Филипп Ванденбер - Восьмой грех
– Откуда вам это известно?
– Я думаю, - начал Джон Дука, - что мне следует вам кое-что рассказать.
– А вот это уже любопытно! - не скрывая раздражения, воскликнул кардинал Моро.
Дука кивнул и продолжил:
– Если быть кратким, несколько дней назад я тайно встречался с экс-кардиналом, которого теперь зовут Аницет…
В комнате повисла гнетущая тишина. Через несколько секунд раздались голоса:
– Изменник!
– Этого не может быть!
– И что же дальше? Дука поднял руки вверх.
– Вы не будете осуждать меня, если узнаете подробности. К сожалению, должен констатировать: сейчас Аницет держит всю курию в кулаке. Он предъявил мне списки «Ордо |Р» и угрожал опубликовать их, если я не выполню его требования. Мне не нужно лишний раз напоминать, чьи фамилии стоят в этом списке.
В тот же миг все умолкли. Моро покачал головой и сказал:
– Бывший кардинал превратился в шантажиста! О чем вы говорили с ним?
– О плащанице Господа нашего Иисуса!
Все за столом уставились на Джона Дуку, будто он пригрозил им вечными муками в аду.
– Откуда, - пробормотал Моро хриплым голосом, - откуда ему известны подробности о плащанице? Есть только несколько посвященных людей, в том числе и профессор Джон Тайсон. Но тот дал священную клятву и унес ее с собой в могилу. Так ведь? - Моро бросил пронзительный взгляд на Тайсо-на-младшего.
Джек, ожесточенно жестикулируя, ответил:
– Господин кардинал, отец рассказал мне все это только перед смертью. И будьте уверены, что я ни при каких обстоятельствах не раскрою тайну и буду нем как рыба.
Моро оглядел мужчин, сидевших по обе стороны стола. Наконец он остановил взгляд на Джоне Дуке.
И что же было нужно Тецине, или Аницету, или как он i ам сейчас называет себя?
Он утверждал, что плащаница находится у его братства
– Это невозможно!
Я гоже так думал. Но Аницет настаивал на своем, сказав, 'п о якобы один человек лично привез реликвию в замок брат-i i ва Fideles Fidel Flagrantes.
– Ничего больше не говорите! - перебил банкира кардинал Моро. - Этот человек - Филиппо Гонзага!
Джованни Саччи быстро записывал, как будто ему в спину упиралось острие кинжала.
– Гонзага, государственный секретарь, - простонал он и покачал головой.
– Но здесь есть одна тонкость, - продолжил Джон Дука, - и и этом кроется причина, почему он обратился ко мне. Одаренный ученый, один из членов братства, утверждает, что Гон-tara передал не оригинал плащаницы, а фальшивку, которая была изготовлена по заказу курии.
– Неправда! - зло выпалил кардинал. Его лицо налилось кровью. - Это значило бы, что оригинал находится в Турине. 1 lo все обнародованные исследования утверждают обратное. Пет, это полный абсурд!
– Я так и сказал. Но Аницет считает, что этому есть простое объяснение. Мастер изготовил не одну, а две копии!
Моисеньор Завацки согнулся так, что его подбородок едва не касался стола.
– Но с точки зрения фальсификатора, это означало бы двойную выгоду!
– Братья во Христе, - произнес Арчибальд Зальцманн, - предположим, ваши догадки верны, но тогда возникает вопрос: где находится оригинал плащаницы Иисуса? - Он окинул всех вопросительным взглядом. - Кто стоит за этим преступлением?
– У меня есть только одно предположение, - ответил кардинал Моро.
Саччи согласился с кардиналом, как, впрочем, и монсеньор Завацки.
– Государственный секретарь Филишю Гонзага, - сказал Джон Дука. Он повел плечами и вздрогнул, как будто эти ело ва причинили ему боль.
– Гонзага, Гонзага, Гонзага! - раздраженно закричал кар динал Моро. - Иногда мне кажется, что Бог послал нам дья вола в облике этого человека, чтобы проверить нас!
Секретарь Абат опустил голову и сложил руки в молитве Он уже давно перестал записывать. Опыт подсказывал Абату, что эти записи могут стать страшным оружием в руках при тивника. Повернувшись к Дуке, кардинал Моро спросил:
– Брат во Христе, вы можете нам рассказать, для чего пред назначались сто тысяч долларов, которые нашли у Гонзаги во время несчастного случая?
– К сожалению, нет. Мы знаем, что у государственного секретаря есть средства для особых случаев. Они находятся на отдельном счету, который не включен в баланс банка Ватикана Насколько мне известно, они хранятся в одном из семи сейфов тайного архива, где была и плащаница.
Тогда все взоры обратились на Джованни Саччи, главу тай ного архива.
