Макс Коллинз - Смерть в послевоенном мире (Сборник)
— Шлюха! Дегенераты!
— О Господи Иисусе! — пробормотал я, страшно ругая себя за то, что по своей воле оказался на этой разборке.
Тут же нас обступила толпа, которая стала наблюдать за происходящим с неподдельным интересом; некоторые улыбались, кто-то хмурился, другие откровенно забавлялись. Цоканье копыт по улице возвестило о приближении стража порядка, разгоревшийся скандал вынудил его оставить скучное преследование нарушителей правил парковки автомашин. Высокий долговязый офицер полиции соскочил с лошади и протиснулся сквозь толпу.
— Что тут происходит? — спросил он.
— Этот маленький подонок ударил меня, — заявила моя клиентка, демонстрируя свой окровавленный рот и справедливое возмущение. Она схватила растерянного обидчика за галстук и трепала бедного мальчишку.
Мне стало смешно. Конечно, с точки зрения нормального человека, в данной ситуации не было ничего веселого. Но я уже достаточно обалдел, чтобы оценить весь комизм ситуации.
— Прекратите, — сказал полицейский. — И объясните, что здесь происходит.
Я рассказал ему о случившемся в общих чертах; время от времени моя подопечная отпускала неуместные замечания; мать и сын стояли, съежившись, чувствуя, что оказались в центре внимания многочисленной толпы.
— Требую, чтобы вы арестовали этого грязного маленького злодея, — заявила миссис Болтон, цедя слова сквозь зубы. — Я жертва нападения.
Бедный трясущийся парень совсем не походил на злодея. Одет он был аккуратно и модно, и не производил впечатление злодея. Когда офицер обратился к нему, он признал, что ударил ее.
— Придется тебя забрать, парень, — заявил полицейский.
Мальчишка, похоже, готов был расплакаться. Опустив голову, пожал плечами, а мать, глаза которой блестели от слез, успокаивала его, обнимая за плечи.
Полицейский отошел к телефону-автомату и вызвал патрульную машину. Вскоре парня увезли. Мать с жалким видом стояла на тротуаре и смотрела, как отъезжала машина, через заднее стекло которой виднелось бледное лицо сына.
Я стоял рядом со своей клиенткой.
— Позвольте вам помочь добраться до дома, миссис Болтон, — предложил я, взяв ее за руку.
Она натянуто, покровительственно улыбнулась, отстранив мою руку:
— Со мной все в порядке, мистер Геллер. Я в состоянии позаботиться о себе. Благодарю за помощь. — И как танк двинулась сквозь толпу по направлению к станции железки.
Некоторое время я оставался на месте, пытаясь собраться с мыслями. Наконец я приблизился к дрожащей женщине, которая по-прежнему стояла на тротуаре. Толпа разошлась. Верховой полицейский уехал. Осталась только кучка лошадиного помета и я.
— Жаль, что так получилось, — сказал я, обращаясь к ней.
Она посмотрела на меня; лицо было спокойным, синие глаза — печальными.
— Вы-то тут при чем?
— Я сыщик. Миссис Болтон подозревает своего мужа в неверности.
Женщина рассмеялась — смех был чересчур хриплым для такой утонченной женщины.
— Насколько я знаю, миссис Болтон подозревает это уже в течение четырнадцати лет — и без малейших на то оснований. Однако при нынешних обстоятельствах эти подозрения бессмысленны.
— Бессмысленны? О чем вы говорите?
— Болтоны уже несколько месяцев не живут вместе. Мистер Болтон возбудил дело о разводе.
— Что? Когда?
— Кажется, с января.
— В таком случае, Болтон действительно живет здесь, в отеле «Ван Бьюрен»?
— Мой сын Чарльз недавно приехал в Чикаго, чтобы найти работу, и Джо, то есть мистер Болтон, помогает ему в этом.
— Вы не из Чикаго?
— Я живу в Вудстоке. Вдова. У вас есть еще вопросы?
— Извините, мадам. Сожалею, что все так получилось. Правда. Моя клиентка ввела меня в заблуждение относительно некоторых обстоятельств.
Я уже собирался уйти, приложив руку к шляпе.
Она немного оттаяла и одарила меня вымученной улыбкой.
— Ваши извинения приняты, мистер?..
— Геллер, — представился я. — Натан Геллер. А ваше имя?
— Мария Винстон, — проговорила она, протягивая руку.
Я пожал ее, улыбнулся.
— Всего хорошего, — сказал я, улыбнулся, еще раз приложив руку к шляпе, и направился в свой офис.
Не в первый раз клиент обманывал меня и наверняка не в последний. Но так вероломно — еще никогда. Правда, я не был уверен, что Мильдред Болтон сознательно пошла на обман. Скорее всего, у этой дамы не все дома.
Я положил сто долларов на счет в банке и выбросил дело из головы. Но однажды днем, четырнадцатого июня, раздался телефонный звонок.
