассматривать то, что поведала сестра Кристина, с точки зрения, извините, здравого смысла, все подозрения падают все же на этого несчастного юношу Мориса. И, значит, косвенно на его слугу Уолтера.
— А что вы скажете о том неизвестном, — напомнила Анна, — которого, как утверждает Уолтер, он заметил около своего закутка?
— Скорей всего, это выдумка, — ответил Томас. — Или…
— Или чистая правда, — закончил за него Ральф.
— Почему вы так думаете? — спросила у него Элинор.
После недолгого раздумья он заговорил:
— При всей склонности молодого Мориса к буйным припадкам, мы заметили у него только два, в одном из которых я виню себя. И направлены они были не на женщин. Женщины, по утверждению Уолтера, вызывают у его хозяина страх. Однако сестра Кристина помогла ему в какой-то мере преодолеть его, когда подолгу читала молитвы рядом с ним. Она приносила успокоение, и мне не кажется слишком вероятным, чтобы он мог наброситься на нее и попытаться обесчестить. Кроме того, извините, для осуществления этого нужны силы, которых у несчастного юноши очень мало.
— Безумие придает силы.
Это сказал Томас.
— Не всем, брат… Но, конечно, мы оба исходили только из предположений. И как еще одно из них, я хочу сказать… Сестра Кристина говорила о багровом, или пурпурном, оттенке лица. Такого же цвета лицо — не один только шрам, а все лицо — можно увидеть еще у одного из находящихся в лазарете. Я говорю о нашем полубезумце, как мы его назвали. Кстати, одежда на нем напоминает монашескую. Впрочем, ночью, в полумраке часовни, и цвета, и оттенки не очень разберешь.
— Ночью все кошки серы, — сказала Анна.
— Должна ли я так понять вас, коронер, — произнесла раздумчиво Элинор, — что, сняв с этого несчастного безумца подозрение в убийстве, вы выдвинули новое: в попытке обесчестить монахиню?
— Да, — не очень уверенно ответил Ральф, потирая небритые щеки. — Пожалуй, вы правильно это сказали. Он казался мне слишком слабосильным для того, чтобы совершить такое убийство. Но, как мы только что говорили, безумие придает силы. Так что все мои подозрения сохраняются.
— Кроме того, которое падало на Томаса, — чуть улыбнувшись, произнесла Элинор.
Тот, о ком она сказала, не дал возможности Ральфу ответить и ответил сам:
— Мое дурацкое самолюбие привело к этому. Каждый на месте Ральфа отнесся бы ко мне с подозрением. Не удивлюсь, если оно не снято с меня до сих пор.
Анна решила вернуть разговор в прежнее русло и сказала:
— По существу, несчастный Морис ни на кого не нападал. Когда я бывала рядом, он просто не замечал меня.
Как хотелось Ральфу воскликнуть, что этого он, на свою беду, никак не может сказать о себе, но ограничился лишь тем, что снова бросил вороватый взгляд на говорившую.
— Значит, — заключил Томас, — в случае с бедной сестрой Кристиной остается один подозреваемый, который, возможно, не слишком силен, но достаточно хитер и умен. Нападая на нее, он, быть может, хотел отвлечь внимание от поисков убийцы, и если предположить, что он имеет отношение и к смерти солдата, то его поведение можно посчитать вполне разумным.
— Что ж, — сказала Элинор, поднимаясь со стула, — если этот человек сделался средоточием наших подозрений, то следует, я думаю, не откладывая, пойти к нему и сделать то, что умеет Ральф: допросить его. И, сообразно с выводами, которые последуют, придется, возможно, отказать ему в гостеприимстве и даже в лечении и передать в руки королевского закона…
Но когда они пришли в лазарет, человека, которого хотели увидеть, там не было. Он бесследно исчез.
* * *Никто из больных, никто из сестер и братьев не мог сказать, когда и куда он ушел.
После долгих и бесплодных опросов и поисков Элинор, не сдерживая разочарования и гнева, сказала:
— Теперь, полагаю, мы можем с уверенностью сказать, по крайней мере, одно: наш сумасшедший вовсе не безумен.
Ральф кивнул. Томас склонил голову.
— И никто по-прежнему не знает ни его имени, ни откуда он явился.
Это произнесла Анна.
— Тем не менее, — не свойственным ей властным голосом заявила Элинор, — мы должны искать и найти его. Не так ли, Ральф?..
ГЛАВА 39
— …Как только я обнаружил его, миледи, и понял, что он мертв, то сразу пришел к вам. Как привратник и хранитель мира и покоя обители, я несу свою долю ответственности. Потому что это очередное убийство.
