Николай Свечин - Дознание в Риге
Таубе успел рассказать и о Троцком. Он туркестанец, а сейчас это билет наверх. Новый военный министр сам служил в Полуденном краю и потащит своих. Виталий Николаевич получил Георгия третьей степени за штурм Андижана. Очень любит рассказывать об этом. Начинает всегда одной и той же фразой: «Это было так рано, что черти, как говорится, еще не начали биться на кулачки…». При этом грамотный военный, был помощником Драгомирова, а ужиться с сумасбродным гением нелегко.
На вокзале компания разделилась. Лыков и Зволянский отправились в Замок за несессером Сергея Эрастовича. Остальные разъехались по своим делам.
Поезд Зволянского отправлялся с Двинского вокзала в полночь. Два полицейских чиновника не спеша поужинали. Алексей повел начальника на Бастионный бульвар, где в доме номер два располагались знаменитые винные и устричные комнаты Отто Шварца. Директор опять наелся до отвала. Посадив его в вагон, сыщик вернулся в Замок к барону Таубе. Там его уже заждались. Вместе с полковником бодрствовал и губернатор.
– Долго гуляешь, Леша, – упрекнул друга Виктор.
– Не мог же я не проводить Зволянского. Прямо с вокзала – к тебе.
– Ладно. Платон Ануфриевич выследил филеров. Они вели меня до самой квартиры, вдвоем. Значит, объектом их интереса был именно я.
– Куда филеры пошли для доклада?
– В посредническую контору «Кайзергоф» на бульваре Наследника.
– Ага! Там их начальство. Что сказали жандармы?
– Они хорошо знают эту лавочку. Контора лишь прикрытие. Директор – некий барон Экеспарре. Настоящая его должность – помощник германского резидента в Риге.
– Немцы! – оживился Лыков. – Все-таки немцы.
– Почему все-таки? – не согласился Таубе. – Да, следили за мной они. Вполне объяснимо, между прочим. Приехал человек, который у русских занимается разведкой, вот его и пасли. А кто заседает в «Дюне», это совсем другой вопрос. Я вот по сию пору думаю на англичан. Но Владимир Дмитриевич со мной спорит.
Они порассуждали об этом немного, и Лыков ушел в гостиницу. Было темно. Небо затянули облака, а фонари городская дума уже отключила до июля. У здания старой гауптвахты за сыщиком кто-то увязался. Он нащупал в кармане бронзовый кастет, подарок Благово. Но «хвост» держал дистанцию. Интересно, чей это человек, подумал сыщик. Немцев? Выслеживают Таубе и заодно его спутников? Полдня приятели пробыли вдвоем. После этого Алексея взяли в разработку? Неприятно, ежели так. А может, это из-за Зволянского? Директор Департамента полиции, прибыл в Ригу вроде бы с понятной целью: отвез семью на море. Его подчиненный по роду службы сопровождал его целый день, угощал устрицами. На всякий случай Зволянского отследили, тоже усадили в поезд. Тогда завтра «хвоста» за Лыковым быть не должно: его действия объяснимы.
Сыщик благополучно добрался до Александровской, 25. Спать он лег с больной головой. Ох уж эти погреба… Накормил шефа и сам переел. И перепил. Нужно завтра устроить атлетическую разминку в усиленном режиме.
Утром Лыкову пришлось сначала явиться в Христорождественский собор. Он совсем забыл за хлопотами, что 14 мая – высокоторжественный день. А именно день священного коронования Их Императорских Величеств. Три года назад Алексей присутствовал на коронации в качестве охранника и получил медаль… В соборе прошла божественная литургия, а по окончании ее – благодарственный молебен. Отстояв свое, сыщик вернулся в гостиницу снять награды. По дороге тщательно проверялся, но «хвоста» за собой не обнаружил. Он ввалился в Полицейские казармы пораньше и стал тягать железо. Ну-ка, миноги с устрицами, вон из организма! К приходу первой смены городовых сыщик уже разогрелся. Мышцы приятно гудели. Навесив на гриф дополнительные мешки с дробью, питерец осторожно попробовал поднять двадцать пудов. Получилось. Раньше он жал и двадцать пять, и двадцать семь, но после сорока лет начал уменьшать веса. Гляди-ка ты, не совсем еще старичок…
В хорошем расположении духа надворный советник предстал перед городовыми. Андрея Иванова он увидел сразу. Немудрено: тот был на голову выше остальных. Шея как у быка, огромная грудная клетка. Плечи неправдоподобно широкие, руки красные, волосатые. От одного вида кулаков оторопь возьмет обычного человека. Ай да парень… Лыков встречал немало гигантов, этот был далеко не первый. Но впечатление он производил серьезное. Если состязаться с ним на силу, придется нелегко.
