Энн Перри - Предательство по любви
Был мотив и у Сабеллы, но она не созналась в преступлении и, кажется, искренне переживала за мать. А не могла ли она убить отца в припадке безумия, а потом забыть о содеянном? Судя по тревоге ее мужа, эту мысль отбрасывать не следовало.
Максим Фэрнивел? Он мог приревновать супругу, внезапно обнаружив ее связь с генералом. Или же Луиза влюбилась в Таддеуша до такой степени, что решилась уйти к нему, бросив мужа… Ну, это очевидная нелепость!
Сама Луиза? Потому что генерал флиртовал с ней, а потом бросил? Тогда где свидетельства их разрыва? Все утверждают, что они до самой последней минуты прекрасно друг к другу относились.
Теперь второе – способ убийства. Ну, он один на всех. Требовалось лишь толкнуть мистера Карлайона, стоящего спиной к перилам (как если бы он остановился с кем-то поговорить), а затем сойти вниз, где к услугам каждого была алебарда. Особой силы или умения, чтобы нанести удар, не требовалось. Любой взрослый человек мог налечь всем телом на древко и вогнать острие в грудь Таддеуша.
Третье – возможность. Вот в этом направлении и следует двигаться. Если события вечера восстановлены правильно (а представить, что лгут сразу все свидетели, все же трудно), то совершить убийство могли лишь четверо: Александра, Сабелла, Луиза и Максим.
Кто еще находился в доме, кроме гостей и хозяев? Слуги и юный Валентайн Фэрнивел. Но Валентайн еще ребенок, а кроме того, говорят, он обожал генерала. Остаются слуги. Нужно выяснить, кто из них где находился в момент убийства. Даже если они ни при чем, может быть, от них удастся добиться, не видели ли они случайно, как по лестнице спускалась Сабелла Поул, чтобы убить своего отца…
Монк взял кеб (в конце концов, за все платит Рэтбоун!) и, прибыв к дому Фэрнивелов, направился к парадному подъезду. Прежде чем говорить со слугами, следовало получить разрешение хозяев.
Максим удивился, увидев детектива, и удивление его возросло, когда тот изложил свою просьбу. Возражать, правда, хозяин не стал, но улыбка его была сочувственной. Луиза, по-видимому, чаевничала в гостях – и слава богу!
Начать Уильям решил с дворецкого – очень сдержанного субъекта лет шестидесяти с широким носом и самодовольно сжатым ртом.
– Обед был подан в девять. – Дворецкий несколько мгновений раздумывал, не добавить ли «сэр». Статус стоящей перед ним персоны был ему не совсем понятен.
– Кто обслуживал обед? – спросил Монк.
Его собеседник округлил глаза, удивленный таким невежеством:
– Как обычно, сэр.
– Кто именно? – Сыщик с трудом подавил раздражение.
– Я и двое лакеев, – с достоинством отвечал дворецкий. – Две служанки были наготове на тот случай, если нам потребуется помощь. А на кухне – повар, еще две служанки, судомойка и посыльный – если вдруг нужно будет что-то куда-то отнести.
– Что и куда? – быстро спросил Уильям.
– Обычно этого не требуется, – хмуро ответил старый слуга.
– А в тот раз?
– В тот раз посыльный был наказан и помогал судомойке.
– И когда его отослали? – не отставал Монк.
– Задолго до смерти генерала, примерно в девять часов.
– То есть уже после того, как прибыли гости, – заключил детектив.
– Да, – нехотя подтвердил дворецкий.
Из одного лишь праздного любопытства Уильям спросил:
– А что именно случилось, за что его наказали?
– Этот тупица нес стопку чистого белья наверх для одной из горничных и налетел на генерала, выходящего из гардеробной. Замечтался, думаю. Белье, само собой, рассыпал. А потом, вместо того чтобы извиниться и подобрать оброненное, как поступил бы всякий нормальный человек, кинулся опрометью вниз. Прачка, конечно, сказала ему пару крепких слов, и остаток вечера он провел с грязной посудой. Заслужил.
– Понятно. А как насчет тех, что не были заняты?
– Экономка находилась у себя, в том крыле, где слуги. Горничные спали, буфетчица отпросилась повидать больную мать. Камеристка миссис Фэрнивел была наверху, камердинер мистера Фэрнивела – тоже.
– А те, что несут службу вне дома?
– Несли службу вне дома, сэр.
– И внутрь они не входили?
– Нет, сэр, им незачем.
Монк скрипнул зубами:
– И никто из вас не слышал, как генерал упал с лестницы? Рыцарские доспехи должны были загреметь на весь дом.
Лицо дворецкого побледнело, но взгляд оставался твердым.
– Нет, сэр, – сказал он. – Об этом я уже рассказывал полиции. Мы все занимались своими делами, нам не пристало слоняться из комнаты в комнату. Гостиная, как вы знаете, находится в глубине дома. Обед уже закончился, и нам там нечего было делать.
