Хулия Наварро - Глиняная Библия
– Да, конечно, вы можете пройти в соседнюю комнату. Когда до чего-нибудь договоритесь, позовите меня.
Директор агентства «Розыск и охрана» проводил четверых друзей в соседнее помещение и, выйдя оттуда, плотно закрыл за собой дверь.
Карло Чиприани первым нарушил молчание.
– У нас два варианта: либо сказать правду, либо придумать какую-нибудь правдоподобную легенду.
– Разве может какая-либо легенда показаться правдоподобной, когда речь идет о двух трупах? – возразил Ганс. – Тем более о трупах совершенно невинных людей. Если бы, по крайней мере, это были трупы кого-нибудь из…
– Если мы скажем правду – все пропало, – перебил его Бруно. В его голосе чувствовалась досада. – Это вы хоть понимаете?
– У меня нет ни малейшего желания отступиться от нашего замысла, – заявила Мерседес, – а потому нам нужно придумать, как уладить возникшую проблему. Это не самое худшее, что случалось с нами в жизни, – так, всего лишь еще одна неудача. Пусть даже совершенно неожиданная и трагическая, но все же не более чем неудача.
– Господи, какая же ты черствая, Мерседес! – невольно в рвалось у Карло.
– Черствая? Ты вполне серьезно обвиняешь меня в том, что я черствая? Карло, мы готовились к осуществлению своей мести на протяжении многих лет, уверяя себя в том, что сумеем преодолеть любые трудности. Ну вот, эти трудности и возникли. Поэтому давайте не будем скулить, а попытаемся найти какой-то выход.
– Мне ничего не приходит в голову, – тихо сказал Ганс Гауссер. – Совсем ничего.
Мерседес с отвращением посмотрела на него. Затем, собравшись с мыслями, она стала излагать только что придуманную версию.
– В общем, так, Карло. Мы с тобой – старые друзья. Я приехала по каким-то своим делам в Рим и, встретившись с тобой, сказала, что, учитывая неизбежность войны в Ираке, мне хотелось бы, чтобы моя компания оказалась в числе тех, кто получит свой кусок пирога, когда после войны начнется восстановление Ирака. Несмотря на свой возраст, я намеревалась лично поехать в Багдад, чтобы прощупать обстановку и понять, в чем может возникнуть потребность в будущем. Ты заявил, что я – старая дура и что для таких вылазок существуют специальные агентства, которые занимаются проведением расследований. К тому же в их распоряжении имеются профессионалы, способные должным образом оценить ситуацию в зоне потенциального конфликта. Затем ты познакомил меня с одним своим давнишним другом – Лукой Марини. Я сомневалась, поскольку мне казалось, что лучше уж обратиться в подобное агентство у себя в Испании, однако затем я все же решила заключить контракт с агентством «Розыск и охрана». Что же касается произошедшего в Ираке, то давайте примем версию иракской полиции: людей Марини убили с целью грабежа. Ничего удивительного, если учесть, какая сейчас в Ираке ситуация. Я, конечно же, очень сожалею о случившемся и хочу оказать семьям погибших материальную помощь.
Трое мужчин с восхищением посмотрели на Мерседес: им просто не верилось, что она буквально за несколько секунд смогла придумать подходящую версию. Полицейские, конечно, в нее не поверят, однако она выглядела более или менее правдоподобной.
– Вы согласны с тем, что я только что изложила, или у вас есть другие соображения?
Других соображений не было, а потому было принято предложение Мерседес.
Когда они представили эту версию на суд Луки Марини, тот поразмыслив, сказал, что в целом получилось неплохо, если только никто не проболтается, что его люди занимались слежкой за Кларой Танненберг в Риме.
– Да, вы правы, – согласилась Мерседес. – Нам следует отделить события в Ираке от того, что происходило в Риме. Вам в общем-то, нет необходимости кому-то объяснять, почему за два дня до убийства в Ираке ваши люди следили за кем-то в Италии. Это ведь не является подлежащим расследованию «делом» поскольку в Риме ничего предосудительного не произошло. Проблема ограничивается только тем, что случилось в Ираке.
– Не совсем так, – возразил Марини. – Пресловутое «дело» – как вы изволили выразиться – начало раскручиваться еще в Риме и имеет отношение к той женщине. Кроме того, мы не знаем, что рассказали мои люди перед тем, как их убили. Они могли признаться, что работают на агентство «Розыск и охрана» и что им поставлена задача следить за Кларой Танненберг.
– Вы, безусловно, правы, – вмешался Ганс Гауссер, – однако иракская полиция никому ничего не сообщила о еще двоих ваших людях. Насколько нам известно, о них не знает даже посол. Более того, иракцы уже закрыли это дело. Поэтому нет никаких оснований для того, чтобы заниматься им здесь, в Италии.
