Выстрел из темноты - Евгений Евгеньевич Сухов

примыкают новые участники. Если раньше у него было два сообщника, один прихрамывающий, а другой сухощавый блондин, то сейчас потерпевшие частенько видят его совершенно в другой компании. Рыжий начинает подминать под себя другие преступные группы. Чем это может грозить? – Капитан Максимов внимательно посмотрел на оперативников. Ответа не ждал, хотел подчеркнуть значимость следующих слов. – А это означает, что банда будет действовать еще более нагло и организованно. У них накопился достаточный опыт в преступных делах, чтобы перейти на следующую ступень. И грабить они будут уже не прохожих, а продовольственные, военные и гражданские склады! Им мало того, что они обрекают людей на голодную смерть, так они еще рассчитывают срывать выполнение боевых задач, поставленных правительством. А это означает, что эти сволочи помогают своими гнусными преступлениями Гитлеру и отдаляют нашу победу. Обезвредить этих преступников – дело государственной важности… Все эти бандиты действуют по одной отработанной схеме. Высматривают свою потенциальную жертву где-нибудь на рынке, чаще всего это покупатели с большими деньгами. Потом следуют за своей жертвой и в безлюдном месте бьют ее чем-нибудь тяжелым по голове. Снимают с жертвы одежду и исчезают. Некоторые после такого удара не выживают, а те, которым удалось выкарабкаться, чаще всего ничего не помнят… Еще раз внимательно ознакомьтесь со списком украденных вещей, не исключено, что какие-то из них вам удастся заприметить на барахолках. Задействуйте негласный аппарат – агентов, осведомителей. Не бывает так, чтобы никто и ничего не знал об этой банде. Имеется немало очевидцев преступлений, просто нужно выявить их, умело расспросить, найти ключик к каждому из свидетелей… А теперь о том, как будем действовать. Разбиваемся на четыре группы. Первую группу я возглавлю сам. Вместе со мной пойдут сержант Метелкин, рядовые Свидригайло и Левчук. Вторую группу возглавит старший лейтенант Прошкин, возьмете прибывших оперативников из Владимира. Третью группу возглавит лейтенант Лисин, с ним пойдут ярославские оперативники. Ну и четвертая группа будет под началом старшего лейтенанта Симохина. Ты возьмешь наших оперативников: Окунева, Шерстнева и Трухина. Понятно? – посмотрел он на чернявого парня лет тридцати.

– Так точно, товарищ капитан, – охотно и по-военному отозвался за всех старший лейтенант.

– Сейчас определимся, в каком районе будет действовать каждая из групп… Я со своей группой направлюсь на Тишинский и Центральный рынки. Оперативная группа старшего лейтенанта Прошкина пойдет на Смоленскую толкучку и Бутырский рынок. Группа лейтенанта Лисина – на Трубную, Калитниковский рынок и на Птичку. Группа под началом Симохина проверит толкучки в районе Сокольников. Рыжий со своими подельниками может скрываться в этой толчее и высматривать жертву. Такие сигналы к нам уже поступают. Поактивнее привлекайте участковых милиционеров и тех, кто дежурит на рынках и вблизи них. Задерживайте всяких сомнительных личностей. Это работа на сегодняшний день, завтра займемся проверкой других рынков, толкучек, базаров. Сейчас их в Москве десятки. Практически на каждой площади столицы. Особое внимание следует обращать на пристанционные площади. Эшелоны на них задерживаются надолго. Бандиты могут выслеживать нужные составы для грабежа. Мы должны обойти все рынки и толкучки в течение трех суток!

* * *

Тишинский рынок родился на перекрестке дорог, на выезде из города, что весьма способствовало широкой торговле. Один из старейших в городе, он имел почтенный возраст и существовал еще до того, как более двухсот лет назад получил официальный статус рынка.

Название пошло от местности Тишина, которое, в свою очередь, получило его от тихой благодати, царившей вокруг, а еще от погоста, находившегося неподалеку. И в нынешние времена трудно было поверить, что некогда здесь стоял благостный завораживающий покой. От былой тишины осталось только воспоминание, увековеченное в названии.

Особенно многолюдно на базаре было по воскресным дням, когда заполнялись все торговые ряды, в которых продавались мясо и зелень. Отдельно в стороне можно было купить что-то для удобства и быта; в другом уголке продавали сельскохозяйственную утварь. С правой стороны от входа рядком сидели домовитые скорняки и неулыбчивые сапожники. Значительная часть территории рынка отводилась под продажу сена, пользовавшегося немалым спросом. Отсюда его второе название – Тишинский сенной рынок.

Тишинский рынок как магнитом притягивал к себе разного рода хулиганский и бандитский контингент, что совершенно неудивительно – там, где деньги, всегда будут преступления.

На Тишинке, несмотря на холод, царило торговое оживление, преобладал натуральный обмен, где значительным спросом пользовались продукты, в особенности хлеб, стоимость которого в несколько раз превышала цену по карточкам.

На рынок везли все, что могло пользоваться спросом: начиная от погнутых алюминиевых вилок до предметов искусства, представлявших в иное время невероятную ценность. В войну главным товаром оставались продукты: хлеб, мясо, молоко. За буханку свежего, вкусно пахнущего хлеба отдавались золотые и ювелирные украшения, меховые изделия и еще много чего другого, что в спокойные времена составило бы предмет личной, а то и фамильной гордости.

Иван Максимов в простенькой неброской одежде мало чем отличался от пришедших на Тишинку покупателей. Порой, останавливаясь возле лотков, приценивался к товару, торговался и, натолкнувшись на нежелание продавца уступать, двигался дальше.

За ним, на значительном отдалении, не привлекая к себе внимания, шли остальные оперативники. Так же щупали добротный товар, всматривались в развешанные на крючках пальто; цепкими запоминающими взглядами пытались отыскать ворованные вещи и передвигались к следующим прилавкам, столь же щедро заставленным сезонным товаром: шапками, поставленными друг на друга; ботинками, стоявшими в ряд; плащами (осенними и зимними, еще довоенной поры и вышедшими из моды, но в лихую годину представлявшими немалую ценность), висящими плотной завесью.

Заняв скромный пятачок в торговом ряду, сухонький тщедушный человек лет семидесяти продавал книги, сложенные в стопки, среди которых были старинные, в кожаных переплетах, и редкие фолианты, собиравшиеся не одним поколением книгочеев. Теперь книги терпеливо дожидались своей участи. По облику типичный университетский профессор, продавец с надеждой всматривался в каждого подошедшего, рассчитывая усмотреть интерес к товару, и, не отыскав такового, тускнел, ссутуливался еще больше, отчего выглядел жалким и потерянным.

Подошедший Максимов с первого раза оценил, что книги, лежавшие на импровизированном прилавке – четыре ящика, сдвинутые вплотную, – представляют собой настоящую антикварную ценность, среди которых был «Архитектурный альбом» 1832 года издания. Не удержавшись, капитан поднял книгу и пролистал несколько листков, на которых в чертежах была нарисована церковь Вознесения Господня; геометрические фасады казенных зданий, принадлежавших частным лицам; «Главный фасад проезда на площади против китайской стены»…

– У вас очень хороший вкус, молодой человек, – неожиданно молодым и бодрым голосом заговорил старик.

– Когда-то интересовался архитектурой. Даже хотел стать архитектором, – признался капитан.

– Это редчайшая книга! Настоящий раритет! После сожжения Москвы в тысяча восемьсот двенадцатом