Леонид Девятых - Магнетизерка
Когда-то в подобную храмину крепости были заключены опальный царевич Алексей, обвиненный в государственной измене, и знаменитая княжна Тараканова, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и претендовавшая на российский престол. Две толстенные папки, хранящиеся в одном из запертых отделений несгораемого шкафа в подвалах, где размещался собственно архив, и по сей день были опечатаны специальной гербовой печатию, не подлежащей вскрытию. Знал о сих папках единственно старый архивариус Семен Пантелеевич, к семидесяти годам пожалованный в чин надворного советника и теперь хлопотавший ради своих детей и внуков о получении потомственного дворянства.
Много любопытных папок хранилось в подвалах архива, и ежели бы даже часть их увидела свет, многие из исторических сочинений наших известных историографов пришлось бы переписывать наново. Или просто бросить в топку за ненадобностию.
К примеру, дело Емельки Пугачева, казачьего царя. Это Стенька Разин был казаком и разбойником. Пугачев был государственным преступником. Почему он стал выдавать себя за якобы спасшегося императора Петра Третьего? Почему так разнятся в возрасте, росте и цвете волос Емельян Иванович Пугачев до заключения в казанский каземат и Пугачев Емельян Иванович после побега из оного?
Что сопутствовало его успехам, ведь мятеж охватывал край от Яика до Волги, Камы, Вятки и Тобола? А как известно, из нескольких десятков самозванцев, бывших на Руси, успехов добивались только те, за кем кто-либо стоял. Кто стоял за Пугачевым?
Почему Екатерина Великая, пусть и с издевкой, называла Пугачева «маркизом»? Как объяснить череду скоропостижных и странных смертей Бибиков — Голицын — Михаил Потемкин — Павел Потемкин?
Чего «испугался» генерал Кар?
Что делали в войске Пугачева поляки, французы, германцы и пастор-протестант?
Что было в сундуках в доме «императрицы» Устиньи, супруги Пугачева?
Чем так привязала к себе Пугачева дворянская вдова Лизавета Харлова, муженька коей повесили по приказу Емельяна Ивановича?
Почему признанные невиновными обе жены Пугачева, его дети и теща были заключены в Кексгольмскую крепость пожизненно?
Вопросы, вопросы… Ответы на некоторые из них содержались в одной такой секретной папке. Но ее никто бы не дал Татищеву даже подержать в руках, будь он хоть генерал-полковником.
В комнате, куда вошел Татищев, стояло шесть столов со стопками чистой бумаги и чернильницей, и за пятью из них сидели канцеляристы, переписывавшие скрипящими по бумаге перьями пожелтелые листы.
— Тихо у вас, — сказал Татищев.
— Тихо, — согласился секретарь, усмехнувшись. — Впрочем, громко у нас никогда и не было.
— Это да, — подтвердил Павел Андреевич, присаживаясь за пустующий шестой стол.
— Чем можем служить? — спросил секретарь, тоже усаживаясь за свой стол.
— Мне надобно узнать об одной барышне, — тихо ответил Татищев. — Турчаниновой Анне Александровне. Мне почему-то кажется, что сведения о ней имеются в нашем архиве.
Секретарь глянул на Татищева, но ничего не сказал. Нет, он мог, конечно, спросить:
«Зачем вам сведения о ней? Она замешана в чем-либо?»
На что Павел Андреевич пожал бы плечами и в лучшем случае ответил:
«А кто его знает. Вот, разбираемся…»
Посему секретарь лишь кивнул и послал канцеляриста к Семену Пантелеевичу.
Прошло не менее четверти часа, как откуда-то из недр подвала послышались старческое покашливание и шаркающие шаги. Через несколько мгновений открылась боковая дверца и в комнату вошел старый архивариус Семен Пантелеевич. Поверх доисторического сюртука на нем была надета бабья душегрея, а под мышкой он держал папку с пожелтелыми тесемками.
— Вам, значит, понадобилась сия барышня? — кивнув Татищеву и щурясь подслеповатыми глазами, произнес архивариус, протягивая папку секретарю. — А я полагал, что Тайная экспедиция приказала долго жить.
— Вы не намного ошиблись, — ответил Татищев, имея в виду указ нового императора Александра о передаче экспедиции Тайных дел в ведение Пятого департамента Сената, что, конечно, умаляло ее значение и влияние. — Благодарю вас.