– После обеда вы наводили порядок на кухне и в кладовой, так?
– Да, сэр, конечно.
– И никто не отлучался?
– Зачем? Нам и так хватало работы до часа ночи.
– Какой именно работы? – желчно спросил Уильям, чтобы досадить этому преисполненному достоинства глупцу. И тому пришлось отвечать:
– Мы с одним из лакеев занимались винами и серебром. Другой лакей прибирался в обеденной зале, готовил все к завтрашнему утру, носил уголь…
– В обеденной зале, – перебил Монк. – Второй лакей был в зале. Вы уверены, что он не слышал грохота доспехов?
Дворецкий вспыхнул. Вопрос застал его врасплох.
– Да, сэр, он вполне мог услышать грохот, – ответил он, – если бы находился в зале именно в тот миг.
– Вы сказали, он носил уголь. Откуда?
– Из угольного подвала, сэр.
– Где это?
– Позади судомойни… сэр. – На этот раз слово «сэр» было густо окрашено иронией.
– В какие именно комнаты он носил уголь?
– Я… – Дворецкий запнулся. – Я не знаю, сэр. – Но по выражению лица было ясно, что он наконец-то понял, в чем дело. В какую бы комнату ни направлялся слуга с углем, он все равно должен был пройти через холл.
– Могу я поговорить с ним? – спросил детектив.
Попав один раз впросак, дворецкий повел себя с Монком почтительнее.
– Я пришлю его к вам, – пообещал он и, прежде чем Уильям успел возразить, что и сам способен сходить в то крыло, где живут слуги, удалился.
Через несколько минут явился испуганный белокурый парень в полосатом жилете. Вошедшему было едва за двадцать. Было похоже, что дворецкий сильно успел его запугать, и сыщик решил, что с юношей следует говорить помягче.
– Доброе утро, – приветствовал он его с обезоруживающей, как ему хотелось надеяться, улыбкой. – Прошу прощения, что оторвал вас от ваших занятий, но, полагаю, вы согласитесь оказать мне посильную помощь.
– Я, сэр? – чистосердечно удивился лакей. – Это как же?
– Рассказав мне все, что вы помните о том вечере, когда умер генерал Карлайон. Начните с того момента, как гости вышли из-за стола.
Парень наморщил лоб и начал старательно перечислять, чем именно он занимался в тот вечер.
– Так, а потом? – подбадривал его Монк.
– Зазвенел колокольчик в гостиной, – отвечал лакей. – Я услышал и пришел. Мне сказали подбросить угля в камин, я так и сделал.
– А кто там был?
– Хозяина не было, а когда я уже выходил, пришла хозяйка.
– А потом?
– Потом я… э…
– Остановились поболтать с прислугой на кухне? – с улыбкой предположил детектив.
Слуга покраснел и потупился:
– Ага, сэр.
– Потом вы отнесли ведерко с углем в библиотеку?
– Да, сэр, но это было позже. Когда точно – не помню. – У юнца был несчастный вид; похоже, на кухне он порядком задержался.
– И прошли при этом через холл?
– Ага, сэр. Рыцарь с алебардой еще стоял.
Еще стоял, а хозяйка вернулась в гостиную… Стало быть, это не Луиза. Хотя Монк и не надеялся, что она окажется убийцей.
– В какие комнаты вы еще носили уголь? Наверх поднимались?
Слуга снова покраснел и отвел взгляд.
– Вам нужно было что-то сделать, а вы не сделали?
Юноша вскинул глаза:
– Не, сэр, я все сделал. Отнес уголь в комнату миссис Фэрнивел. А хозяин в это время года не велит разжигать у себя камин.
– Видели вы кого-нибудь, будучи наверху?
– Нет, сэр! – воскликнул слуга.
В чем-то он солгал и явно чувствовал себя виноватым.
– Как именно вы шли, поднявшись по лестнице? Мимо каких комнат проходили? Может быть, вы слышали что-нибудь – скажем, спорящие голоса?
– Нет, сэр. – Лакей закусил губу и упорно избегал взгляда детектива.
– Ну же, неужели ничего? – настаивал Уильям.
– Я поднялся по парадной лестнице, сэр…
Внезапно Монк кое-что понял.
– А, ясно… С угольным ведерком? – уточнил он.
– Ага, сэр. Пожалуйста…
– Я не скажу дворецкому, – поспешил заверить его сыщик.
– Спасибо! Я… благодарен вам, сэр. – Парень сглотнул. – Рыцарь все еще стоял, и я не видел ни генерала, ни кого-нибудь другого, только служанку, сэр.
– Понимаю. Вы весьма мне помогли.
– В самом деле, сэр? – сильно сомневаясь, переспросил лакей и с облегчением удалился.
Монк поднялся наверх – поговорить с работавшими в этом доме девушками. Это была последняя надежда. Не исключено, что они видели направляющуюся к лестнице Сабеллу.