Три десятка молодцов стояли во фрунт и пялились на начальство. Алексей был в борцовском трико, шары бицепсов переливались, как ртуть.
– Ребята, я надворный советник Лыков, – сказал он. – Приехал из Петербурга, из Департамента полиции. Буду учить вас атлетическим приемам самозащиты. Все понимают, что это такое?
– Ну, как надо драться… – проговорил белобрысый русак с простоватым лицом.
– Правильно, – одобрил сыщик. – Вы люди опытные, в армии служили, жуликов ловили. Иной думает, что все превзошел, так его и научить уже нечему. А? Кто из вас такого мнения?
Служивые молчали, переминаясь с ноги на ногу.
– Ваше высокоблагородие, я так думаю! – смело выкрикнул плечистый парень на три вершка выше Лыкова.
– Кто?
– Городовой Корчагин.
– А как зовут?
– Мироном.
– Мирон, а по отчеству?
– Мирон Семенович.
– Выходи сюда.
Парень встал напротив чиновника, подобрался.
– Значит, Мирон Семеныч, ты и без меня все умеешь? И нож отбить, и с ног повалить?
– Справлялся до сих пор, ваше высокоблагородие.
– Ну покажи. Вот, к примеру, я на тебя нападаю. Тебе надо арестовать меня.
– Боюсь, помну! – хмыкнул Корчагин. С юмором человек…
– Не бойся. Я же сам напросился. Представь, что перед тобой мазурик.
– Ну ежели мазурик, тогда я вот так…
Городовой шагнул вперед и попытался схватить Лыкова за ворот. Тот легко отстранился и оттолкнул нападавшего. Вроде бы несильно, но Корчагин пролетел несколько шагов и едва не упал.
Городовые загоготали.
– Еще раз, – скомандовал сыщик. – Резче, быстрее!
Корчагин прыгнул на него и, обняв за пояс, подставил подножку. Но сыщик не упал. Он оторвал парня от пола и перекинул через голову на мат. Аккуратно, чтобы не зашибся.
Городовой вскочил, красный от досады. Его товарищи уже не смеялись, наблюдали во все глаза.
Корчагин снова пошел в атаку. Несколько рывков, обманных движений. Вот он взял надворного советника в обхват и пробовал повалить. Тот стоял как вкопанный.
– Теперь смотрите. Я могу ударить его слева в печень, вот так.
Лыков показал. Городовой стоял, пускал пузыри, но вырваться у него не получалось.
– Или снизу в подбородок – в боксе это называется уперкот. Или подножка, передняя, задняя, без разницы. А можно просто бросить через плечо. Пока очухается, вы его уже свяжете.
Мелькнули в воздухе ноги, и Корчагин оказался на полу. Пристыженный, он поднялся и замер по стойке смирно.
– Ну, Мирон Семенович, понял теперь, что тебе есть чему учиться?
– Так точно, ваше высокоблагородие…
– А представь, что подойдут к тебе двое или трое. И тут есть артикулы, как им противостоять. Тоже покажу. Главное, смотрите в оба, запоминайте. Пригодится!
Вперед выступил бойкий русак:
– Ваше высокоблагородие, это все артикулы, приемы сиречь. А ежели против силы большой, а? Там артикулы не помогут, против силы-то.
– Почему не помогут? – удивился сыщик.
– Да вот сомнения берут. Не меня одного, нас всех. К примеру, как с Андрюхой Ивановым управиться? Медведь же, не человек! Какой против него может быть артикул?
– А если я его сперва приемом поборю, а потом и на силу одолею?
Городовые засмеялись, и громче всех сам Иванов.
– Зря гогочете, сначала посмотрите.
Ребята залились уже истеричным смехом.
Сыщик подошел к гиганту, глянул на него снизу вверх. Ой-ё-ёй… Лишь раз в жизни Алексею встретился человек сильнее его, грузчик-татарин из Нижнего Новгорода. Еще попался равный по силе, которого удалось одолеть в драке – это случилось в Туркестане. Да однажды на Сахалине отыскался богатырь, который поборол медведя. На глазах у каторги! Возможно, по физической силе он и превосходил Лыкова, но тот не успел это выяснить. Просто забил до смерти за убийство друга. И вот теперь городовой Иванов. Вряд ли он крепче тех, предыдущих, побитых силачей. Но вдруг? Начнешь с ним состязаться и опозоришься. Зато, если одолеешь, можно спросить насчет Язепа Титуса. Пристав Вильбоа утверждал, что парень – самый сведущий человек в тайнах Московского форштадта.
– Ну что, детинушка, колокольни деверь! Как будем силой меряться?
– Как угодно вашему высокоблагородию, – ответил соперник. – Мне все едино, один черт победю.
– Назовись.
– Андрей Иванов.
– А по отчеству?
