Анонимное общество любителей морских купаний - Владимир Свержин
— А моя репутация? Если вы изучили мою историю, то знаете, что я крайне редко проигрываю.
— Хорошо, четыре процента. Однако напоминаю, что вы аристократ, а не купец третьей гильдии, и торговаться вам не к лицу. Я и так предлагаю хорошие деньги за пустяковую услугу.
— Я должен подумать.
— Отчего же, подумайте, граф. Вечером мы встретимся с вами в игорном доме как старые знакомые. Поиграем, поговорим. И, надеюсь, вы назначите время следующей деловой встречи. И — да, памятуя о пуле в спине, не рекомендую делать глупости, — кавказец вновь любезно улыбнулся и коснулся пальцами края летней шляпы. — А теперь сделайте любезность: неспешно досчитайте до десяти, повернитесь и отправляйтесь в свой номер. Вынужден предупредить: нам придется следить за вами. Вы же понимаете, у нас пока нет оснований доверять вам.
— Однако вы намерены доверить мне этакие деньжищи!
— Да, намерены. Но, прямо сказать, выбор у вас невелик. Даже меньше, чем вы можете предполагать. Доброго вам дня, граф.
«Вот так оказия! — думал Владимир, шагая в сторону отеля. — Похоже, имя вымышленное. Или все же нет… Интересно, слышал ли «мой новый знакомый» о той дуэли?»
…Туманный Санкт-Петербург, обширный парк Лесного института, предрассветная дымка и неспешный отсчет секундантов. «Раз, два, три…» Между ним и князем Нугзаром Джавахишвили, корнетом того же лейб-гвардии уланского полка, всего десять шагов. Они стоят, прислонившись спиной к деревьям, и по команде «пять» должны развернуться, на мгновение появиться в промежутке между деревьями и выстрелить. Не слишком обычный способ, но что делать, если оба молодых офицера входят в десятку лучших стрелков легкой кавалерии. А дуэль, как известно, проводится для того, чтобы восстановить справедливость, а не затем, чтоб без толку угробить друг друга. И надо ж было Нугзару обвинить его, Тарло, в нечестной игре!
— Четыре, — негромко звучит над спящим парком.
Тарло взводит курок. Теперь: «стреляться до первого ранения, или пока не опустеет барабан нагана. Ну, да первое вероятнее.
— Пять!
Поворот, контур, возникший впереди, в десяти шагах, палец, мягко вжимающий спусковой крючок, вспышка, резко подпрыгнувший ствол… Два выстрела слились воедино, граф почувствовал, как обожгло ему руку, и увидел, как хватается за голову противник. Секунданты бросились на помощь вместе с подоспевшим фельдшером.
— Ничего страшного, — ворчит тот, перевязывая рану Тарло. Пуля едва чиркнула по предплечью.
— А уНугзара?
— Мочка уха начисто снесена. Ну, теперь-то, наконец, вы довольны, господа? И чего вам неймется? Цел, здоров, живи и радуйся! Ан нет, беспременно стрелять, да не в неприятеля, а друг в дружку!
Владимиру остро и болезненно вспомнилась эта сцена, даже подраненная рука заныла. Конечно, потом была образцовая «порка» в кабинете генерала Червонного.
— Вы, господа офицеры, цвет Отечества! А ведете себя, как провинциальные истерички! Мне бы ход делу вашему дать, да выкинуть с позором из полка для острастки всем прочим, с позволения сказать, дуэлянтам! Или, может, вовсе сослать в Сибирь, на медведях скачки устаивать! Но из почтения к заслугам отцов ваших и вашей собственной прежней беспорочной службе, я уж, так и быть, на первый раз в суд офицерской чести дело передавать не стану. Пойдете в трехмесячный отпуск по излечению от болезней, в первую очередь, умственных. Но уж если после того оскандалитесь — со свету сживу!
Тогда-то, в процессе «излечения от болезней» от нечего делать пришла Владимиру в голову светлая идея открыть тайный игорный дом, в просторечии именуемый «мельницей». Когда срок отпуска подошел к концу, он выхлопотал себе еще один по семейным обстоятельствам на полгода.
Дело шло отлично, публика съезжалась преотменная, на иных балах такой не встретишь. Должно быть, это и насторожило блюстителей порядка: отчего это высокопоставленные господа и дамы зачастили на окраину? К кому в гости? И ведь не на дачу, не во дворец, а в обычную квартиру. Да еще и на верхний этаж. Эх, надо было под «мельницу» в центре столицы флигель снять. Не подумал. Решил, что тут, на выезде из города, присмотру меньше…
И вот, на тебе — и пяти лет не прошло, принесла нелегкая этого Георгия! Интересно, кто таков: родственник, однофамилец, или просто самозванец?
Раздумывая так, он поднялся в свой номер.
— На вас лица нет, ваше сиятельство! — забеспокоился Андре. — Что-то приключилось?
— Приключилось. У нас очередные неприятности.
— Неужто снова Абдурахман-паша?
— На этот раз как будто без него. Только что меня взяли в оборот весьма необычные шантажисты. Сунув пистолет в спину, пытались заставить меня взять сто тысяч рублей золотом. Нужно собрать всех. Желательно, не привлекая внимания. Почти уверен, они будут следить за мной.
— Экая наглость! Надеюсь, это не помешает вам заказать чашечку кофе. — Андре подошел к стене и дернул шнурок сонетки. В комнате прислуги серебристо звякнул колокольчик, и спустя полминуты расторопный лакей появился на пороге апартаментов. — Кофе его сиятельству. И передай госпоже баронессе, что граф имеет честь просить ее присоединиться к нему.
— Что-нибудь еще? — поклонился лакей.
— Будь любезен, передай мадемуазель Женевьеве, что я был бы рад ее видеть. И, пожалуй, дай знать мадам Ле Блан, что у нас тут собирается веселая компания.
Он закрыл дверь и поинтересовался:
— Надеюсь, ваше сиятельство, вы не отказали вымогателям?
— Ну, где же они? — нетерпеливо бросила возмущенная баронесса. — Они что, за кофе послали прямо в Аравию?
Дверь приоткрылась.
Из коридора послышался хорошо знакомый Тарло звук ударов палкой о паркет. Порог переступила мадам Ле Блан в одежде гостиничной прислуги. Одной рукой она опиралась на увесистую трость, в другой несла серебряный поднос с кофейником, сахарницей, молочником и чашечками севрского фарфора.
— Ну что, не ожидали? — Мадам обвела присутствующих горделивым взором и ткнула дверь палкой, так что она с громким стуком захлопнулась. — Я тоже умею переодеваться.
Граф хотел было высказать свое мнение об актерских способностях госпожи Ле Блан, но поостерегся.
— Давайте, рассказывайте, что у вас тут за веселье?
— В том, что произошло, больше странного, чем веселого.
— Что на этот раз? Русалка к нам уже приплывала. Неужто в дворцовом парке его высочества пасется стадо единорогов?
— Почти. Около часа тому назад некий мой земляк предложил мне сто тысяч русскими червонцами за небольшую услугу.
— Вот как? Почему не мне! — разливая кофе по чашкам и ставя их на стол, вопросила Мари Ле Блан. — За какие такие услуги платят нынче этакие деньги?
— В ближайшее время я должен буду проиграть этому господину сумму чуть меньшую, чем та, что он мне предлагает.
— Что ж, это вам решать. Конечно, проигрыш может повредить вашей славе, но,
