Дмитрий Федотов - Месть древнего бога
«Куда же они могли направиться?» — эта мысль не давала мне покоя. Разгадав этот ребус, я найду обоих — в этом я не сомневался. Не хватало информации для определения вектора поисков. И тут, как всегда в такие минуты, меня осенило: материалы, которые запросил Урманов накануне своего исчезновения!
Идея оказалась столь очевидной, что я не откладывая позвонил Анне Нуриевой.
— Вы могли бы мне оказать небольшую услугу?
— Конечно. А в чем дело? Вы нашли Антона?..
— Пока нет, но с вашей помощью надеюсь, что смогу определить, куда он направился.
— Что же от меня требуется?
— Выдайте мне на время те документы, что просил у вас Антон.
— Хорошо… Я как раз собиралась сдать их обратно в архив, но тут вы позвонили.
— Мне везет. Я зайду к вам через часок?
— Да, конечно. Буду ждать.
Изумительной выдержки женщина! Урманову крупно повезло с подругой — такая пойдет на всё, чтобы выручить из беды, ни за что не отступится. Уважаю!..
Анна ждала меня в комнате, уставленной старинными застекленными шкафами, под завязку загруженными книгами, рукописями и папками для бумаг. Комната была большая, с высоким потолком и огромными окнами, но из-за обилия громоздкой мебели казалась тесной и душной. Рабочие столы сотрудников были буквально втиснуты между шкафами — четыре стола боком возле двух окон. Никаких тебе кондиционеров и прочих благ цивилизации — тяжелая пыль и патина ушедших времен.
— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — она протянула мне узкую ладошку, но рукопожатие у нее оказалось неожиданно крепким и энергичным.
— Здравствуйте, Аня. Я не очень вас напрягаю своей просьбой?
— Ну что вы! Вот, возьмите, — Нуриева протянула мне бумажный пакет, перехваченный канцелярской резинкой. — Здесь так называемые памятные тетради Степана Петровича Крашенинникова.
— А, дневники!..
— Нет, — девушка едва заметно улыбнулась. — Почему-то многие путают… Дневники и путевые заметки ученых восемнадцатого — да и девятнадцатого! — века могут читать только специалисты, потому что фактически эти документы, суть, научные отчеты и наблюдения.
— Но ведь там масса интересной информации!
— Конечно. Для специалистов. Да вот вам для примера, — она взяла со стола раскрытый кожаный фолианте пожелтевшими обтрепанными по краям страницами, — почитайте!
— «…Это ставшее нам столь полезным животное достигало в длину 8–10 метров и в окружности около пупа — 9 метров, — начал я вслух. — Вес, по моим расчетам, включая кожу, жир, мясо и внутренности, доходил до 200 пудов. Череп напоминал лошадиный; покрытый шерстью и мясом, он до некоторой степени, особенно губами, похож на голову буйвола. Во рту вместо зубов на каждой стороне две широкие, длинноватые, плоские шаткие кости, из которых одна прикреплена к нёбу, другая — к нижней челюсти…»[39] И что же это? — спросил я в полном недоумении.
— Здесь подшиты некоторые из путевых отчетов знаменитого биолога-исследователя, участника Великой северной экспедиции Георга Вильгельма Стеллера. В данном случае это — описание легендарной Стеллеровой коровы, открытой ученым во время своих странствий в дальневосточных водах.
— С ума сойти! И что же, они все так писали?!
— Да. Это считалось единственно правильной формой рабочих записей. Могу показать дневники того же Крашенинникова…
Анна раскрыла ближайший шкаф и выложила на стол другой массивный фолиант, также переплетенный в потертую кожу. Девушка быстро пролистала хрупкие на вид страницы и ткнула в одну пальчиком. Я послушно наклонился и прочитал:
— «…Все рыбы на Камчатке идут летом из моря в реки такими многочисленными рунами, что реки оттого прибывают и, выступя из берегов, текут до самого вечера, пока перестанет рыба входить в их устья…»[40] М-да!.. В самом деле, малочитаемо.
— Вот! — у Анны в глазах блеснул озорной огонек. — А теперь загляните в тетрадь, что я вам дала.
Я повертел пакет в руках, хотел вскрыть, но передумал:
— Верю, Аня! «Памятные тетради» — это другое. Извините, но мне сейчас нужно успеть еще на одну важную встречу. А документы верну в целости и сохранности, не сомневайтесь!
— Верю, — эхом откликнулась девушка и вдруг стиснула кулачки на груди: — Найдите его, Дмитрий Алексеевич!
— Обещаю, Аня. — Я постарался ободряюще улыбнуться. — И, уверен, ваша помощь здесь совершенно не лишняя!
