В отсутствие начальства - Николай Свечин
– И вы как управляющий сразу в двух земельных банках видите все это, понимаете и поощряете? – сердито спросил Кобеко.
– А куда прикажете деваться, ваше превосходительство? – еще более сердито ответил Беланович. – Дать ссуду мужику? Зная, что он ее пропьет… Во вверенной вам губернии два процента земли казенные, а остальные поделены преимущественно между дворянскими и крестьянскими владениями. Двадцать процентов у первых, шестьдесят у вторых. Земли обладателей голубых кровей заложены-перезаложены, а деньги они тратят на поездки в Париж. Крестьянские хозяйства более живые, наша губерния лучше других в этом смысле. Мужики активно выделяются из общины на хутора и отруба, уже тридцать одна тысяча укрепила надельную землю в личную собственность. А это четырнадцать процентов всех хозяйств! Но, правду сказать, наделы небольшие… А владельческие хутора бывшей шляхты размерами побольше, они-то и есть самые успешные.
– Давайте подводить итог, а то уже двенадцатый час ночи, – предложил сыщик. – Заявки я вам вернул, вы уж сами проведите по ним внутреннее расследование, хорошо? Тем более фамилии, вы сказали, все вам знакомы. Будете отменять результаты аукционов?
– По совести, надо бы, – смутился финансист. – А по уму не стоит. Более подходящих и честных покупателей мы не найдем, их просто нет. Старых выгоним, а кто придет на их место?
– Полагаю, вы правы, – поддержал его губернатор. – Усильте контроль, сделайте так, чтобы мошенничества стали впредь невозможны. А ворошить прошлое какой смысл?
Беланович встал и протянул сыщику руку:
– Жду вас завтра у себя в Дворянском банке к пяти часам пополудни. Зарако-Зараковский в это время будет далеко. Банк уже закроется, все разойдутся, и мы с вами вдвоем посмотрим бумаги оценщика. Согласны?
– Спасибо, Василий Арсеньевич!
Глава 7. Федот, да не тот!
Утром следующего дня Лыков объявил надзирателям сыскного отделения, что подозреваемый поляк вот-вот уедет в длительную командировку. И тогда можно будет обыскать его вещи и навести негласно справки. А сейчас нужно активизировать поиск долговязого убийцы.
– Берем общую полицию и начинаем облаву, – предложил он. – Прочешем все темные места в один час. Пивные, бильярдные, публичные и секретные дома[36]. Парень у нас видный, тринадцати вершков росту, должны отыскать.
На этих словах Сапожников встал и сказал:
– Есть такой, как раз тринадцати.
– Где? – обрадовался статский советник. – Как вы его нашли?
– Ночью встретился со своим осведом, тот и рассказал. Живет орясина в гостинице «Крым» на Ново-Петербургской улице, по паспорту, чин чином. При деньгах. Часто уезжает куда-то, потом возвращается. Очень силен! Раз согнул пятак на глазах у моего человека. И говорит по-русски с акцентом.
– Давайте его брать, – загорелся питерец.
– У меня другое предложение, – спокойно осадил его надзиратель. – Нынче в полдень они вдвоем будут мыться в банях Сизова. Вот там и накроем парня. Голеньким.
Предложение единогласно одобрили. Куда он денется без штанов?
До ареста случилось еще кое-что. С вокзала привезли владельца ссудной кассы Бодрецова, которого подозревали в скупке пропавших у Мапететт драгоценностей. Тот возмущался, но как-то фальшиво… Лыков велел обыскать армянина и особое внимание обратить на имеющиеся при нем деньги.
Подозрительных вещей при задержанном не оказалось, а вот денег насчитали много – восемь тысяч шестьсот рублей.
– Откуда столько? – поинтересовался статский советник.
– Продал заклады. В Москве денег больше, туда и вожу в последнее время.
– Что продали в этот раз и кому?
