Кэролайн Роу - Снадобье для вдовы
— Нашла, — наконец сказала аббатиса. — Не удивительно, что мы не знали, что у нее есть дядя, сеньор. Она рассказала о себе крайне мало. То ли она действительно немного знала, то ли не хотела говорить, тут уже не разберешься. Она появилась в обители с кошельком, в котором было пять су, и сменой белья, все это было спрятано в ее платье. Она сказала, что ее зовут Клара. Аббатиса пишет, что девочка удивилась, что ее не ждали, так как ее мать сказала ей, что она должна отправиться к монахиням и что они знают, что с ней делать. — Аббатиса подняла лицо, голос ее смягчился. — Бедное дитя. Видимо, они попала в беду, и ее мать рассчитывала, что мы присмотрим за ее ребенком. Простые люди зачастую думают, что у нас есть ответы на все немыслимые вопросы, которые ставит перед нами жизнь. Если б это было так…
Улибе не стал поправлять ее, что девочка была явно не из простой семьи.
— В ваших записях больше ничего о ней нет? — спросил он.
— Что вы, конечно, есть. Ее поместили в хорошую семью в качестве судомойки. Когда это произошло, ей, похоже, уже было больше двенадцати лет и она совершенно ничего не умела. Иначе ей подыскали бы работу получше. — Аббатиса покачала головой. — Но я скажу вам кто они. Уверена, что вы сможете выкупить ее контракт за скромную сумму. Если возникнут трудности, дайте мне знать. Возможно, я смогу вам помочь. — Она снова звякнула в колокольчик с видом очень занятой женщины, которая сделала все, что смогла. Она быстро чиркнула что-то на маленьком клочке бумаги и протянула его Улибе. — Сестра-привратница вас проводит.
— Благодарю вас за помощь, мадам, — сказал он, поднявшись и поклонившись ей. Монахиня, которая привела его в кабинет аббатисы, отвела его обратно к воротам.
— Нашли, что искали? — спросила привратница, явно не испытывавшая отвращения к разговорам.
— Мою маленькую племянницу? Клару? Я узнал, где она сейчас, — ответил он. — И очень вам за это благодарен.
— Клара? Вы ее дядя? Вы на нее не похожи, — заметила она. — Такой крепко сложенный мужчина…
— Моя сестра выглядела, как Клара. Тонкая и бледная, — сказал он. — Как наша мать. Я больше похож на отца.
— В семьях так бывает, — ответила она. — Забавно. Как только я взглянула на бедняжку, сразу поняла, что она из хорошей семьи. Она была чистенькая, на ней была отличная одежда, только платье было порвано в одном месте. У нее была прекрасная речь, хорошие манеры — совсем не похожа на уличную замарашку.
— Я вижу, вы ее знаете.
— А как же — мы все ее обожали. Знаете, тогда здесь было только четыре монахини. Все остальные умерли, и она помогала нам с малышами. Как-то раз она сказала, что у нее есть младший брат, и тут же испугалась, как будто выдала какую-то страшную тайну.
— Ее брат… ну да. Бедняжка умер еще раньше моей сестры. Сестра говорила, что девочка была очень привязана к брату.
— Это были ужасные времена. Можно было ожидать, что она будет разбита горем — как все они, несчастные дети, кроме самых маленьких, которые еще ничего не понимали — но бедняжка Клара еще и казалась сильно напуганной, с того самого момента, когда пришла к нам. Такой напуганной, бедняжка… Она очень быстро постаралась смешаться с другими детьми, как будто боялась, что ее заметят. Даже говорить пыталась, как они, хотя у нее это плохо получалось…
— Сколько ей тогда было?
— Одиннадцать, почти двенадцать. Но выглядела она младше. На самом деле слишком взрослая. Если б у нее было хоть какое-то приданое, матушка-аббатиса взяла бы ее послушницей. Она приложила все силы, чтобы найти какого-нибудь богатого человека, который пожертвовал бы деньги на приданое девочки, и держала ее здесь столько, сколько могла, в надежде на успех. Но ничего не получилось, и пришлось отдать Клару в прислуги.
— Должно быть, она понравилась аббатисе?
— Она нежно ее любила. Как все мы. Я так рада, что ее семья наконец нашла ее. Она слишком хороша для такого места, как кухня. Очень жаль, что наша аббатиса не дожила до сегодняшнего дня, — добавила она с грустью. — Она была бы счастлива. — На глазах привратницы заблестели слезы. — Идите с богом, сеньор. И передайте Кларе, что мы все ее очень любим. Может быть, она как-нибудь заглянет сюда проведать старых друзей.
— Обязательно, сестра. Я сам прослежу, чтобы она зашла к вам.
