Ефим Курганов - Воры над законом, или Дело Политковского

Дубельт мне страх как нужен для поддержания порядка в обширной и не весьма спокойной империи моей. И это как раз та личность, которая в действительности дирижирует пятитысячной армией агентов Третьего отделения.

Выхода нет: так что придётся уж помалкивать мне, до поры до времени, во всяком случае.

Мая 22-го дня.

А Политковский, сей закоренелый негодяй, главарь шайки чиновников-расхитителей, никак не идёт у меня из головы. Да и ясно, что не идёт. И прогнал бы, да не в моих это силах.

Он ведь нанёс страшный урон и военному министерству, и всей империи, и мне лично. И то был, к несчастию, ущерб отнюдь не только финансовый. Плюнул, можно сказать, в душу русскому человеку.

И вот ещё какая мысль сейчас в голову мне пришла, и именно как раз в связи с Политковским.

Говорили у нас прежде: дуракам закон не писан. А у ведь сейчас у нас на самом-то деле несколько иначе — ворам закон не писан.

Так что эту народную мудрость придётся, как видно, переделать.

Мая 23-го дня.

А проклятый Политковский всё является мне. Ухмыляется, подмигивает наглейшим образом и манит, манит за собой.

После этого я просыпаюсь с каким-то отвратительным чувством тошноты и гадливости.

И он не один. За ним вырисовывается в тумане вся шайка его сообщников и пособников.

3

Сим удостоверяю, что обязуюсь войти на паях в число содержателей клуба азартных игр, действующего под эгидою камергера Александра Политковского и собирающегося в его собственных апартаментах.

Причитающийся с моей стороны взнос согласился представить вышеозначенный господин Политковский (я же при случае всю сумму ему непременно верну, что также удостоверяю).

Я согласился присутствовать в числе руководства клуба лишь по одной только причине: дабы прикладывать, в соответствии с опытом службы моей, все силы к тому, чтобы всё в сём приватном клубе соответствовало законам нашим и не выходило бы за пределы благочиния.

Согласие своё даю по настоятельнейшей просьбе камергера Политковского.

Леонтий Дубельт,

генерал от кавалерии,

управляющий Третьим отделением

собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Февраля 12-го дня 1849-го года.

Удостоверено титулярным советником Путвинским и коллежским асессором Таракановым.

В завершение же приведу пример одного лживого документа (таких существует много, и в громадном количестве).

Генерал Дубельт прекрасно понимал, что потомки непременно привяжутся к нему за то, что он имел общие дела с Политковским. И вот что умница Леонтий Васильевич придумал.

Он вёл дневник, как видно, рассчитанный на то, что его когда-нибудь прочтут и даже тиснут в печати.

И вот в этом дневнике появляется следующая запись:

«Февраль 4. Скончался тайный советник Политковский. Он был правителем дел комитета 18 августа 1814 года (это день, когда комитет был основан, и эта дата стала его официальным названием — Ефим Курганов). Все инвалидные капиталы переходили через его руки, и по его кончине обнаружилось, что он растратил более миллиона рублей серебром. Члены комитета, генерал-адъютанты Ушаков, Колзаков, Гербель и другие, должны за это ответствовать, и их имение описано. Бессовестно, безбожно! Бедный государь день и ночь хлопочет и старается, чтобы всё было исправно, а тут люди в таких чинах обманывают его доверенность!»

Обратите внимание, что Дубельт пишет о Политковском как о чужом, мало знакомом ему человеке, и об самой афере пишет чрезвычайно отстранённо, как бы не имея к ней ровно никакого отношения… И при этом сообщает о смерти Политковского 4-го февраля.

Между тем, он в любом случае знал, хотя бы как управляющий Третьим отделением, что Политковский неожиданно скончался первого февраля, буквально перед началом аудиторской проверки. И должен был узнать об этом незамедлительно.

Ошибка, ясное дело, преднамеренная, сделанная с тем, чтобы подчеркнуть, что генерал Дубельт к Политковскому ни отношения, ни интереса не имеет и пользуется лишь слухами, когда говорит о нём.

Естественно, в данном конкретном случае дневнику генерала Дубельта никак верить нельзя. Это совершенно подлинный и вместе с тем ложный документ, я надеюсь, что он никого не сможет ввести в заблуждение. Хитроумный Леонтий Васильевич тут — хочется верить — просчитался.

—//—