— Говорит Мария Винстон, мистер Геллер. Вы меня помните?
Честно говоря, поначалу я не вспомнил, но тем не менее ответил:
— Конечно, чем могу помочь, миссис Винстон?
— Тот... инцидент перед входом в отель «Ван Бьюрен» в прошлую среду, где вы присутствовали...
— Да, в чем дело?
— Миссис Болтон настаивает на обвинениях. Хотела бы узнать, не могли бы вы прийти в суд завтра утром и объяснить, что там произошло.
— Понимаете...
— Мистер Геллер, я была бы вам очень признательна.
Не люблю отказывать привлекательным женщинам даже по телефону, но здесь сказалось не только это: меня растрогал расстроенный голос.
— Хорошо, буду, — ответил я.
Поэтому утром следующего дня я направился в суд полиции Лупа и дал показания. Я придерживался фактов, которые, как считал, могли облегчить положение всех сторон, вовлеченных в разбирательство.
Мильдред Болтон, взглянувшая на меня как на предателя, подошла к барьеру, за которым сидел ее обидчик, и заявила о «неспровоцированном нападении» на нее молодого человека. Она заявила, что получила физические повреждения и моральный ущерб в результате полученного удара. С последним утверждением, если понимать его как ухудшение умственных способностей, можно было вполне согласиться. Когда она отвечала на вопросы судьи, глаза ее сделались круглыми и совершенно дикими.
Судья оштрафовал молодого Винстона на сто долларов, миссис Болтон поднялась с места и принялась аплодировать, судья оторопело взглянул на нее и совершенно забыл стукнуть своим молотком, утверждая приговор. Затем она выпорхнула из зала суда, подобно юной прелестнице, набросив с видом победительницы на плечо меховое боа.
В зале воцарилась неловкая тишина. Должен вам заметить, не так-то легко смутить даже проституток, кучка которых сидела тут же, ожидая разбирательства своих дел.
Затем судья наконец пришел в себя, ударил молотком по столу, объявив:
— Суд освобождает этого молодого человека от штрафа.
Винстон, на протяжении всей судебной процедуры напоминавший побитую собаку, просветлел, словно внутри него щелкнули выключателем; похлопав своего адвоката по руке, он повернулся к матери, сидевшей тут же за ним, за барьером, и они обнялись.
Выйдя из зала суда, Мария Винстон, улыбаясь, подошла ко мне, коснулась руки и проговорила:
— Большое вас спасибо, мистер Геллер.
— Не стоит меня благодарить, думаю, что мое участие не сыграло существенную роль.
— Я другого мнения. В конце концов, судья отменил штраф.
— Черт подери, я к этому совершенно не причастен. Вашим главным свидетелем, отменившим приговор, оказалась сама Мильдред.
— Да, в некотором роде действительно.
— Я заметил, что ее мужа здесь не было.
В разговор вступил сын Чарльз.
— Он на работе. Он... понимаете, подумал, что ему лучше не появляться здесь, если здесь будет эта женщина.
— Она явно больна.
— Нелады с головой, — с горечью произнес Чарльз.
— Верно. И ты и я можем оказаться в таком же положении. И все-таки кто-то должен помочь ей.
Мария Винстон, пытаясь проявить какое-то сострадание к Мильдред Болтон, спросила:
— Кого бы вы предложили?
— Будь я проклят, — воскликнул я, — мужа! Он прожил с ней четырнадцать лет. Ей не оправиться от этого за один вечер. Насколько я понимаю, он должен хоть чем-то помочь ей, прежде чем полностью порвет с ней.
При этих словах миссис Винстон понимающе улыбнулась:
— У вас весьма современные взгляды, мистер Геллер.
— Не совсем. Я не часто рассуждаю подобным образом. Во всяком случае, прощайте, миссис Винстон. До свидания, Чарльз.
Я вышел из здания суда, уселся в свой «Аубурн-32» и направился обратно в офис. Поставив машину на аллее в обычном месте, я пошел на ланч в «Бергхофф», надеясь увидеть Болтона. Но там его не оказалось.
Я вернулся к себе в офис и попытался поработать некоторое время с бумагами, у меня скопилась кипа счетов, с которыми предстояло покончить. Но работа не клеилась.
«Черт с ними», — подумал я и направился в офис Болтона, который размещался в узком пятнадцатиэтажном строении, позади Федерального хранилища на Вест-Джексон, рядом с Эл. Дела у Болтона, вне всякого сомнения, шли неплохо, лучше моих — но как брокер он обосновался на самом краю деловой зоны. У него имелась краткосрочная лицензия на брокерскую деятельность, дававшая возможность зарабатывать по двадцать — двадцать пять тысяч в год. Огромные деньги, по моим меркам, но парни из Торговой палаты проигрывали на пари гораздо большие суммы.