Италия. Архитектурные загадки - Михаил Юрьевич Жебрак
Прежде чем отправиться в Сан-Дзено-Маджоре за керамической капеллой, Дивин решил заскочить в соседнюю церковь Санта-Анастасия, сделать панорамные фотографии. Раз он будет использовать в своей загадке фреску Фальконетто, то другие артефакты должны находиться неподалеку. Он начал фотографировать с правой стены. Фигуры Христа и святых казались вырезанными недавно, настолько свеж мрамор и гармоничны фигуры. Так отстраненно моделировали тела в начале XIX века, а оказалось, что это работа ренессансного мастера. Дальше шли работы Либерале да Верона, Карото… и тут Дивин увидел ее. Капеллу, от пола до потолка покрытую терракотовыми плакетками сочного кирпичного цвета.
Дивин подошел ближе и заметил, что туристы на удивление не стремились вывернуть шею и заглянуть за решетку капеллы, а, стоя поодаль, смотрели вверх. На фреску Пизанелло «Святой Георгий». Змей пострадал не только от героя, но и от времени, и угадывался смутно. Святой, принцесса и большое количество конных свидетелей читались лучше. Пизанелло жил в Вероне, учился здесь, а затем работал в венецианском Дворце дожей – там фрески погибли при пожаре, расписывал дворец в Павии – фрески также уничтожены во время последней войны. «Этот художник подходит, – решил Дивин. – В керамическую капеллу помещена редкая фреска. Но ведь Анастасия не патрон Вероны?»
На первой же странице буклетика, лежащего на входе, Дивин прочел, что доминиканцы строили церковь во славу Петра, но жители предпочитают называть ее Санта-Анастасия. Народные названия всегда долговечнее официальных. Мало кто помнит правильное название собора на Красной площади – Покрова на Рву. Весь мир знает его как собор Василия Блаженного.
Глава 3
О самоограничении при осмотре музеев
а поиски первого ответа – «Святой Георгий – Пизанелло» – у Дивина ушло двадцать минут. Если так споро пойдет и дальше, к вечеру он будет знать все ответы. Он снова развернул листок. Следующее задание гласило: «Идите в единственный действующий монастырь Вероны». Телефон подсказал, что это монастырь францисканцев Сан-Бернардино. Путь туда пролегал через Кастельвеккьо, музей в старом замке, и там можно было поискать ответ на еще один вопрос: «Все рисуют на холсте или доске, и только в Вероне на этом. Найдите такую работу в крепости и посмотрите, на чем лежит Христос».
Петр Дивин шел по центральной Корсо Кавур параллельно реке, и улицу заливал сладковатый запах лип с набережной. Шел и перебирал, на чем могут рисовать художники. В Вероне когда-то все палаццо были расписаны снаружи, но такие здания есть по всему миру. Пишут по меди, стеклу, перламутру, коже, шелку. «Кстати, – воодушевился Дивин, – Италия ведь была производителем шелковых тканей». Почти в каждом дворе росло тутовое дерево, и вся женская половина семей раскручивала коконы шелкопряда. Правда, именно веронский шелк не отличался высоким качеством, его использовали для подкладки и тесьмы. С другой стороны, Италия славится и цветным стеклом. Дивин решил не гадать, тем более, что крепостные ворота были уже рядом.
Статуя Кангранде I делла Скала.
Стоя перед небольшими витринами, Дивин понял, что вряд ли нашел бы правильный ответ без похода в музей. Перед ним лежали иконы на черном мраморе, изящные и возвышенные благодаря блестяще-угольному глубокому фону. «Парагон», – прочел он новое для себя слово. Картина на черном мраморе. Тонкие пластины пересекали трещины. Материал явно хрупкий и не получивший распространения в других городах. На работе Паскуале Оттино Христос лежал на белой ткани, правда Дивину больше понравился стоящий Христос Маркантонио Бассетти. Он бы в квест поместил парагон Бассетти, а не Паскуале, детям надо показывать лучшее.
Второй ответ был получен: «Посмотрите, на чем лежит Христос. Это же на колоннах храма Chiesa di San Nazaro e Celso» – Христос лежал на белом полотнище, очевидно, тканью будут обернуты колонны храма Сан-Назаро.
Кастельвеккьо.
Старый замок Вероны имеет уникальное строение. К нему примыкает мост через Адидже, причем, чтобы попасть на мост, нужно пройти насквозь через крепость. Миновать первые ворота, затем приподнятый переход над крепостным двором, вторые ворота и оказаться на мосту над водой. Переход внутри Кастельвеккио устроен так, что простреливается со всех башен, причем солдаты могут передвигаться под ним и над ним, но горожане с перехода в замок попасть не могут, только если спрыгнут с большой высоты.
Дивин стоял на одной из смотровых площадок Кастельвеккио и рассматривал сверху подлинную конную статую одного из Скала. Всадники-сеньоры перекочевали в музей, на надгробиях в городе укреплены копии скульптур. И здесь его осенило. В задании, которое он разгадывает вслед за Ольгой, надо найти три объекта и оказаться где-то между ними. Можно применить тот же принцип и к его игре для детей о пропавшем богатстве мятежника Коссолини. Перед церковью Санта-Мария-Антика стоят три арки с конными статуями Скала, а у церковной стены – саркофаг первого правителя, в его игре это Спинофе Скала. Получается треугольник из каменных всадников, и посередине одной из его сторон саркофаг-шкатулка. Что, если Умберто Коссолини мысленно нарисовал между церквями Вероны подобный треугольник, а уж в математике итальянцы были сильны. Вершины треугольника пришлись на знаменитые иконы, их названия он зашифровал в медальонах, а сокровища Умберто спрятал посередине соответствующей стороны новой геометрической фигуры? Причем также в чьем-нибудь саркофаге?
Знакомое терпкое чайное послевкусие охватило Петра. Он придумывал свои квесты чаще всего за чашкой крепкого чая, и удачное решение у него давно ассоциировалось с чайным ароматом. Дивин перегнулся через парапет-сетку, чтобы сфотографировать сверху конного Скала, и… полетел вниз. Крутанулись перед глазами крылатый шлем всадника на столбе и черный колокол на нижнем ярусе… Дыхание Петра замкнуло, словно он встретил их грудью. Телефон полетел на встречу с бетонными перегородками. Петр гребанул, подхватывая его, но руки натолкнулись на преграду, и он запустил все десять пальцев в сетку ограждения. Пальцы вывернуло, плечо рвануло назад, но он повис удачно ровно ногами вниз.
Кастельвеккьо.
