Анонимное общество любителей морских купаний - Владимир Свержин
— Хорошо, как скажешь. Но помни, я тебя предупредил!
Оркестр в холле отеля играл вальсы Штрауса. Плавные звуки чарующей музыки плыли между этажами. Нугзар обвел взглядом королевский номер полкового товарища и удивленно причмокнул:
— Ого, ты хорошо устроился!
— Да, средства позволяют, — отмахнулся граф Тарло.
— Ты знаешь, после того, как я тебя обыграю, я, пожалуй, тоже сниму эти апартаменты. Если хочешь, одну из комнат по старой дружбе оставлю за тобой. Не спать же тебе на берегу, подложив под голову цилиндр и укрывшись крылаткой!
— Шутник! — усмехнулся граф. — Впрочем, после того, как я тебя сегодня раздену до кальсон, пожалуй, могу взять к себе берейтором. Думаю открыть здесь конюшню для верховых прогулок.
— А что еще ты думаешь? — насмешливо поинтересовался джигит.
— Тебе интересны мои планы? Пожалуйста. Хочу устроить в княжестве музей шулерства. Полагаю, он будет пользоваться немалым успехом.
— Жаль, что ты не открыл его раньше, завтра смог бы уже работать в нем билетером. — Нугзар провел ладонью по плюшевому креслу, щелкнул пальцем по начищенной бронзе канделябра. — Увесистая штука, должно быть. Не забудь поставить в свой музей с припиской: «Этим канделябром наказывали одного известного ловкача, передергивавшего в карты на территории княжества».
Тарло рассмеялся:
— Ну что ты, я не стану тебя бить этим канделябром. — Он бережно погладил золоченую поверхность затейливой вещицы. — Между прочим, XVIII век! Персей и Медуза Горгона. По-моему, весьма оригинальная идея украсить свечами пасти змей на голове Медузы.
— А, по-моему, щит Персея больше похож на зонтик от солнца, или на зеркало. Так и кажется, что медуза там наверху корчит рожи, а Персей глядится — хорошо ли я выгляжу, что скажут в Афинах?
— Персей был из Аргоса, — машинально поправил Тарло. — Но это не важно. К столу! Я жажду ободрать тебя, как липку.
— Ты сначала обдери. Я думаю, Абдурахман-паше ты тоже грозил. Сколько проиграл в ту ночь?
— Полтора миллиона, — беспечно ответил Владимир. — Но к утру выиграл три с половиной. И это был как рекорд проигрыша, так и рекорд выигрыша.
— Сегодня, я надеюсь, тебе удастся побить собственный рекорд проигрыша, — недобро сузил глаза Джавахишвили.
— Что ж, в сторону разговоры! — граф опустился в кресло около стола и указал бывшему однополчанину место напротив себя. — Как желаешь играть?
— Один на один. Без дилера. Карты сдаем по очереди.
— Как скажешь. Одно условие — раздеваемся по пояс.
— О, тебя возбуждают мужчины?
— Меня раздражают тузы в рукаве, и выигрышные комбинации карт под кожаными подтяжками тоже нагоняют грусть.
— Хорошо, уговорил. Желаешь играть моими картами, или своими?
— В твои я не верю, — отмахнулся Тарло. — Они верны, как атлас Генриха Мореплавателя. В мои не поверишь ты. Отправим лучше Андре купить новые колоды.
— Хорошо, но Георгий будет сопровождать его.
— Как скажешь, друг мой, как скажешь. Твой братец может даже выбрать лавку, в которой будут куплены колоды. И, конечно, убедиться, что они должным образом запечатаны.
— По рукам!
Граф Тарло вытащил из бумажника стофранковую купюру и протянул стоявшему у дверей Андре:
— Купи на все. — Затем повернулся к гостю: — Я предпочитаю «Бицикл», не возражаешь?
— О нет, не возражаю. На всякий случай возьми поровну с красной и синей рубашками. Георгий, проследи! — скомандовал лейб-гвардейский абрек своему подручному.
