Александр Арсаньев - Рождественский подарок
– Вы сильно ошибаетесь! – не слишком уверенно ответил я.
Должен признать, что слова Медведева смутили меня. В них была какая-то доля смысла, если не считать того, что князя Титова я, разумеется, не убивал. Но мне так и не удалось уловить ту мысль, которая крутилась у меня в голове, и одним махом разрубить этот гордиев узел.
– Время покажет, – развел руками Медведев. – Однако я почти уверен, что дело это именно ваших рук, дражайший Яков Андреевич! Я всегда знал, Кольцов, что вы способны на все! К вашей организации принадлежат вообще исключительно опасные люди! – подвел он черту.
– Вы заблуждаетесь, – возразил я Медведеву. – Не судите, да не судимы будете, – посоветовал я ему.
– Я знал, – задумчиво проговорил Лаврентий Филиппович, – что рано или поздно поймаю вас за руку!
– Как же вы могли сотрудничать с нами с такими мыслями в голове? – изумился я.
– Я просто делал свою работу, – проговорив это, Медведев вышел из нашего укрытия за Мириной ширмой, попросил отца Макария увести вдову, вышел сам и запер Мирину дверь на ключ.
V
– Ну вот мы и в западне, – сказал я Мире, усаживаясь на стул.
– Этого и следовало ожидать, – вздохнула моя индианка.
– Да, – согласился я. – Надо было проявлять большую осторожность!
– Но как платок мог оказаться в моих вещах?! – воскликнула Мира. – Ума не приложу! Я всгда очень тщательно запирала дверь своей комнаты на ключ, – обескураженно проговорила она. – Не могла же улику, – индианка с трудом выговорила это слово, – подбросить Грушенька!
– Грушенька? – Я задумался. Ключи от всех комнат действительно были только у Медведева, да у нее… Но Лаврентия Филипповича я как-то в роли злоумышленника не представлял. У меня только создалось впечатление, что у Медведева в последнее время стало плохо с мозгами! Но в одном я был уверен наверняка: подбрасывать улику Лаврентий Филиппович не будет! Да и Грушенька, если играла, то выходило это у нее очень естественно, не хуже, чем у какой-нибудь французской актрисы!
– Нет, пожалуй, не похоже, – ответил я.
– Ну, не умеют же они сквозь стены ходить! – развела руками изумленная индианка.
– Надо попробовать найти разумное объяснение, – сказал я в ответ. – Экономка могла и позабыть ключи где-нибудь, а ими в это время убийцы-то и воспользовались… – высказал я свое предположение.
– Да, – согласилась индианка, – вы, Яков Андреевич, как всегда, рассуждаете разумно.
– Я заметил, – вдруг вспомнилось мне, – что когда ты гадала Грушеньке, ты что-то ей не договорила… Мира, что ты увидела в раскладе? – спросил я заинтересованно.
– В общем-то, ничего особенного, – отмахнулась она. – Хотя…
– Что? – воодушевился я.
– Мне кажется, что ее жених смог бы нам кое-что прояснить в этом вопросе, – сказала индианка, – по-моему, он что-то знает. Что-то для нас очень важное, – Мира нахмурила лоб.
– Это тебе подсказали карты? – спросил я удивленно.
– И да и нет, – задумчиво ответила Мира, убирая со лба растрепавшиеся волосы. – Это какое-то иррациональное чувство…
– Тогда, – усмехнулся я, – нам не мешало бы переговорить с этим женихом.
– Пожалуй, – улыбнулась индианка. – Яков Андреевич, – вдруг спросила она, – вам не кажется, что во всем этом есть Божий промысел?! – черные глаза ее вспыхнули каким-то демоническим блеском.
– Ты о чем? – удивился я. – Иной раз моя индианка легко ставила меня в тупик.
– Или судьба? – Мира вновь сделалась задумчивой.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался я.
– Мы впервые с вами остались наедине, – сказала она, глядя мне прямо в глаза, – и вы вынуждены терпеть меня, Яков Андреевич, – проговорила Мира с заговорщическим видом.
Я почувствовал некоторую неловкость при этих словах, но вынужден был признать, что опасность всегда нас сближала. Да и что нам было терять? Тем не менее, я решил перевести разговор на другую тему.
– Грушенька почему-то позвала нас сегодня к обеду раньше времени, – произнес я задумчиво. – Мне кажется, это неспроста, – добавил я.
– Так распросите об этом Грушеньку, – вздохнула Мира, и блеск у нее в глазах погас.
– Если бы это было возможно, – улыбнулся я грустно. – Единственная надежда на Кинрю! Когда Золотой дракон узнает, что нас с тобой посадили под замок, он этого просто так не оставит! Возможно, Кинрю сможет тогда переговорить и с Грушенькой…
– Яков Андреевич, – Мира пристально посмотрела на меня, – Вы не можете думать ни о чем другом?