Элинор спрятала глубже в рукава рясы слегка дрожащие руки.
— Вы тут ни при чем, брат Эндрю, — сказала она. — Вина лежит на мне. Это уже второе убийство с тех пор, как я прибыла сюда.
— Его тело нашли за оградой монастырского сада, — почти шепотом произнесла Анна, как бы утешая настоятельницу.
— Это совершенно неважно. — Печаль и гнев были в тоне Элинор. — Я не проявила должного внимания к тому, что произошло, после первого убийства. Даже чуть ли не препятствовала коронеру, о чем запоздало сожалею. Я…
Стук в дверь прервал ее покаянные речи. Гита впустила Ральфа и брата Томаса.
— Теперь, когда коронер здесь, — сказала Элинор, — я попрошу вас, брат Эндрю, повторить все, о чем вы мне только что говорили.
Он повторил:
— Юный лорд Морис Карел был найден убитым возле приходской церкви…
Элинор кивнула, предлагая продолжить.
— Его убили ударом кинжала в спину, но орудия убийства найдено не было. Мы не убрали мертвое тело, но, думаю, до рассвета это нужно обязательно сделать. Иначе может начаться паника.
— Вы совершенно правы, брат Эндрю, — согласилась Элинор. — Что скажет коронер?
— Я немедленно приступлю к осмотру тела, миледи.
— Поскольку это произошло на земле монастыря, сестра Анна и брат Томас помогут вам. А я займусь иными делами. Паника и страх не должны овладеть людьми. И нужно… — Она обратила умоляющий взгляд на Ральфа. — Нужно сделать все, чтобы найти убийцу как можно скорее. Немедленно!
— Кто охраняет труп? — спросил Ральф.
— Я оставил там двух братьев, которые, насколько я их знаю, не очень болтливы, — ответил брат Эндрю.
— А где же его спутник Уолтер? — снова спросил Ральф. — Ему сообщили?
— Я еще ничего не говорил ему.
— Наверняка он ищет повсюду своего хозяина, — сказала Элинор. — Необходимо срочно уведомить его о случившемся и оказать нужную помощь. Это, надеюсь, сделаете вы, брат привратник… Коронер, сестра Анна и брат Томас возьмут факелы и пойдут туда, где лежит убитый. Необходимо его поскорее перенести в часовню, там очередное мертвое тело не будет привлекать особого внимания… Скоро уже рассвет…
* * *Ноги у него подкосились, и Уолтер упал рядом с трупом, обнимая руками безжизненную оболочку того, кого называл хозяином. Стоны, которые вырывались из его груди, нельзя было слышать без слез. Только любящий отец может так убиваться над телом своего мертвого сына.
Остальные, кто находился здесь, стояли на почтительном расстоянии от Уолтера. Глядя на него, Элинор говорила себе: нет и еще раз нет, это не преданный слуга оплакивает своего хозяина, и пришла пора, печальная пора, положить конец этой лжи!
Приблизившись к Уолтеру и наклонившись над ним, она тихо спросила:
— Он ваш сын?
Тот поднял залитое слезами лицо, покачал головой.
— Нет, миледи. Он был сыном моего брата. — Уолтер с силой ударил себя в грудь. — Но для этого одинокого сердца он был сыном! Зеницей ока!
— Вы не хотели, чтобы кто-то знал об этом?
— После его несчастья для меня было радостью служить ему! — И, помолчав, прибавил: — Он мой Авессалом. Царь Давид тоже любил своего сына и все-таки убил его. Правда, в бою, когда тот пошел против отца.
Уолтер говорил шепотом, но казалось — он кричит на всю округу.
Элинор положила руку ему на плечо и, повернувшись, позвала Томаса:
— Подойдите, брат. Он нуждается в утешении.
Но она понимала, что существует печаль без конца, не знающая утешения и не поддающаяся ему. Во всяком случае, когда свежа. Тут не помогут ни Бог, ни священник. Завтра — быть может, да. Но не сегодня.
Еще она подумала, что, вполне вероятно, этот человек несет ответственность за многое. Но об этом тоже не сегодня, не сейчас.
Сейчас она не потревожит его в горе.
ГЛАВА 40
Томас и Ральф стояли в часовне перед козлами, установленными для второго мертвого тела. По распоряжению настоятельницы вход в часовню был плотно занавешен, чтобы проходившие мимо не видели, как сестра Анна, наклонившись над новым трупом, отводит двумя пальцами волосы с его шеи и затем осторожно приглаживает их. Находящийся тут же Кутберт натянул покрывало на неподвижное лицо.
