Италия. Архитектурные загадки - Михаил Юрьевич Жебрак
Река Адидже.
Дивин не удержался и спросил Ольгу:
– Что он вам обещал показать? Настоящий склеп Капулетти или место, где останавливался Шекспир?
– Мы просто шли к нему домой. Он сказал, там лучший вид на Верону.
Что ж, чем умнее Джульетта, тем проще должна быть ловушка.
Объяснения с полицией продолжались несколько дней. Но у Дивина достало времени встретить своих скаутов, поводить их по Вероне и рассказать историю, ставшую основой предания о Ромео и Джульете. Ребята осмотрели Арки Скалигеров, вычертили треугольник, крестом отметили середину длинной стороны. Нашли нужную фреску, скульптуру и икону, протянули между ними линии и… облизнулись на саркофаг, в котором, по преданию, лежали сокровища Коссолини.
Пьяцца делле Эрбе.
О любви автора к Вероне
Если спросить, куда я хочу поехать прямо сейчас – взять паспорт и на самолет, – я отвечу: в Верону. В этот город я готов возвращаться снова и снова. К Вероне не нужно готовиться, собираться, настраиваться. Наверное, таков мой идеал итальянского города – уютное, живописное, спокойное место.
На этих улицах можно не поднимать голову. Брести, приволакивая глаза… Мраморные плиты нежнейших оттенков, речные валуны обложенные галькой, снова тысячелетние блоки с кровавыми прожилками среди белоснежных блесток… Они обязательно вынесут в живописный двор или к ступеням храма из того же теплого мрамора. Камень, которого в Вероне так много, что он стекает и на мостовые, называют красным – rosso verona, но для меня он розовый. В оттенках роз я разбираюсь – в саду моей мамы сто двадцать розовых кустов.
Старый город опоясан полноводной Адидже. Петля набережной ограничивает район неспешного пешеходного размера – 500 на 1000 метров. Достаточно для хорошей дневной прогулки. И можно растянуть на много дней, если заходить в храмы и музеи. Заречный район воспринимается уже terra incognita. И там действительно мало туристов, не попавшие в путеводители церкви и заброшенные парки вдоль городских стен. Хотя до них через ближайший ponte[27] – десять минут. Город соразмерен человеку, как во времена своего расцвета, когда все население входило в Duomo[28]. Роль храма сегодня выполняют музеи-магази-ны-остерии, и они готовы поглотить всех приехавших без остатка.
Верона выстроена амфитеатром – от главных площадей она сходится к холму San Pietro. Поэтому в пролетах улиц у вас открываются холмы, а обратно от замка Петра – черепичное море и стрелы колоколен. Есть города, где будет уместен велосипед, где-то не обойтись без такси, а в Вероне все пешеходно. Даже фуникулер на холме San Pietro скорее развлечение, чем транспорт.
Верона – город, не придерживающийся единого стиля. Взять окна. Здесь есть и готическое цветение каменных рам Венеции, и строгие ренессансные полукруги Болоньи, и растесанные в прямоугольники с сандриками бойницы Флоренции. И еще десятки других проемов – обязательно украшенных цветами.
В чем еще очарование Вероны? Я чувствую, что это живой город. Он музеефицирован не до конца. В некоторые дома ввели формалин, но на Арене по-прежнему показывают спектакли, на Эрбе торгуют, а в муниципалитете есть огромные картины – «побоища, испанские клинки, и чары в два ведра, и барабаны»[29] – с победами веронцев. Но туда не водят экскурсии. Никогда, ни в какие «дни культурного наследия».
Верона – город уютный. Если Венеция – парадный зал, Флоренция – гостиная, Рим – капелла или кабинет, для занятий, то Верона, скорее, будуар. И не из-за романтической истории Ромео и Джульетты, к реальному городу, как вы понимаете, не имеющей никакого отношения. Верона стремится не ошеломлять, а радовать. Здесь есть все, но не в промышленных, а в бытовых масштабах.
При этом в городе несколько уникальных мест, где вы получите тот сложный букет ощущений, за которыми мы и едем в Италию. Главные церкви Вероны – Дуомо, Анастасии, Ферма и Дзено – отодвинуты от туристического центра. Когда на площадях Эрба и Бра фестивальное кипение, где сбегающих пеной в магазины и кафе все время дополняют новыми автобусными порциями, в кафедральном соборе вы можете оказаться единственным посетителем. А веронские церкви не уступают богатством римским. Каждая – уникальная коллекция резного дерева, цветных мраморов, архитектурных деталей. Я не говорю о фресках и иконах. Можно отправить своего ребенка считать виды поделочного камня или сказочных животных, и вам хватит времени угадать самую древнюю фреску из сохранившихся, и пару раз проверить, не доверяя своему английскому/итальянскому, что статуи, кажущиеся такими современными, вырезаны, действительно, в XVI веке.
Музейная культура приучила нас вычленять одно произведение. Оно должно висеть на удобной высоте, быть надлежащим образом освещено, и тогда мы скажем: «Да, какие удивительные медовые оттенки у Веронезе!» Но создавались-то эти произведения для церквей. Однажды заказчики забраковали готовую работу Донателло. Они увидели ее в мастерской на верстаке при тусклом свете, возможно, вокруг валялось то, что должно валяться в мастерской: доски, инструменты, листы с набросками, старые шляпы, остатки трапезы… А предназначалась статуя для цеховой церкви и должна была быть укреплена на наружной стене храма на высоте пяти метров в нише цветного мрамора. «Не вопрос! – ответил скульптор. – Я поправлю, приходите через месяц». Солнечным утром он показал заказчикам работу на балконе, за ее спиной были навешены цветные тряпки, имитирующие нишу – табернакль. «Другое дело!» – обрадовались заказчики. Статуя была та же самая…
Нам, вскормленным выжимками музеев и пастеризацией персональных выставок, надо учиться видеть красоту не одного произведения, а ансамбля, где произведения разных авторов и эпох живут вместе. И Верона – идеальное место не только для вивисекции с извлечением отдельных авторов, а для наслаждения всем букетом итальянского искусства. Недаром сто лет назад Павел Муратов написал про Верону: «В саду Италии это одно из самых обильных живыми соками и самых богатых плодами дерев».
Рим представлен аркой, воротами и гигантским амфитеатром – из выстоявшего. Есть крепостные башни и театр, но в руинах.
