Томаш Миркович - Паломничество в Святую Землю Египетскую
На рассвете царевич увидел озеро с берегами, заросшими густым лесом, а за ним поляну, на которой стояли странные круглые хижины, крытые пальмовыми листьями. Между хижинами суетились голые люди с кожей черной, как эбеновое дерево. Там были женщины, дети, были и воины, вооруженные длинными копьями и луками. Вдруг один из них взглянул в небо и увидел летящего над деревней огромного стервятника с человеческой головой в когтях. Он что-то крикнул остальным, натянул лук и выпустил стрелу. Другие мужчины последовали его примеру. Ни одна стрела из этого залпа не попала в стервятника, но птица, должно быть, испугалась: резко снизившись, она выпустила из когтей голову Камара, а сама полетела дальше. Голова же упала к ногам воина, который первым выстрелил из лука.
Когда Камар заговорил, жителей деревни объял ужас, они разбежались и спрятались в лесу. Царевич долго кричал и убеждал их, что не причинит им вреда, прежде чем они решились вернуться. Но он все еще опасался, как бы они от злости, что он их напугал, не изрубили ему голову на куски, если он откроет им правду. Поэтому он сказал, что он великий колдун из страны, лежащей над Нилом, и принялся нещадно ругать их за то, что они стреляли в стервятника.
– На свете нет такой сильной птицы, чтоб подняла взрослого мужчину, поэтому каждый раз, когда мне надо куда-нибудь срочно добраться, я отделяю голову от тела и велю стервятнику ее доставить в известное место, – заявил он. – А раз вы спугнули моего стервятника, то вам придется самим отнести меня туда, откуда я прибыл.
Он хотел как можно скорее убедиться, позаботилась дм Айша о его теле или же оно погибло, а тогда и голова перестанет жить, как только пройдут шесть месяцев. Но жители деревни не захотели исполнить его желание. Они были в восторге, что у них в деревне появилась голова могучего колдуна, которая будет их оберегать от всякого зла. Голову поместили посредине алтаря в специально выстроенной богатой хижине и окружали с этих пор большим почетом. Вождь деревни каждый вечер приходил к голове советоваться по важным делам а две его дочери были обязаны три раза в день намазывать ее куриным жиром, чтобы она красиво блестела.
Дочерей вождя звали Узири и Акили, и обе были очень красивы. Груди у них были большие и упругие, с вызывающе торчащими сосками, а ягодицы твердые и такие круглые, что слюнки текли у каждого, кто на них глядел. Единственную их одежду составлял короткий фартушек, украшенный кораллами, зато у каждой на голове красовался золотой обруч, а на руках и на шее – сотни нанизанных на нити маленьких ракушек, которые у туземцев стоили дороже золота. Девушки намазывали щеки и лоб Камара чувственными движениями длинных, тонких пальцев, причмокивая от восхищения перед красотой его лица. Со временем, видя, что он совсем не против этого, они начали снимать голову с алтаря, целовать в губы и прижимать к груди. Камару нравилась эта фамильярность, поскольку дочери вождя были ему очень по душе.
В один прекрасный день, лаская его как обычно, Узури и Акили принялись вздыхать: ах какая жалость, что у него нет тела и он не может заниматься с ними любовью! Он же сказал им на это, что тело у него есть, но осталось в далекой стране. И обещал, что если они доставят туда его голову, то он, когда его голова соединится с телом, сделает их своими женами.
Узури и Акаили долго советовались между собой, но в конце концов возразили, что не могут поступить против воли отца и лишить родную деревню такого могучего гри-гри. Услышав это, Камар разрыдался и открыл им, что он вовсе не великий колдун. Он рассказал им всю свою историю, не утаив и того, что, когда со дня отсечения головы пройдет полгода, она перестанет жить.
Прекрасная Узури собиралась уже передать отцу все услышанное, но Акили была умнее сестры и знала, что это ничего не даст и вождь все равно не захочет расстаться с чудесной головой. И она убедила сестру, что надо в ближайшую же ночь забрать голову и бежать из деревни.
Так они и сделали. Сели в лодку, переправились на другую сторону озера и начали продираться через джунгли. Так они странствовали много дней, пока не дошли до возделанных полей, тянущихся вдоль Нила.
Царевич боялся не успеть: время шло, а сестры все еще были далеки от цели. Однако судьба им благоприятствовала, и после множества приключений они добрались наконец до скалы, под которой на Камара напали разбойники. Тут они вынули голову из корзины, в которой несли ее всю дорогу, и поставили на камне в тени.
