Смерть в салоне восковых фигур - Лев Брусилов
– Похоже, его убили во сне! – заметил, брезгливо кривя губы, начальник сыскной.
– Да, – согласился доктор, – скорее всего…
– Но как такое возможно, если дверь была закрыта изнутри?
– Всё очень просто: убийца влез в окно и тем же путём ушёл! – раздался за спиной начальника сыскной хрипловатый голос следователя Сверчкова. Одет следователь был, что случалось крайне редко, в гражданское платье, потому, наверное, полковник его не сразу-то и заметил. В мышиного цвета костюме с лоснящимися лацканами, в мятой шляпе и громоздких ботинках, он сейчас мало походил на представителя закона. Темные цыганские глаза Сверчкова смотрели на фон Шпинне с плохо скрытой неприязнью. И вообще надо заметить, у сыскной полиции с судебными следователями были весьма натянутые отношения. Добавил к этой неприязни и случай со следователем Алтуфьевым. В окружном суде так и считали, что виновником в его отставке со службы был лично начальник сыскной полиции.
Фома Фомич подошёл к окну, на которое указывал следователь, осмотрел раму, сломанную щеколду, подоконник, после чего посмотрел вниз.
– Второй этаж, никаких строений поблизости. Как же он спустился? – Фон Шпинне повернулся к Сверчкову.
– Это пока неизвестно, но думаю, с вашей помощью мы разберёмся. При запертой изнутри двери окно – это единственный путь… – Следователь провёл рукой по узкому подоконнику.
– Вряд ли злодей ушёл этим путём! – произнёс запыхавшимся голосом Кочкин. Он уже успел сбегать вниз и обследовать место под окном. – Внизу земля мягкая, на ней нет никаких следов. А согласно вашему предположению – должны быть.
– Может, вы их просто не заметили? – снисходительно улыбнулся Сверчков.
– Их трудно было бы не заметить! – ответил вместо Кочкина Фома Фомич. – А вы, господин Сверчков, почему не распорядились оцепить это место? Мало ли, натопчут… – Он сделал знак рукой, отправляя одного из своих агентов на улицу, чтобы тот стал под окном.
– Да если говорить честно, у меня недостаточно людей, – со вздохом ответил следователь. Вздох этот, впрочем, относился скорее к вопросу начальника сыскной, чем к нехватке помощников. – Да ещё тут, – продолжил Сверчков после паузы, – толкотня. Вот и не знаешь, за что браться, за что хвататься!
– Мы уже уходим, не будем вам мешать. Я оставлю агента, который обнаружил тело, для допроса…
– А когда я смогу поговорить с вами? – глядя на полковника, спросил следователь.
– В любое время! – ответил начальник сыскной и, увлекая за собой Кочкина, вышел из квартиры Сиволапова.
Пока шли по коридору и спускались по лестнице, Фома Фомич о чём-то думал, оказавшись на пороге, сказал:
– Похоже, мы с тобой всё проворонили. Если Сиволапова убили, значит, он всё-таки уже начал кого-то шантажировать. Но как он это сделал? Ведь по донесениям негласного наблюдения, он ни с кем не встречался.
– Отправил письмо! – сказал Кочкин.
– И в нём сообщил, кто он и где живёт? – В голосе начальника сыскной скользила лёгкая ирония. – Нет! Сиволапов был человеком не в меру осторожным. Вопрос: как убийца попал в его квартиру? Если не через окно, то через дверь, но она заперта изнутри…
Фон Шпинне с Кочкиным подошли к тому месту, которое находилось как раз под окнами Сиволапова, и ещё раз осмотрели землю. Агент, которого начальник сыскной послал отгонять любопытных, стоял в сторонке и молча наблюдал за ними.
– Ты прав, Меркурий, здесь нет никаких следов, а они, если бы кто-то воспользовался окном, должны были быть!
– А если убийца спустил с крыши верёвку и так влез в окно? – вмешался в разговор агент.
– Ты это предполагаешь или видел своими глазами? – подступил к агенту Кочкин.
– Предполагаю…
– Вы где с напарником находились ночью?
– Здесь по очереди!
– Один следил, а где в это время был другой? – спросил фон Шпинне.
– В сторожке у будочника, дремал…
– Если вы, – начальник сыскной шагнул к агенту, – всю ночь находились возле дома, то просто не могли не видеть того, кто спускался по верёвке с крыши.
– Я не видел, может, Митька…
– Митька видел, а тебе ничего не сказал и тревогу не поднял? Нет, брат, ничего вы не видели, ни ты, ни Митька! И молите Бога, чтобы убийца пришёл не через крышу, а другим путём, иначе не служить вам в сыскной полиции. Сейчас поднимись в квартиру Сиволапова и скажи своему напарнику, пусть, как только следователь опросит его, мчится в сыскную, и сразу же ко мне в кабинет. Понял?
– Понял! А мне что после делать, здесь оставаться?
– Нет, с нами поедешь, будем вместе прикидывать, что вы могли упустить из виду.
В сыскной Фома Фомич усадил Поликарпа, так звали агента, на свидетельский стул и заставил рассказать, как они с напарником следили за Сиволаповым.
– А что говорить, мы ведь уже всё написали…
– Может, что-то незначительное, на что не обратили внимания, вспоминай!
Агент задумался, обхватил голову руками и так просидел несколько минут – лицо от усилия побагровело, отчего даже веснушки стал менее заметны, – после пожал плечами:
– Нет, ничего не могу припомнить, всё уже указали в донесениях.
– А как объяснить то, что Сиволапова убили? Как убийца вообще смог незамеченным пробраться к человеку, за которым день и ночь следили агенты сыскной полиции? Можешь мне ответить на эти вопросы?
– Ну, я не знаю…
– А кто знает? К кому нам сейчас пойти и спросить? – Фома Фомич встал и вскинул руки, как бы вопрошая у молчаливого пространства кабинета.
Поликарп, как ни старался, так ничего и не вспомнил. Начальник сыскной, переглянувшись с Кочкиным, отпустил агента.
– Иди, посиди там в караульном помещении, может, что в памяти всплывёт. Если что, немедленно ко мне, понял?
– Понял! – пятясь к двери, кивнул Поликарп.
* * *
– Ну, что у нас в сухом остатке? – Начальник сыскной после ухода агента вопросительно взглянул на Кочкина.
– Ничего! Сиволапова убили, и ниточка оборвалась. Всё!
– Как ты думаешь, кто его мог убить?
– Если бы я вот так просто мог знать все ответы, то, наверное, был бы уже давным-давно министром внутренних дел…
– Это вряд ли, там нужны другие люди! – сказал начальник сыскной раздражённо. – Я не спросил у тебя, кто убийца, а спросил, как ты думаешь, кто это мог быть. Это большая разница!
– Скорее всего, его убил тот, кто причастен к смерти Пядникова, – по-моему, это очевидно. Да и у кого ещё мог быть мотив? Сиволапов слишком маленький человек.
– Да, но убить его могли и