В некоторой растерянности он сел на своего коня и поскакал прочь. Единственное, что было ему ясно — это то, что никто из домочадцев хозяйки Клары не появился в обители и не потребовал объяснить, почему девушка исчезла. И это более чем озадачивало.
Лишь после полудня он наконец добрался до человека, которому должен был представить отчет — Берната д'Ольсинельеса, хранителя королевской казны. В соответствии со своей должностью тот был окружен армией чиновников, которые сверяли, регистрировали, сортировали и раскладывали горы отчетов, счетов, расписок о платежах и расходах, каждый из которых хранитель, казалось, легко хранил в своей памяти.
— С учетом того, что мне известно, — сказал он озадаченно, — смерть Паскуаля — именно в Жироне — просто необъяснима.
— Многое кажется необъяснимым, милорд, — ответил Улибе. — Куда бы я ни ткнулся, новые факты вносят еще большую путаницу.
— Возможно, сейчас, когда вы закончили со своими другими обязанностями, дело прояснится, — пробурчал королевский казначей.
— Ну, это не было такой уж тяжелой ношей, милорд, — откликнулся Улибе. — Думаю, это не отвлекло меня от моей основной цели. Может, вы получили какие-то свежие сведения?
— Ничего, — сказал д’Ольсинельес, — кроме предположения, что это было случайное нападение, которое может произойти со всяким.
— Я в это не верю, — возразил Улибе.
— Я тоже. И поэтому мы продолжим дело, как если бы Паскуаль Робер был убит именно как Паскуаль Робер.
— Нужно ли мне представить отчет об обстоятельствах его смерти для Его Высочества? — спросил Улибе, имея в виду дядю короля, который держал бразды правления королевством в отсутствие его величеств.
— Принцу Педро? — д’Ольсинельес вопросительно изогнул брови. — Принц слишком занят другими делами, чтобы сейчас его заинтересовали кастильская граница и ее проблемы, — сказал он. — И в этом нет необходимости. У вас есть свои предписания, — нетерпеливо добавил он, — у меня свои. Мои заключаются в том, чтобы обеспечить вам успешное завершение вашей миссии и утвердить ваши расходы. Вот их и представьте пред отъездом. Его величество очень внимательно следит с Сардинии за вашим предприятием. Как вам известно, его самого интересуют любой уголок и любое происшествие в его королевстве. От каждого из нас он ожидает, что мы будем делать свое дело, даже когда его здесь нет, — д’Ольсинельес вздохнул. — Его величество также ждет от своих чиновников, что они будут работать не менее усердно, чем он сам.
— Его величество, — сказал Улибе, — знаменит тем, что уделяет большое внимание мелочам. Следуя его примеру, через несколько часов, перед всенощной, я отправляюсь в Жирону, буду там завтра утром, — он задумался. — А если и там не обнаружится ничего нового, поеду дальше.
— В этом случае вам понадобятся дополнительные средства. Прикиньте сумму и тут же сообщите мне. Я прослежу, чтобы вы получили все до отъезда. Страсть Паскуаля к письменным отчетам могла его погубить. Помните об этом. Если у вас будет о чем сообщить мне, сделайте это незамедлительно, можете прислать письмо через епископа, — на этих словах королевский казначей повернулся к своему секретарю. — Ты сказал, что меня кто-то ожидает?
— Минутку, милорд, — пробормотал секретарь, и Улибе, чувствуя, что его отпустили, вышел из кабинета.
Когда Улибе подъехал к дворцу епископа, колокола в Жироне пробили третий час. Отмахнувшись от предложения отдохнуть и освежиться с дороги, он взбежал по лестнице прямо в кабинет Беренгера и плюхнулся в кресло.
— Мы похоронили его в среду, — произнес Беренгер, одновременно просматривая и подписывая какие-то документы. — Со всеми возможными почестями.
— Спасибо, Ваше преосвященство, — отозвался Улибе. — Не обнаружили ничего нового? Лично мне не удалось.
— Кое-что, — ответил епископ. — Я послал за моим лекарем и его дочерью, у нас тут случился забавный, но имеющий отношение к делу инцидент, а Бернат принесет то, что обнаружил в вещах покойного. Это может оказаться полезным. Поскольку нам все равно придется их немного подождать, предлагаю тебе подкрепиться, пока есть такая возможность. — Он кивнул слуге, стоявшему возле дверей, который немедленно их открыл, и в комнату внесли два больших блюда, заполненных доверху хлебом, холодным мясом, сыром и фруктами, а также кувшины с охлажденным мятным напитком, вином и водой.
— Благодарю вас, — сказал Улибе, отпив из кружки воды, и водрузил кусок мяса на большой ломоть хлеба. — Я нарушил свой пост лунным светом, глотком воды из ручья и незрелой грушей, сорванной с дерева. Так что я очень голоден.
