Выстрел из темноты - Евгений Евгеньевич Сухов
– Признаюсь откровенно, – продолжал директор завода, – в этом деле я новичок. Моя специальность – морозильные камеры… Так что вы мне окажете большую услугу, если поедете со мной к Наркому для оформления заказов.
– Я готов, Ефим Аркадьевич, – охотно откликнулся Колокольцев.
– Это боевое задание Родины будет очень непростым, я бы даже сказал, что сложным. Прежде с таким заказом мы никогда не сталкивались, а поэтому, ввиду его высочайшей важности и сложности, я предлагаю парткому на его выполнение мобилизовать всех коммунистов.
– Сделаем, товарищ Дорожкин, – громко пообещал со своего места парторг.
– Им придется на заводе буквально жить и работать, не считаясь со временем. Комнаты отдыха мы для них приготовим, позаботимся о кроватях и постельном белье… Вам все понятно, товарищи? – спросил директор завода. – И последнее, но очень важное… Нам предстоит работать над созданием нового секретнейшего оружия… Товарищ Сталин и партия на нас рассчитывают. Если вопросов нет, тогда займитесь текущими делами, а мы – я и товарищ Колокольцев – отправимся к Наркому оформлять заказы.
Глава 2
1942 год, октябрь
Потерпи, браток!
Последние месяцы Колокольцев вместе со своим коллективом работал над тем, чтобы уменьшить площадь рассеивания реактивных снарядов. В результате чего получилось целое семейство снарядов улучшенной кучности, каждый из которых не был лишен побочных действий. Но главная беда заключалась в том, что в результате улучшений снаряды значительно теряли в дальности полета. Решено было придать снарядам вращение механическим путем при движении по рельсовым направляющим, отказавшись при этом от использования газов двигателя. После месяцев экспериментальных работ нашли оптимальное решение – создали спиральные направляющие, значительно увеличивающие дальность полета реактивных снарядов, и при этом удалось сохранить кучность.
После сообщения об успехах боевой машины директор московского завода холодильного машиностроения «Компрессор» Ефим Аркадьевич Дорожкин вызвал ведущих конструкторов и без пафоса, очень сдержанно сообщил:
– Боевое задание Родины выполнено, товарищи. Поздравляю всех с большим успехом. Не обещаю каких-то государственных премий, время военное, сейчас просто не до них… А потом, мы не ради них работаем, а для того, чтобы фашистов разбить, чтобы погнать их реактивными снарядами с родной земли. И такой час скоро наступит… А наша боевая машина, уверен, внесет свой вклад в разгром немцев. – Посмотрев на парторга, сидевшего от него по правую руку, продолжил: – Всем коммунистам из рабочих, что не выходили с завода целыми сутками, объявите по линии партии благодарность. Ну а я, со своей стороны, найду способ, чтобы поощрить достойных из директорского финансового фонда в ближайшие дни… Все мы прекрасно понимаем, что сейчас творится в городе. Цены взлетели до небес! Еще подумаешь, прежде чем приобрести какую-то вещицу. Пусть труженики купят женам и матерям хотя бы по кофточке или платку. Немного, конечно… Но это все, что могу… Вы, товарищи ученые, тоже не останетесь без премии. Если бы не ваши светлые головы, такую мощную машину создать бы не получилось. Со следующего месяца все вы будете получать повышенный оклад. Каждому конструктору из директорского фонда выдаю по пять тысяч рублей. Еще раз спасибо вам за ваш доблестный труд. А теперь идите и получайте в кассе заслуженное вознаграждение. Сегодня ваш рабочий день закончился, можете идти домой. Заслужили! Да и жены, наверное, давно уже вас не видели при дневном свете. Порадуйте семью своим присутствием. Может, вместе с семьей сходите на рынок, купите что-нибудь детишкам. Ну а тебе, Василий Павлович, – широко улыбнулся директор, – отдельное огромное спасибо! Как это ты так со спиральными направляющими догадался?
Похвала директора завода была приятна.
– Долго думал об этом… Ночью мне приснилось решение, прямо с рисунком. Я тут же поднялся, чтобы его зарисовать, иначе из памяти исчезнет и уже не вернешь. К столу подскочил, а ни карандаша, ни ручки никак найти не могу! Я тогда коробок взял, все спички на бумагу вытряхнул. Серу на спичках намуслякал и стал чертить ими прямо на ватмане. А когда проснулся, долго не мог понять, что такое нацарапал. Три дня потом разбирался.
Директор весело рассмеялся.
– Хорошо, что разобрался. Иначе мы бы еще долго думали над проблемой. Отдыхай давай! У меня на тебя большие планы. Хочу тебя своим заместителем сделать. Работы у нас, Василий, невпроворот!
* * *
Василий Колокольцев проснулся рано.
Это был первый выходной за последний год. Очень непривычное состояние. Всецело предоставлен самому себе. Ходишь по городу, о чем-то размышляешь, никуда не торопишься, в то время как другие стоят у станков или склонились над чертежами в каком-нибудь проектном бюро. Нет ни одной гениальной идеи, как провести выходной интересно.
Неожиданно возникло чувство дискомфорта: долго ждешь праздника, надеешься на полноценный отдых, а вот когда он наступил, не знаешь, что с ним делать. Первое, что хотел сделать Колокольцев, когда появится выходной, так это как следует выспаться. Завалиться на кровать и проспать часов двенадцать не пробуждаясь. А тут хоть тресни, сон никак не берет! Даже наоборот, появилась какая-то бодрость, и остается только удивляться, откуда бы ей взяться, когда каждый день возвращался с работы измочаленным.
И все-таки одно неотложное дело имелось: следовало купить жене меховую шапку, о которой она давно мечтала. На норковую даже Государственной премии не хватит, а вот из лисицы будет в самый раз. Желательно, конечно, чернобурку, искрящийся мех понаряднее смотрится. А столь знатную вещь можно приобрести только на Тишинском рынке.
Поднявшись, обнаружил, что жена, несмотря на ранний час, уже убежала на работу. Колокольцев позавтракал из того, что было – кусок хлеба с ломтиками вареной колбасы, – запил чаем и отправился на рынок.
* * *
Тишинский рынок – шумный, разношерстный, разноголосый, – плотно втиснувшись между каменными домами, занимал едва ли не всю Тишинскую площадь. Здесь можно было приобрести все, что душа возжелает: одежду, обувь, предметы быта давно ушедшей эпохи, драгоценности, царские ордена, церковную утварь, но главную ценность неизменно представляли продукты, в особенности хлеб и сахар, стоившие значительно дороже, чем по продовольственным карточкам.
Рынок был разным. Главными были мясные и хлебные ряды, размещавшиеся под навесом. Имелись крытые павильоны, сколоченные из досок, внутри которых размещались плотницкие и слесарные мастерские. Через всю площадь тянулись торговые вещевые ряды с разложенной на них одеждой. Но еще больше было торговцев, продававших вещи с рук. Сотни людей ходили
