Томаш Миркович - Паломничество в Святую Землю Египетскую
Взвесив порошок, отец убедился, что его осталось только на четыре перемены голов – или вдвое больше, если не приставлять голову раба к своему старому телу. Твое счастье, что ты царского рода и отец рассчитывает получить за тебя большой выкуп, иначе он отнял бы у тебя тело, а голове твоей позволил бы умереть.
Именно по той причине, что порошок уже почти иссяк, отец и оставался в своем последнем теле до столь преклонных лет. Лишь несколько месяцев назад он стал хуже себя чувствовать и начал каждый день ходить на невольничий рынок; но каждый раз возвращался с пустыми руками, потому что ни один из выставленных на продажу мужчин его не устраивал. В конидконцов он вернулся с тобой, а несколько дней назад поменялся с тобой телами.
– Ты вчера говорила, что мы вместе подумаем, как мне вернуть свое тело, – сказал с надеждой Камар.
– Да. – Девушка громко вздохнула. – Есть только один способ. Надо усыпить отца тем же настоем, который он дал тебе, отрезать вам обоим головы, посыпать порошком и поменять местами. К счастью, я знаю, где отец держит весь его запас. Но потом нам придется бежать, потому что, когда отец проснется, он захочет жестоко отомстить нам. Пойдешь на такой риск?
С одной стороны, Камару хотелось дождаться визиря, с другой – как можно скорее получить свое тело, а там будь что будет.
– Да, – решительно ответил он. – А ты? Ты правда готова помочь мне, а потом со мной бежать?
– Да, – подтвердила девушка и резким движением сорвала с лица чадру.
Ниже знакомых уже глаз Айши царевич увидел очаровательные щеки, покрытые стыдливым румянцем, алые уста, сладкие, как засахаренные зерна граната, и маленький носик с нервно подрагивающими ноздрями.
– Зачем ты это сделала? – спросил он, пораженный.
– Чтобы ты знал, что под этим покровом не таится лицо старухи. Я ведь тоже могла родиться много-много лет назад и менять тела, как отец.
Камар не мог не признать, что дочь Дубана говорит мудро, хотя такое подозрение и не приходило ему в голову. Они договорились встретиться на следующую ночь, и Айша вышла из комнаты.
Назавтра она появилась, одетая как для путешествия, и сказала Камару, что дала отцу снотворный настой. Они пошли к нему в спальню, отнесли спящего хахима в кабинет и уложили на полу. Камар лег рядом. Айша подсунула каждому под голову кусок дерева, вынула из тайного места сосуд с чудесным порошком, после чего сняла со стены великолепную, выгнутую полумесяцем саблю с широкой рукоятью.
Широко расставив ноги, она встала рядом с телом отца и, подняв обеими руками саблю, со всей силы замахнулась ею. Одного удара хватило, чтобы голова отвалилась от тела и покатилась по полу, обильно истекая кровью. Айша быстро схватила сосуд с порошком и посыпала им оба окровавленных среза, сначала на голове, а потом на теле. Кровь сразу перестала течь; грудь раз за разом поднималась, давая понять, что тело живет по-прежнему. Закрытые веки тоже подрагивали, как бывает у людей, погруженных в глубокий сон.
Камар глядел на это с таким изумлением, что забыл о своем страхе. Айша же снова подняла саблю и на этот раз опустила острие на его шею. Юноша ощутил страшную боль, но когда Айша подняла его голову с пола и посыпала порошком, все как рукой сняло.
Теперь девушка приставила голову Камара к телу юноши, а голову отца – к старческому телу. Царевичу странно сдавило горло, но прошло немного времени, и он ощутил власть над всем своим телом и вскочил с пола, счастливый, что сердце у него в груди опять бьется сильно, а мышцы играют, как и прежде.
Что же до хакима Дубана, то он даже не проснулся, хотя его голова тоже соединилась с телом. Айша с Камаром отнесли его в спальню; вернувшись в кабинет, они смыли с пола кровь, потом умылись сами.
А затем Камар схватил саблю, Айша – сосуд с чудесным порошком, оба выбежали из дома хакима Дубана и сели на заранее оседланных коней. Они боялись, что когда мудрец проснется, то поднимет шум, что раб похитил у него дочь. Поэтому они как можно скорее покинули город, направляясь в сторону небольшого оазиса, который был знаком Айше.
Начинало светать, когда они добрались до высокой скалы на краю пустыня.
– С этого места на протяжении многих часов не будет ни клочка тени, – сказала девушка. – Сойдем же с коней и дадим им немного отдохнуть.
Камар натянул поводья и соскочил наземь, Айша сделала то же самое. Юноша наклонился, чтобы привязать коня, но вдруг услышал громовой рык, ржание перепуганных жеребцов и пронзительный крик девушки. Он поднял голову, и его глазам предстало ужасное зрелище: Айша лежала навзничь на земле, а дикая львица рвала ее тело когтями и зубами. Царевич схватил саблю, замахнулся и одним ударом отсек львице голову.