– Господин Марини, – голос Мерседес звучал сухо, – убив ваших людей, нам сделали предупреждение. Очень серьезное предупреждение. Он тем самым показал, к каким мерам способен прибегнуть, если мы попытаемся приблизиться к нему и к его семье.
– О чем вы говорите, Мерседес? Кто это «он»? – Лука Марини не мог сдержать любопытства. Его уже начинало раздражать то, что эти четверо старичков все время что-то скрывали от него.
– Лука, нам не пришло в голову ничего другого, кроме того, что мы тебе рассказали. Если ты считаешь, что предложенная нами версия не устроит итальянскую полицию, то помоги н придумать что-нибудь получше.
В голосе Карло Чиприани прозвучало такое отчаяние, что сердце директора агентства «Розыск и охрана» невольно екнуло. Чиприани был его личным врачом и однажды даже спас ему жизнь, когда все другие врачи заявили, что оперировать Луку уже не имеет смысла и что его дни сочтены. Поэтому Марини решил помочь своему старому другу, хотя его очень сильно раздражала эта женщина – Мерседес Барреда.
– Необходимо, чтобы вы мне доверяли и рассказали, кого вы преследуете и почему. Тогда я лучше смогу понять то, что произошло.
– Нет, Лука, больше мы тебе ничего не расскажем, – заявил Карло. – Не обижайся. И дело здесь не в том, доверяем мы тебе или нет.
– Хорошо, я буду довольствоваться версией, предложенной госпожой Барреда. Надеюсь, мои друзья из полиции окажутся сговорчивыми и не станут закручивать гайки сильнее, чем нужно. Родственники моих погибших сотрудников убиты горем, однако они считают, что в их смерти виноват царящий в Ираке хаос. Буш уже получил в лице этих двух итальянских семей яростных сторонников его борьбы против «империи зла». Я разговаривал с женой Франческо и родителями Паоло. Никто из них не знает, с какой целью Франческо и Паоло отправились в Ирак, потому что они не рассказывали дома о своей работе. Таким образом, у нас не должно быть больших проблем с родственниками, тем более что вы настроены оказать им существенную материальную помощь… Ну ладно. Я вам позвоню и сообщу о результатах встречи с моими друзьями из полиции.
Извини, что снова возвращаюсь к данному вопросу, но ты точно не говорил своим людям о том, по чьему заданию они работают?
– Нет, Карло, не говорил. Ты попросил, чтобы о вас никто, кроме меня, не знал, а я если что-то обещаю, то держу свое слово.
– Спасибо, друг, – тихо сказал Карло.
После этого четверо друзей попрощались с Марини и вышли на улицу.
– Пойдемте где-нибудь перекусим, – предложила Мерседес. – Я морально истощена.
Они зашли в старенькое кафе. Над Римом приветливо сиял солнышко, однако у этих четверых на душе было очень тяжко.
– Он догадался, что это мы, – сказал Бруно.
– Нет, не догадался, – ответила Мерседес. – Люди Марины ничего ему не сказали, потому что они ничего не знали.
– Мы не должны утрачивать чувство реальности, – заявил Ганс Гауссер, – так как мы уже достаточно старые для того, чтобы превращаться в параноиков.
– Давайте подождем, пока Лука нам не позвонит и не расскажет, чем закончился его визит в полицию, – сказал Карло. – А пока что, друзья мои, мне нужно вас покинуть и наведаться к себе в клинику. В противном случае мои дети начнут беспокоиться. Если не возражаете, увидимся во время ужина и…
– Карло, – перебила его Мерседес, – мне кажется, что никому из нас не помешает немного отдохнуть. Так что давайте лучше встретимся завтра.
– Да, ты права, Мерседес, – согласился Бруно. – Нам не помешает на несколько часов расстаться – и ради отдыха, и ради того, чтобы каждый из нас мог собраться с мыслями. Возможно, тогда появятся какие-нибудь новые соображения.
– Как хотите.
Четверо друзей вышли из кафе и разошлись в разные стороны. Каждый из них действительно ощущал, что должен побыть в одиночестве, чтобы привести в порядок свои мысли.
Едва Карло Чиприани успел разобрать почту и дать задание своей секретарше, как в кабинет вошла его дочь Лара.
– Наконец-то я тебя застала, папа! И где это ты был со своими дружками?
– Лара, ну что у тебя за манера называть так почтенных людей, которые…
– Это потому, что ты куда-то запропастился, папа, и мы уже начали беспокоиться. Правда, Мария?
– Да, синьора.