Бодрецов замялся. Алексей Николаевич навис над ним:
– Соврать не получится, поедешь с нашим агентом обратно и покажешь. Это изумрудное колье с жемчугами и перстень с рубином?
– Да, – сразу сознался барыга. – Но в чем тут преступление? Я держу кассу ссуд, все законно.
– Законно, если не покупать заведомо краденное. А ты?
– Ваше высокородие, как отличить заведомо от не заведомо? Любой, кто занимается ссудами, вам скажет, что всякий раз точно выяснить это нет никакой возможности. Когда-нибудь да и нарвешься. Пришел детина ростом с жирафа, принес хорошие вещи. Вижу, что вроде бы они ему, что называется, не по чину. Но прогонишь его – он к другому скупщику пойдет. Прибытка не получишь. Я и соблазнился…
– Этот человек – убийца, а принесенные им вещи взяты с трупа!
Бодрецов закусил губу:
– Значит, их конфискуют?
– Конечно. Вдвоем с надзирателем дуйте в Москву, вернешь покупателю деньги, заберешь обратно драгоценности, мы отдадим их следователю.
– Вах! У меня три дома сгорели, касса сгорела, а теперь еще и деньги отдать? А жить я на что буду?
– А ну заткнись! – стукнул кулаком по столу Лыков. – Имущество у тебя застраховано, я узнавал. Сколько ты заплатил Вячису? Тысячи две, много три. Этих денег ты действительно лишишься, наказание тебе за то, что купил заведомо краденное.
Бодрецова увели, и пора было готовиться к аресту опасного человека. Бани Сизова стояли прямо на берегу Днепра, но местность вокруг была неустроенная. Дровяные склады, пакгаузы, хибары обывателей средней руки… Если Вячис вырвется наружу, ловить его будет трудно.
Сапожников, в чьем участке находились бани, предложил план. Мужское отделение располагалось на первом этаже и имело особый выход в палисадник. В хорошую погоду посетители прямо нагишом рассаживались на скамейках, курили, пили пиво, а потом опять шли париться. Там надзиратель и предложил поставить засаду. Один человек сунется через главный вход и поднимет шум. Его цель – спугнуть убийцу. Тот бросится в палисадник и попадет прямо в руки арестной команды.
Алексей Николаевич после схватки с Жоржиком Могучим не рвался подраться с еще одним гигантом и охотно уступил эту честь смоленским сыщикам. На себя он взял роль пугача.
Учитывая большую физическую силу подозреваемого, к его аресту привлекли пять человек; статский советник шел шестым. Корнильев и Грундуль, подкрепленные городовыми Майдиным и Лягушкиным, должны были ждать в палисаднике, еще один городовой – караулить главный вход.
Когда полицейские шли к бане, Лыкова поразил неприглядный вид окрестностей. Весь берег Днепра был завален пользованными вениками. Вниз к реке тянулись мыльные разводы от выплеснутой воды. Полная антисанитария, куда смотрит городская управа?
Команда тихо заняла свои места. Лыков убедился, что все готовы, и ввалился в раздевальню. Он сразу увидел огромного парня, остриженного под польку. Тот сидел напротив двери и ковырял пятку. Поймав на себе взгляд сыщика, детина, как и предполагалось по плану, вскочил и бросился к задней двери. Оттуда послышались крики и шум борьбы.
Алексей Николаевич, не очень торопясь (мало ли что?), вышел в палисадник. И увидел эпическую картину. Все четверо полицейских в разных позах лежали на земле и пытались встать. А вдоль по набережной чесал голый геркулес, от которого в разные стороны шарахались испуганные прохожие. Догонять его уже не имело смысла.
Статский советник помог Грундулю подняться. Тот отряхнулся, проводил беглеца глазами и вздохнул:
– Черт египетский, едри его копалку…
– Владимир Иванович, успели ли вы разглядеть подозреваемого?
– Не успел, ваше высокородие. Как двинул он мне под клетку, думал, и дух из меня вон… До сих пор дышать трудно.
Остальные полицейские тоже встали,