Но монсеньор только отрицательно покачал головой:
– Нет, нет, нет! Упаси меня Господь от этого. Вступая в эту должность, я дал священную клятву Богу, что буду соблюдать все законы Церкви. К этому относится и хранение тайн. Когда же настанет мой час, я унесу эти тайны в могилу.
– Даже если на кону стоит судьба святой Церкви?
– Церковный закон не знает исключений. И вам, ваше высокопреосвященство, не нужно этого объяснять. Я думаю, что не возьму грех на душу, если скажу вам, что я знаю, где Гонзага хранит данные о счете.
По комнате прокатился глухой рокот, а затем вновь все умолкли.
Монсеньор Завацки удивленно посмотрел по сторонам и, не обращая внимания на архивариуса, в гнетущей тишине произнес:
– - Но кто, собственно, сказал, что Гонзага тратил эти деньги ил плащаницу нашего Господа? Принимая во внимание значение предмета, сто тысяч долларов - это просто богохульство.
Гонзага не тот человек, который может продать плащаницу
.а такую смехотворную сумму.
– Может быть, - вмешался Арчибальд Зальцманн, - мы все думаем об одном и том же?
– Награда за молчание! - воскликнул кардинал.
– Гонзага с помощью этих денег хотел заставить замолчать соучастника, - поспешил вставить Зальцманн.
Джон Дука кивнул и продолжил:
– Нужно установить слежку за государственным секретарем. Его частые поездки, его сомнительные встречи вне курии - все это вызывает подозрения.
Бруно Моро уныло произнес:
– Как вы себе это представляете, братья во Христе? Гонза-: а, в силу своих служебных обязанностей, поддерживает контакты курии с внешним миром. Он не только министр иностранных дел города-государства, но и глава правительства в стенах Ватикана. Как вы намереваетесь следить за ним и при лом оставаться незамеченными?
– Позвольте сказать, - вмешался монсепьор Абат. - Нужно попытаться привлечь на свою сторону секретаря Гонзага, Джанкарло Соффичи.
Предложение вызвало неоднозначные отклики. Завацки и Зальцманн посчитали, что это весьма рискованно. В качестве аргумента монсепьор Завацки предложил подумать, что будет, если Гонзага подойдет к монсеньору Абату и попросит шпионить за кардиналом Моро. Разумеется, Абат все расскажет высокопреосвященству.
Джон Дука, напротив, считал Соффичи человеком, страдающим от высокомерия и властолюбия государственного секретаря: несмотря на выгодную должность и возраст, помощник кардинала еще пи разу не избирался папским капелланом.
– Могу себе представить… - продолжил Дука.
– Кардинал Гонзага мої- бы предложить Соффичи должность папского капеллана, - будто прочитав мысли Дуки, ска зал Моро.
– Ваше высокопреосвященство, - откликнулся тог, - вы серьезно считаете, что его святейшество откажет вам в продвижении по службе Соффичи? Причина найдется всегда. Для кардинала Гонзаги это было бы сродни позору. А Соффичи, я в этом уверен, просто будет готов на все от благодарности. Таким образом, мы сможем насолить Гонзаге.
– Неплохая мысль! - На лице Моро впервые за весь вечер появилась улыбка, хотя и сдержанная.
Тут вскочил монсеньор Саччи и взволнованно закричал:
– Братья во Христе, разве вы еще не поняли, что мы поощряем зло? Мы, люди Церкви, последователи святого Петра, ведем себя подобно фарисеям. Наши интересы сейчас касаются греха и преступления, а не веры и избавления. Ради власти и влияния апостолической иерархии уже не останавливаются перед убийством. Как говорит пророк Иеремия? «Воистину, вы надеетесь на обманчивые слова, которые не принесут вам пользы. И потом приходите и становитесь пред лицом Моим в доме сем, над которым наречено имя Мое, и говорите: «Мы спасены, чтобы впредь делать все эти мерзости. Не соделался ли вертепом разбойников в тазах ваших дом сей, над которым наречено имя Мое?»
Монсеньор снял очки и протер стекла белым платком. Потом он снова уселся на стул.
Кардинал Моро долго смотрел на Саччи испытующим взглядом. Он не ожидал такой вспышки гнева от обычно сдержан ного архивариуса. Когда их взгляды пересеклись, префект угрожающим тоном тихо сказал:
– Монсеньор, ваше благородство и вера в законы красят вас, но факт остается фактом: в наших стенах появился дьявол. И как учит нас история Церкви, дьявола в особых случаях нужно изгонять огнем и мечом. Скажите мне, брат во Христе, как мы можем освободиться от цепей, в которых при скверных обстоятельствах оказалась наша Церковь? - Моро заговорил громче: - Я спрашиваю вас: как? Отвечайте, монсеньор!
