Лора Роулэнд - Надушенный рукав
— Пока мои сыщики заняты, мы поедем в театр Накамура-дза и посмотрим, что нам расскажут о Кохэйдзи там, — проговорил Сано.
Когда они с Ибэ забирались на лошадей, Сано посмотрел в небо над кричащими вывесками театров. Яркое послеполуденное солнце сияло еще высоко, но уже клонилось на запад. Рэйко наняли в дом главного старейшины Макино. Сано гадал, что она делает. Прежде он с головой окунался в работу и забывал о страхе за Рэйко, но теперь не мог ему противостоять. Эбисуя привязал к убийству человека, который находился в опасной близости к ней. Пусть Рэйко собиралась шпионить только за женщинами, но она могла столкнуться и с Кохэйдзи, чьи жестокие наклонности причинили боль как минимум одному человеку. А если Кохэйдзи убийца, у него должна быть свидетельница преступления — соучастница, не меньше его желающая скрыть правду о смерти Макино.
Днем раньше Сано возликовал бы, найдя улики, которые указывали в противоположную от властителя Мацудайры и канцлера Янагисавы сторону. Теперь же, ради Рэйко, ему оставалось надеяться, что убийца принадлежит к одной из воюющих фракций.
16
Канцлер Янагисава и властитель Мацудайра опустились на колени друг напротив друга в огромном приемном зале дворца. Рядом с канцлером сел его первый вассал, Мори. Рядом с властителем Мацудайрой — племянник, Даемон. За каждой парой стояли секретари и вооруженные охранники. Янагисава видел угрозу в серьезных лицах Мацудайры и Даемона, чуял огненный запах военной лихорадки в воздухе. Ни высокое положение, ни телохранители не гарантировали его безопасность. Закон против ношения оружия в эдоском замке — слишком хрупкое препятствие на пути насилия. И тут Янагисава заметил среди лакеев властителя Мацудайры одно лицо, которое затмило все остальные.
Уполномоченный полиции Хосина стоял в первом ряду позади своего господина. Он смотрел на Янагисаву с яростным, воинственным вызовом. Янагисава оторвал взгляд от бывшего любовника, которого до сих пор страстно желал, тоскуя по нему каждое мгновение жизни.
— Зачем вы позвали меня? — спросил канцлер властителя Мацудайру намеренно спокойно.
— Я решил, что настало время поговорить о будущем, — тем же тоном ответил властитель Мацудайра.
Намек, что он не против заключить перемирие? Янагисава серьезно сомневался, что они могут договориться, но хотел бы попробовать. Не далее как сегодня шпионы прислали сообщение о новых вражеских войсках, прибывших в Эдо. Время шло, и его положение становилось все более шатким, а властитель Мацудайра только укреплял свои позиции.
— Ладно, — согласился он. — Давайте поговорим.
Властитель Мацудайра кивнул:
— Если так продолжать и дальше, война неизбежна.
— Верно.
Янагисава чувствовал, как Хосина пронзает его взглядом. Он вдруг понял, что властитель Мацудайра знает об их ссоре и привел Хосину, чтобы позлить его.
— Неодолимых людей нет, — перебил Даемон. Хитрость и честолюбие читались на его молодом лице, он не обращал никакого внимания на то, как хмурится его дядя, недовольный вмешательством в разговор. — Вы действительно хотите рискнуть и умереть в бою, досточтимый канцлер?
Он ухмыльнулся, подразумевая, что Янагисава трус и боится смерти больше, чем хочет высшей власти. Янагисава зыркнул на Даемона. Властитель Мацудайра поднял руку, призывая племянника помолчать.
— Давайте считать, что никто из нас не хочет умереть, — сказал властитель Мацудайра. — Но не будем забывать — выжившему тоже придется несладко. История учит нас, что гражданская война оставляет после себя повсеместную бедность, голод и разруху. Править страной в таком состоянии — не лучшая награда для победителя.
Янагисава сузил глаза. Не собирается же властитель Мацудайра уговорить его сдаться только потому, что разоренное войной государство никому не нужно?
— И победителю не достанется единоличная власть, — добавил Даемон, не устрашенный предупреждениями дяди. — С чего вы взяли, что вечно будете держать в кулаке союзников или своих людей?
Он улыбнулся, показывая, как малы шансы Янагисавы сохранить контроль над Японией даже в случае победы над властителем Мацудайрой.
— С чего вы взяли, что справитесь лучше меня? — Янагисава принудил себя оставаться спокойным. Грубый молодой выскочка досаждал ему больше, чем властитель Мацудайра. — У вас поразительный дар оскорблять людей.