Затем он упал на колени возле Айши и начал осматривать ее раны. На животе у девушки зияла огромная кровавая дыра; шансов исцелиться не оставалось, с каждым ударом сердца жизнь уходила из девушки. Видя это, Камар молниеносно принял решение. Он поднял саблю и отсек девушке голову, посыпал рану чудесным порошком и приставил к телу львицы.
Затаив дыхание, он принялся ждать.
Вскоре львица с головой Айши поднялась с земли. Она долго молчала, так что Камар испугался, не потеряла ли она дар речи, но в конце концов тихо прошептала:
– Благодарю тебя, я знаю, что ты хотел как лучше. Но я бы предпочла истечь кровью, чем провести остаток жизни в виде чудовища.
– Айша, что ты говоришь! – вскричал Камар. – У нас ведь есть еще запас порошка. Я сейчас же сяду на коня, вернусь в Каир и куплю на рынке красивую рабыню. Привезу ее сюда, отрублю вам головы, приставлю твою к ее телу, и ты снова станешь женщиной, подобной другим женщинам!
– Нет, я не могу на это согласиться, – печально проговорила Айша. – Я поступила бы еще хуже отца, потому что он по крайней мере отдавал рабам свое старое тело. А что я могла бы предложить этой рабыне? Тушу четвероногого хищника? Нет, о драгоценнейший, наши пути должны разойтись. Поспеши в свою страну, а меня оставь здесь. Я буду жить в пустыне одна до конца моих дней.
– Но ведь я люблю тебя! – воскликнул Камар. – Я не могу тебя бросить!
– Если любишь меня, подари мне один день и одну ночь а потом уходи, – сказала ему Айша. – С этой поры каждый из нас должен жить своей жизнью.
Камар пытался возражать, но она и слушать его не желала. В конце концов он сбросил одежды и лег с ней под скалой, «они любили друг друга весь день, всю ночь и до полудня следующего дня.
– Тебе пора, любимый мой, – сказала наконец Айша, лениво потягиваясь светло-желтым телом. – Но прежде чем ты уйдешь, сделай еще одно: высыпь из сосуда остаток чудесного порошка. Каждому на роду написана одна жизнь, и никто не должен этого переменять. Поэтому пусть лучше порошок смешается с песком пустыни, чем ты когда-нибудь впадешь в искушение поступить, как мой отец.
Камар взял сосуд и высыпал порошок на землю. Но он не хотел покидать Айшу, и в конце концов она покинула его. Он глядел, как она убегает, легко и пружинисто, на четырех крепких лапах, завершавшихся острыми, как бритвы, когтями. А затем, сев на землю, он заплакал над своей и ее судьбою, и сердце его переполняла скорбь.
Он рыдал так громко, что даже не услышал, как подошли четверо разбойников, которые много лет нападали на путников как раз под этой скалой. Они кинулись на него с криком, и не успел царевич схватить саблю, как один из них замахнулся мечом и отрубил ему голову.
Айша убежала еще недалеко и поэтому сразу вернулась, чуть заслышав крики разбойников. Нет зверя страшнее разъяренной львицы. Несколькими ударами сильных лап она повалила разбойников наземь и вырвала каждому сердце из груди. А затем, схватив в зубы голову Камара, отнесла ее к тому месту, где он высыпал чудесный порошок; по счастью, ветер еще не развеял его по пустыне. Когда шея юноши перестала кровоточить, Айша спешно вернулась за телом любимого и принялась тащить его в ту же сторону. Она тянула его зубами за одежду, но с непривычки это ей давалось с большим трудом.
Вдруг большой стервятник, описывавший над пустыней круг за кругом, камнем рухнул на голову Камара, схватил ее в когти и взмыл в небо, хлопая могучими крыльями.
Стервятник летел и летел. Камар, чьи глаза открылись, как только его рана затянулась от порошка, сначала видел внизу пустыню, затем поля, пальмы, деревни. Потом настала ночь, и он уже ничего не видел, а птица летела все дальше.
На рассвете царевич увидел озеро с берегами, заросшими густым лесом, а за ним поляну, на которой стояли странные круглые хижины, крытые пальмовыми листьями. Между хижинами суетились голые люди с кожей черной, как эбеновое дерево. Там были женщины, дети, были и воины, вооруженные длинными копьями и луками. Вдруг один из них взглянул в небо и увидел летящего над деревней огромного стервятника с человеческой головой в когтях. Он что-то крикнул остальным, натянул лук и выпустил стрелу. Другие мужчины последовали его примеру. Ни одна стрела из этого залпа не попала в стервятника, но птица, должно быть, испугалась: резко снизившись, она выпустила из когтей голову Камара, а сама полетела дальше. Голова же упала к ногам воина, который первым выстрелил из лука.