Важную встречу я, что называется, сам себе накаркал. Едва вышел из библиотеки, как взвыл мой мобильник. Номер не определился.
— Слушаю, Котов, — настороженно сказал я.
— Ты меня слушай, а не котов! — хохотнул в трубке Олег. — Куда пропал?
— Я, между прочим, работаю как вол!
— А не желает ли господин вол слегка подкрепиться?
— Желает! Особенно господин вол обожает доморощенных юмористов под соусом бешамель!
— Ага, ну что ж, тогда «на том же месте, в тот же час»?
— И без опозданий! — рявкнул я.
Ракитин позвонил, в общем-то, как нельзя вовремя. Я и сам подумывал, куда бы зайти подкрепиться, ибо Машин утренний омлет давно распался на аминокислоты и углеводы. «Тем же местом» на нашем с Олегом личном языке именовалось любимая «Таежная падь». Туда я и направился. До «того же часа» — то есть полудня — оставалось десять минут.
Ракитин как всегда был точен и неумолим.
— Ты опоздал на три минуты!
— Что я тебе, стайер? — огрызнулся я, усаживаясь напротив него за столик возле огромного, во всю стену окна, полуприкрытого легкими жалюзи ввиду завладевшей городом жары. — По такой погоде вообще надо ползком передвигаться.
— По такой погоде надо на пляже валяться да девушек в бикини разглядывать, — ухмыльнулся Олег, озирая мою потную физиономию. — Потерю воды будешь восполнять?
— Еще бы!
Ракитин щелкнул пальцами, и перед нами почти из воздуха материализовались две большие кружки с пенными шапками. От проворного официанта остался лишь легкий ветерок.
— Вот это сервис! — крякнул Олег, поднимая свою кружку.
— И да разойдется влага по периферии телесной, ибо видит бог: мы не пьем, а лечимся! — торжественно произнес я. — Аминь!
— Хорошо сказал! — восхищенно помотал головой Ракитин. — Аминь!..
Утолив жажду, мы не спеша приступили к салату. Наблюдательный Олег покосился на толстый пакет, который я положил на край стола.
— Ставлю полсоверена, Холмс, что вы раскопали нечто интересное!
— Вам не откажешь в проницательности, инспектор, — подмигнул я. — В этом пакете, я уверен, находится доказательство невиновности Антона Урманова, а также сведения, которые позволят нам обнаружить истинного преступника!
— И что же там? — ткнул пальцем в пакет Ракитин.
— «Памятные тетради» русского ученого Крашенинникова.
— ?!
— Вот и я также сначала отреагировал. Но дело в том, что именно эти тетради накануне своего исчезновения Урманов заказал в библиотеке.
— Не вижу связи с преступлением, — скептически нахмурился Олег.
— Ну, все элементарно, инспектор! Урманов занимается научными изысканиями по истории Сибири, заказывает материалы по Великой сибирской экспедиции, а спустя два дня происходит ограбление, похищены древние сибирские раритеты и Урманов тоже исчезает…
— По-моему, это как раз указывает на причастность Урманова к ограблению, — невозмутимо перебил Ракитин.
— Да что же вы там все твердолобые такие! — взорвался я. — Ну почему не посмотреть с другой стороны? Урманов узнает из материалов экспедиции об истинной ценности этих раритетов и решает помешать злодеянию…
— А откуда он вообще узнал о готовящемся преступлении?
— Вот об этом я и собирался тебе рассказать…
Я торопливо передал Олегу содержание своих утренних бесед с Шишкиным и Сарыгиным.
— Интересный расклад, — хмыкнул Ракитин. — А моему сотруднику оба ничего подобного не рассказывали.
— Любовь народа к милиции безгранична, а потому не может быть выражена словами! — съязвил я.
Олег и ухом не повел.
— Допустим, все так и было. Но где же тогда твой Урманов?
— Там же, где и этот «шаман».
— А, тот самый, что дважды отметелил мастера рукопашного боя Дмитрия Котова? — ехидно прищурился Ракитин.
— Ничья… Сам себя он называет «шул-кэм уятыр аллахына».
— Претенциозно! Может, Урманов и впрямь шаман?
— Кстати, об Урманове. Ты нашел некоего Михаила из Шегарки?
— Предприниматель без образования юридического лица Михаил Евсеевич Измайлов, двадцать девять лет, не женат, мастер спорта по горному туризму и рафтингу, пропал три дня назад, — ровным протокольным голосом сообщил Олег.
Я едва не поперхнулся.
— Ты что?! Как пропал?
— Обыкновенно. Не явился в понедельник утром в свою контору, никому не сообщил о своем отъезде. Сосед видел, как Измайлов сел в свой джип и укатил в направлении Томска.