Тарло усмехнулся:
— Можешь не волноваться, после каждого сброса карт Андре уберет все и может для верности пересчитать их все до одной.
— Я думаю, это будет не лишнее.
— А теперь, — граф улыбнулся и щелкнул пальцами, — если не возражаешь, шампанского!
Джавахишвили вытер пот со лба, залпом выпил бокал «Вдовы Клико» так, будто это был не замечательный Ля Гранд Дам, а безыскусный деревенский самогон, и придвинул к себе кипу выигранных франков.
— Ну что, Владимир, похоже, не работает твой знаменитый научный метод? Ты проиграл девятьсот тысяч!
— Пустое, Нугзар, пустое. Я еще и не начинал толком играть.
— Так начни же, наконец! — Джавахишвили кивнул своему подручному, и тот подал Тарло очередную запечатанную колоду карт.
Андре в это время раскладывал по мастям карты, демонстрируя, что ничего странным образом не пропало, и все карты одного вида.
— Сейчас появились довольно оригинальные методы, — распечатывая колоду, говорил Тарло. — Скажем, одну карту в колоде делают чуть-чуть больше, чем остальные и отделяют ею нужную комбинацию при тасовке.
— Но мы-то с тобой не такие, — усмехнулся Нугзар. — Мы никогда не станем пользоваться всякой ерундой вроде крапления, загибания углов или банальной подменой колоды.
— Я рад, что мы так друг друга понимаем.
Тарло тщательно перетасовал колоду и начал метать карты на стол:
— Андре, зажги свечи, становится темно.
Камердинер смахнул пересчитанные карты в специальный холщовый мешок, передал внимательно следящему за игрой ассистенту и отправился выполнять приказ. Гора купюр на столе продолжала расти, и Нугзар Джавахишвили плотоядно усмехался, глядя на старого приятеля. Как тот ни храбрился, карта в этот день ему не шла.
— Похоже, ты крупно проигрался! — развалясь в кресле, бросил окрыленный успехом горец. — Будешь продолжать? Или оставить тебе, как говаривал наш эскадронный командир, «детишкам на молочишко»?
— Не стоит волноваться, кое-что у меня еще осталось, — улыбнулся Тарло. — Однако теперь, друг мой, я действительно, если ты, конечно, не против, применю метод профессора Мишо.
— Да хоть три метода. Я весь вечер только об этом и мечтаю!
— Я еще раз тебя спрашиваю, согласен ли ты на применение физического закона в нашей игре?
Нугзар заливисто расхохотался в ответ:
— Прошу тебя!
Тарло кивнул камердинеру, и тот принес к столу заветный саквояж.
— Ну что, начальная ставка миллион. Пойдет?
— Что ж, принимаю.
Нугзар вновь утер пот со лба.
— Я вижу, ты волнуешься. Стоит ли? Ну, подумаешь, проиграешься. Зато будешь знать, что физические законы обмануть нельзя. — Тарло повернулся к камердинеру: — Принеси-ка еще шампанского.
— Сию минуту, ваше сиятельство.
Андре вышел из комнаты.
Граф распечатал новую колоду и передал ее Нугзару.
— Прошу, твоя сдача.
— Я вижу, ты решил побить собственный рекорд.
— Смотри на вещи просто. Во-первых, я не проиграю. Во-вторых, даже если каким-то невероятным образом и проиграю, у меня еще останется достаточно франков, чтобы сыграть завтра и выиграть в другом месте.
— Хорошая мысль! Затем можем еще раз сыграть. Может, твой Мишо еще что-нибудь изобретет за это время.
— Может, и так. Ибо сказано: «Будет день, будет пища».
Тарло подрезал колоду, его соперник вновь перетасовал карты и начал раздачу. Посмотрев на расклад, Тарло придвинул к высившейся на столе куче разноцветных купюр, еще пачку.
— Поднимаю на десять тысяч.
— Отвечаю.
— Мне две карты.
…Новые карты легли на полированную столешницу. И новые пачки франков присоединились к уже высившейся денежной горе.
— Итак, — наконец