— Мой племянник не хотел вас обидеть, досточтимый канцлер. Извините его, прошу вас. — Властитель Мацудайра метнул в сторону Даемона предостерегающий взгляд, потом примирительно обратился к Я нагисаве: — Я пригласил вас сюда не для того, чтобы дразнить. Я надеялся, что мы найдем способ избежать войны, которой никто из нас на самом деле не хочет.
Янагисава готов был, если придется, драться с властителем Мацудайрой насмерть, но, страшась за свою жизнь, предпочитал переговоры. И даже зная, что сердечные дела нельзя смешивать с политикой, он не мог погасить в себе надежду наладить отношения с Хосиной, заключив мир с властителем Мацудайрой.
— Допустим, я согласен, что мир лучше войны, — осторожно проговорил канцлер. — Какие условия вы предложите?
Властитель Мацудайра и Даемон переглянулись; судя по всему, оба были довольны, что соблазнили Янагисаву на торг.
— Я предлагаю распустить обе армии, — заявил властитель Мацудайра. — Потом мы проведем реорганизацию правительства.
— Какую реорганизацию? — спросил Янагисава.
— Юмори Ёити займет место главного старейшины Макино, — ответил властитель Мацудайра. — Освободившееся кресло в совете перейдет к Гото Каэмону.
Янагисава недоверчиво уставился на него. Он ждал, что властитель Мацудайра пойдет хоть на какие-то уступки, а тот предлагал наводнить самый главный орган управления Японии преданными ему людьми!
— Кроме того, — продолжил властитель Мацудайра, — моего племянника Даемона назначат преемником режима. Он будет следить за связями сёгуна с чиновниками.
Даемон надулся от сознания собственной значимости. Янагисава вспыхнул от гнева. Такая реорганизация давала Мацудайре и Даемону полную власть над бакуфу!
— Какое-то однобокое предложение, вы не находите? — сардонически заметил канцлер Янагисава. — Что получаю я?
— Вы сохраняете место канцлера, свой дом и личное богатство.
Властитель Мацудайра говорил таким тоном, словно наделял Янагисаву щедрыми дарами, но канцлер не был готов превращаться в тень себя прежнего.
— Ваши условия неприемлемы! — яростно выпалил он. — Одно то, что вы решили, будто я стану их рассматривать, уже величайшее оскорбление!
Он вскочил на ноги. Клацнули мечи, заскрипели доспехи, свита позади него тоже зашевелилась.
— Обсуждение закончено, — заявил Янагисава.
Властитель Мацудайра и Даемон поднялись.
— Не торопитесь отвергать наше предложение, — сказал властитель Мацудайра. Все его притворное спокойствие улетучилось, манеры обрели властность. — Лучшего вы не получите.
— Я попытаю судьбу. — Янагисава направился к двери.
— Вы не сможете победить в войне с нами, — вмешался Даемон. Теперь, когда скрытые колкости не задели Янагисаву, он перешел к открытым угрозам. — Мы раздавим вас как букашку.
Янагисава боялся, что Даемон прав. Он никогда не вел полномасштабных войн, а политический талант не компенсировал отсутствие военного опыта. Но стремление врагов к перемирию дало ему надежду. Они ведь тоже новички в войнах.
Он сказал:
— Будь вы так уверены в победе, меня бы сюда не позвали. — Канцлер бросил на Даемона суровый взгляд. — А такому уязвимому человеку, как ты, неразумно угрожать тому, в чьем распоряжении служба разведки.
Властитель Мацудайра выглядел озадаченным, но черты Даемона заострились от тревоги. Янагисава улыбнулся, видя, как Даемон вспоминает про свои опасные тайны и гадает, какие из них ведомы Янагисаве. Однако канцлер предпочел не раскрывать пока карты, а отложить их на будущее, когда они понадобятся больше или их можно будет лучше использовать как оружие против Даемона.
— А сейчас, если вы меня извините, — сказал Янагисава, — у меня есть дела поважнее, чем выслушивать всякую чушь.
— Вам не представится другой шанс спасти свою шею. — Властитель Мацудайра сжал кулаки и побагровел от гнева. — Милосердия от меня больше не ждите!
— И вы от меня, когда сойдемся на поле боя, — фыркнул Янагисава. Теперь он понимал, что договориться с властителем Мацудайрой на условиях, которые бы устроили обоих, было невозможно. — Пусть победит сильнейший.
Выходя со свитой из приемного зала, Янагисава мельком увидел Хосину. Ненависть в глазах бывшего любовника сказала канцлеру, что у них нет ни малейшего шанса помириться. Янагисаву посетило жуткое ощущение, что он вступил на роковой путь.