— Вы уж извиняйте, Пал Андреич, но с собой сию папочку мы выдать вам не можем, — виновато произнес старик, покашляв. — Сами видите…
— Вижу, — ответил Таищев, покосившись на гриф «СЕКРЕТНО». А затем развязал папку, на коей было написано:
ДЕЛОТурчанинова Анна Александровна, потомственная дворянка
НАЧАТО: Месяца Июня 2 дня 1791 года ОКОНЧЕНО:…
— Я могу идти? — спросил архивариус.
— Да, ступайте, — ответил секретарь.
Семен Пантелеевич открыл боковую дверь и вышел. Какое-то время из-за двери слышались его шаркающие шаги, потом, словно со дна глубокого колодца, донесся его кашель, а затем все стихло. Павел Андреевич открыл папку и принялся читать.
Турчанинова Анна Александровна, девица, полковничья дочь.
Родители.
Отец: Александр Александрович Турчанинов. Сын базарного авгура, цыплячьего птицеволхвователя, прорицателя и предсказателя судеб, коий умер во время моровой язвы, случившейся после взятия Очакова в 1737 году генерал-фельдмаршалом Минихом. В возрасте около пяти лет вместе с иными пленными турками привезен ко двору государыни императрицы Анны Иоанновны. Понравившись императрице, сей турчонок был оставлен при дворе и крещен имянем Александр. Фамилию Турчанинов придумала ему сама императрица.
В 1740 году произведен в гоф-юнкеры Двора с чином XIV класса.
С воцарением на престоле Елизаветы Петровны оставлен при Дворе, а в 1742 году отдан в услужение наследнику престола Петру Федоровичу, став впоследствии его камердинером.
После известных событий 1762 года и воцарения государыни императрицы Екатерины Алексеевны был удален от Двора и вышел в отставку с чином полковника. Купив сельцо Еланово в Орловской губернии, поселился в нем безвыездно. В 1769 году женился на соседке по имению девице Марфе Сибилевой, взяв приданое в триста душ. В браке с ней рождено было девять детей обоева полу, четверо из коих умерли во младенчестве.
В 1797 году Турчанинов был призван в Санкт-Петербург для аудиенции с императором Павлом Петровичем, коим был обласкан и поощрен весьма значительным капиталом в размере суммы, равной его жалованию при императоре Петре Федоровиче, умноженному на все годы царствования императрицы Екатерины Алексеевны с наросшими процентами и рекамбиями. Кроме того, Турчанинову было положено содержание, каковое он получал, будучи камердинером при Петре Федоровиче.
В означенном же году Турчанинов, будучи с женой и детьми на богомолье в Киеве, купил в оной губернии не более как за 60 тысяч рублей село Степанцы с 1000 душ, бывшее поместьем брата последнего польского короля, князя Станислава Понятовского, не пожелавшего сделаться русским подданным и уехавшего в Австрию. Кроме протчего, Турчанинов заимел дома в Киеве на Андреевской улице и в Москве близ Пречистенских ворот. На момент составления сей записки проживает в Киеве.
Мать: Марфа Степановна Турчанинова, в девичестве Сибилева. Дворянка орловской губернии, дочь отставного секунд-майора. Ничем особым не примечательна, посему подробного жизнеописания не заслуживает. На момент составления сей записки проживает в Киеве с мужем.
Анна Александровна Турчанинова.
Рождена апреля 11 числа 1774 года в сельце Турчанинове (Еланово тож) Никольской волости Ливенского уезду Орловской губернии. Метрическая запись произведена в Никольской церкви села Турчанинова, тамо же и крещена имянем Анна.
Образования и воспитания домашнева. Пяти годов от роду научилась читать и писать, к семи знала арифметику и основы геометрии, физики, риторики, поэтики и философии. С двенадцати лет тесно сошлась с некоторыми иноками Братского монастыря, принимала у них уроки и к шестнадцати годам владела славянским, греческим и латинским языками. В это же время начала писать стихи, большей частию меланхолические и пронизанные ожиданием загробной жизни.
С семнадцати лет состояла в письменных сношениях с переводчиком и сочинителем од Ермилом Костровым, ныне покойным, а тако же с известной поэткой княжной Екатериной Урусовой и куратором Императорского Московского университета, масоном-мартинистом, поэтом и комедиографом, ныне действительным тайным советником его высокопревосходительством Михаилом Матвеевичем Херасковым, с коими на момент составления сей записки коротко знакома и встречается постоянно по вторникам в салоне Александры Петровны Хвостовой на набережной Фонтанки.
С марта месяца 1797 года по апрель 1798-го пребывала за границей для усовершенствования в науках. Будучи в Париже, посещала Школу Гармонического общества врачевателей-магнетизеров маркиза де Пюйзенгюра, о чем имеется в деле соответствующее донесение.