– Мира, я…
Индианка подошла ко мне и обвила мою голову руками.
– Хотя бы единственный раз подумайте о себе, – предложила она, – и обо… мне, – еле слышно добавила индианка.
– Мира! – воскликнул я, почувствовав, что мне все сложнее становится бороться с нахлынувшими на меня чувствами. – Я не принадлежу себе и тем более не могу принадлежать никому другому, – проговорил я, стараясь не смотреть ей в глаза.
– Ты же знаешь, что вся моя жизнь находится во власти Ордена и всего нашего братства…
– Я знаю, – шепнула Мира, – но на какое-то мгновение мы могли бы с вами забыть об этом!
– Ты искушаешь меня, – проговорил я устало, чувствуя, что сил бороться с нею у меня нет.
– Вы же знаете, – продолжала Мира, – что я люблю вас… И буду любить всегда, – добавила она еле слышно, – пока жизнь будет теплиться во мне!
Я взял ее ладони в свои и готов был уже коснуться ее сладких уст поцелуем, как услышал какой-то шорох, доносящийся из-за двери.
– Тише! – прижал я палец к губам.
– Что это? – испугалась моя индианка. Губы у нее побелели.
– Яков Андреевич! – услышал я шепот в замочную скважину.
– Кинрю! – обрадовался я, узнав своего ангела-хранителя.
Спустя несколько мгновений дверь в нашу комнату отворилась.
– Как тебе это удалось? – спросила Мира Кинрю. Мне показалось, что она несколько разочарована и смущена. Но мой Золотой дракон, казалось, ничего не заметил.
– Я подкупил лакея, – ответил он, – который вас охранял!
У Лаврентия Филипповича не хватает людей, – усмехнулся японец. – Один только Гродецкий размахивает своим «кухенрейтором…»
– А Ольга Павловна? – удивился я.
– Она заперлась в своей комнате и все время плачет, – ответил Кинрю, – и даже отец Макарий не может ее утешить!
– Бедная женщина, – искренне посочувствовала Мира.
– Так вот, – продолжил Кинрю, – оказалось, что княжеская прислуга в глаза никогда не видела империала…
– О времена, о нравы! – вслух усмехнулся я.
– Как поживает мисс Браун? – спросила Мира, усаживаясь на канапе.
Японец нахмурился.
– Я подружился с Сашей, – ответил он. – Мальчишка рассказал мне, что Мери-Энн довольно часто любезничает с Гродецким… Вы оказались правы, Яков Андреевич, – добавил японец со вздохом.
– А ты уверен, что он тебе не наврал? – осведомился я.
– Уверен, – ответил Кинрю, сохраняя каменное лицо. – Саша ко мне очень привязан. Я немного рассказывал ему о своей стране и наших обычаях, – продолжил он, – и теперь мальчик ходит за мной по пятам! Иной раз я даже не знаю, как от него отделаться, – лицо моего Золотого дракона несколько просветлело. – Я обязательно расспрошу его подробнее, наверняка он знает про свою гувернантку что-то еще.
– Лучше бы ты присмотрелся к Гродецкому, – посоветовал я.
– Что-то подсказывает мне, что без него в этой истории с платком Титова не обошлось…
– Я и сам собирался это сделать, – ответил мой Золотой дракон. – Да и за мисс Браун я буду присматривать, – добавил он.
– Бедный Кинрю, – Мира погладила японца по жестким стриженым волосам.
– Не стоит меня жалеть, – ответил японец, верный себе. – Я, пожалуй, пойду, – добавил он, – мне нужно быстрее вызволить вас из беды!
– Кинрю! – обратился я к нему. – У меня к тебе еще одна просьба.
– Какая? – на меня смотрели сосредоточенные, преданные глаза.
– Я хочу, чтобы ты переговорил с Грушенькой, – ответил я.
– Мне кажется, ей известно нечто такое, о чем девушка умалчивает. Допустим, что из-за страха или потому что не осознает, какое это имеет значение!
– Почему вы так считаете? – серьезно спросил японец.
– Тебе не показалось странным, что она раньше времени позвала нас к обеду? – в ответ поинтересовался я. – По-моему, она хотела, чтобы мы быстрее ушли из комнаты мисс Браун. Меня интересует – почему? Зачем ей это понадобилось?
– Не знаю, – пожал плечами японец. – Возможно, в ваших словах есть смысл, – пожал он плечами.
– Поговори с ней, – я вновь повторил свою просьбу. – Мне кажется, она девушка хорошая, да и относится к нам неплохо.
Думаю, что Грушенька не откажется нам помочь…
– Хорошо, – согласился Кинрю, – я сделаю, все что в моих силах, – добавил он и вышел из комнаты.
Я услышал, как щелкнул дверной замок. Мы с Мирой снова оказались в темнице наедине друг с другом и своими отчаянными чувствами. Говоря откровенно, я всегда подозревал, что эта минута придет, боялся ее и всячески оттягивал.