Дрожащим от напряжения голосом Камар принялся звать Айшу. Вот-вот ему предстояло узнать, вернет ли он себе свое тело и будет жить или ему вскоре придется навсегда покинуть этот мир. Может, Айши здесь уже нет? Может, она устала ждать?
По счастью, Айша жила в пещере поблизости от скалы и, едва заслышав призывы царевича, прибежала к нему большими скачками. При виде Камара она несказанно обрадовалась, и царевич узнал, что тело все еще ожидает его.
Оказывается, сразу после того как стервятник унес голову царевича, львица с головой Айши оттащила его тело туда, где Камар высыпал порошок, а затем спрятала в ближайшей пещере и с тех пор заботилась о нем, как только умела. Поливала водой, чтобы оно не иссохло, смазывала смесью молока и меда, чтобы подкрепить его. И все же тело очень исхудало. Живот присох к позвоночнику, все ребра были ясно видны под кожей. Так что, едва голова приросла к туловищу, юноша почувствовал страшный голод. Он ел и пил без перерыва три дня и три ночи, пока не насытился и его тело не стало снова приятно для глаз. Лишь тогда он рассказал Айше, что с ним было с тех пор, как его голову унес стервятник, и представил Айше Узури и Акили, хотя и боялся, как бы она в ярости не растерзала обеих, услышав, что он обещал жениться на них. Но та возложила им на плечи свои могучие лапы и старательно облизала их черные щеки в знак благодарности за спасение жизни Камара, и сказала, что они близки ей, как родные сестры, и она ничего не имеет против того, чтобы он на них женился.
В той же пещере, где Айша держала тело Камара, оказались и сокровища, собранные разбойниками. При виде ящиков, полных золотых монет и драгоценных камней, царевич обрадовался: теперь будет на что вернуться к отцу на родину. Он мечтал снова увидеть старого короля и оказать ему почтение и сыновнюю любовь.
Айша же пересказала ему подслушанный ею разговор двух путешественников, которые не заметили, как она подкралась к их костру. Из их беседы стало ясно, что визирь, посланный выкупить Камара из неволи, уже прибыл в Каир и находился при дворе султана. Тот принял его радушно и стал помогать в поисках, но никто не знал, что стало с царевичем, а хаким Дубан умер в ночь побега. Визирь бы давно уже отчаялся и вернулся в Белый Город, но старый царь слабел с каждым днем и желал лишь увидеть сына, чтобы передать ему трон и спокойно умереть.
Камар спросил Айшу, хочет ли она уехать с ним в его страну, но та ответила, что лучше проведет остаток жизни в пустыне, вдали от человеческих глаз. Царевич нежно простился с ней, а затем вместе с Уаури и Акили направился в Каир.
Явившись в султанский дворец, он увидел отцовского визиря. Сановник так обрадовался при виде царевича, что пал ниц перед ним и разрыдался от счастья. Камар помог ему встать, прижал к груди и распорядился немедленно собираться в дорогу.
Прежде чем двинуться в путь, Камар рассказал султану обо всем, что с ним приключилось. Рассказ поразил государя, но более всего подивился он благородству Айши. И он велел своему визирю призвать лучших художников, чтобы в память об этой необычайной истории вырезать из скалы, под которой на Камара напали разбойники, огромную скульптуру львицы с человеческой головой.
Уже без происшествий царевич вернулся вместе с визирем и его свитой в Белый Город. Отец при виде его исцелился и правил еще много лет. Когда же наконец пришла за ним та, что губит радость, трон занял Камар и правил долго и мудро.
Он горячо любил двух своих чернокожих жен, хотя, как положено настоящему царю, имел, кроме них, еще сто других, а также тысячу прекрасных наложниц. Охотнее всего, однако, проводил он время в обществе Узури и Акили и безумно любил, когда они натирали ему лицо и тело куриным жиром. А когда и их забрала та, что разделяет и разлучает, объявил по всей стране трехдневный траур.
– Какая удивительная сказка! – воскликнула Алиса. – Так Сфинкс в Гизе – это изваяние Айши?
– Выходит, что так, – подтвердил с улыбкой Махмуд. – Сказка соединяет в себе исламские и египетские мотивы.
– Но ведь у Сфинкса мужская голова! К тому же он гораздо старше, чем те времена, о которых идет речь в сказке.
– Ну да, конечно. Но ведь в те времена, когда ее сложили, никто не знал ни того, сколько лет Сфинксу, ни даже того, что он изображает мужчину. Нам это кажется очевидным: мы-то знаем, что у него на голове клафт – а это мужской головной убор, – и что давным-давно у него была борода. А в тринадцатом веке об этом и не подозревали. Вот сказка и пытается объяснить, откуда взялась эта огромная статуя.
