Калифорния на Амуре [litres] - АНОНИМYС
Старика звали Досифей Палыч, фамилия ему была Артамонов. Сам он был чужаком и явился в эти места с сыновьями, чтобы изловить очередного тигра. И надо же было случиться такому, что он вечером пересекся с тигрицей. Артамонов не испугался, он повидал на своем веку куда более крупных и страшных зверей, чем Альма. Но Альма его заинтересовала. Во-первых, тигрицу поймать легче, чем взрослого тигра-самца. Во-вторых, по некоторым признакам он понял, что у тигрицы есть тигрята-подростки, а это значит, что она привязана к месту, не сможет уйти далеко, и, следовательно, ее будет легко выследить и взять, что называется, голыми руками. Кроме нее, можно будет поймать и ее детенышей, что удваивает, а то и утраивает прибыль. Тигрят можно продать даже дороже, чем взрослую тигрицу, их можно отправить в цирк, где ими на потеху публике займутся дрессировщики.
Всего в бригаде было четыре человека – сам Артамонов и трое его сыновей – и пять собак. Все сыновья были огромного роста и могучего телосложения, казалось, что природа специально создала их, чтобы голыми руками сражаться с любыми хищниками.
На следующее утро вся бригада, возглавляемая Артамоновым-старшим, в сопровождении собачьей своры вышла на охоту. Довольно быстро собаки обнаружили след тигрицы и двух молодых тигров, и с этой минуты судьба Альмы была решена. Нужно было только не спешить, измотать зверя и подобраться к нему в тот момент, когда он потеряет самообладание от страха и ярости. Час за часом, день за днем тигроловы шли по пятам тигриного семейства, не давая зверям ни есть, ни пить, ни спать. Едва только Альма, оторвавшись от охотников, начинала скрадывать подсвинка или оленя, тут же являлись псы тигроловов и громким лаем гнали хищников вперед.
Пару раз разъяренный Большелобый, который дорос уже до размеров матери, пытался броситься на прилипчивых псов, но всякий раз Альма его удерживала. Она понимала, что стоит только ввязаться в драку, как тут же явятся охотники, и уничтожат их всех. Она не знала, что их собираются брать живьем, иначе, конечно, вела бы себя по-другому. Но тигрица думала, что нельзя подпускать людей ближе, чем на ружейный выстрел, и оттого все шла, и шла вперед, а за ней, изнемогая, шли тигрята.
Если бы кто-то смог с высоты птичьего полета охватить одним взглядом эту процессию, растянувшуюся на долгие версты, он, возможно, решил бы, что за тиграми охотятся не люди, а какие-то идолы – такими огромными и косматыми казались тигроловы в своих унтах и куртках из косули, вывернутой шерстью наружу.
Наконец тигрята окончательно выбились из сил. Они уже не могли идти дальше и забились в заросли дикого винограда. Солнышко хрипло дышала, лежа на земле, Большелобый грозно рычал, не отходя от матери ни на шаг. У Альмы было еще достаточно сил, чтобы попытаться убежать от погони, но она не хотела бросать своих тигрят – красавицу Солнышко и Большелобого. Теперь она стояла, устремив взгляд вперед и готовясь дать последний в своей жизни бой.
Тигроловы же тем временем держали совет: как быть дальше? Первым делом решили изловить тигрицу, поскольку она представляла наибольшую опасность, с тиграми-подростками справиться было проще. Пока собаки отвлекали тигрят, Артамонов с тремя сыновьями окружил Альму.
Увидев врагов совсем рядом, тигрица оскалилась и зарычала так свирепо, что тигроловы на миг замешкались. Смотреть на нее сейчас было страшно: казалось, перед ними не зверь, а какая-то демоница. Уши прижаты, в распахнутой пасти торчат острые клыки, желтые глаза горят, как у дьявола. Тигроловы топтались на месте, выжидая удобного случая. Попробовать подойти к ней впрямую сейчас было равносильно смерти – одним ударом могучей лапы тигрица сняла бы скальп с любого.
Наконец старик Артамонов резко поднял руку, как будто желая показать ей на тигрицу. На самом деле это была провокация, чтобы выведенная из себя Альма бросилась на него и открылась бы для нападения его сыновей.
Так оно и вышло. Тигрица рванулась к старику, одним ударом сбила его с ног и насела сверху, пытаясь быстрыми ударами лап оглушить врага, чтобы затем без помех его разорвать. Артамонов, однако, перешел в глухую оборону – он выставил перед собой руки, прикрывая голову, и тигрица никак не могла до него добраться. Страшные удары ее попадали по сыромятной коже стариковой куртки, полосуя и раздирая ее на части. Еще несколько секунд – и Альма добралась бы до беззащитного человеческого тела, но тут подскочивший со спины старший сын старика, Егор, с маху ударил ее по затылку тяжелой короткой дубинкой, которую держал в руках. Наверное, удар большим заточенным ножом произвел бы больший эффект, но нельзя было наносить вред тигрице и тем более – портить ее замечательную шкуру.
Тигрица вздрогнула от удара, прижала уши, но боевого задора не потеряла и, оставив в покое старика, с яростью ринулась на Егора. Поднявшись на дыбки, левой лапой, словно якорем, она впилась в плечо тигролову, а правой била его, норовя попасть по лицу. Однако изощренный в зверовых боях охотник ловко прикрывался локтем, не давая снести себе голову.
Воспользовавшись тем, что тигрицу отвлек Егор, оставшиеся два брата, подбежав с тыла, набросили на Альму сеть. Она пыталась извернуться, но теперь уже ее держал Егор, чья куртка вся покрылась кровавыми пятнами от когтистых лап тигрицы. Она все-таки выпростала застрявшую в руке тигролова левую лапу, кинулась на землю и стала кататься по ней, пытаясь порвать когтями и сбросить с себя сеть. Однако, чем больше она усердствовала, тем больше запутывалась, страшно рыча и разевая пасть с острейшими желтыми клыками, больше похожими на ятаганы, чем на звериные зубы. Тем не менее, она в любой момент могла вырваться из сетки, поэтому тигроловы не мешкая перешли к заключительной стадии охоты. Улучив момент, когда тигрица распласталась на земле полосатой спиной вверх, они почти одновременно бросились на нее. Средний брат Василий, схватив зверя за уши, прижал к земле голову, Егор и Андрей навалились на передние лапы, старик Артамонов держал задние. Едва ли, конечно, этот фокус удался бы им со взрослым сильным тигром, но тигрица-самка была все-таки намного меньше и слабее тигра-самца, да и противостояние с людьми подточило ее силы.
Василий придушил сетью тигрицу, а двое братьев, воспользовавшись моментом, накинули веревочную петлю ей на шею. Затянув ее, они проделали тот же фокус и с лапами.
