Сезон свинцовых туч - Валерий Георгиевич Шарапов
Фамилия Курбатов была смутно знакомой. Не соврал – корреспондент-международник. Натыкался, когда перелистывал газеты.
– Давно в Гвадаларе?
– Пятый месяц, – поразмыслив, ответствовал Курбатов. – Сегодня отправил в редакцию тринадцатый по счету материал. Чертова дюжина. Можно и отметить.
– О чем пишете?
– Правду пишу, – тряхнул шевелюрой собеседник и задумчиво уставился на бутылку, которую бармен далеко не убирал. – Правду о национально-освободительном движении в развивающихся странах, о борьбе с проклятыми колонизаторами. Феномен Гвадалара будут еще долго изучать, помяните мое слово. Первое государство в материковой части Америки, вставшее на социалистический путь развития. Чили не в счет, там Альенде совершил много ошибок, и в итоге образовался Пиночет, заливший кровью страну. Надеюсь, руководство Гвадалара учтет ошибки предшественников. И наша поддержка более основательная, чем у того же Альенде. На кого еще рассчитывать местным властям? Куба далеко…
– Куба рядом, – пробормотал Светлов, допивая ром.
Журналист засмеялся.
– У вас прекрасное чувство юмора. И тем не менее рассчитывать на поддержку одной лишь Кубы было бы самоубийственно. Я исследую, анализирую истоки данного феномена. Ведь не испугались соседства Америки, наперекор пошли, через тернии к звездам, как говорится. Это заслуживает по крайней мере уважения. Кто-то скажет, что мадам Монтейро довела страну до точки, что люди нищенствуют, в стране бардак, расцветает преступность, разгоняется инфляция, да еще мятежники Альбы рвут страну. Что реформы буксуют, экономика в заднице, в стране процветает безработица. Все это так, мы же не слепые. Вы сами знаете, какое мощное идет противодействие. Провокаторы, подстрекатели, саботаж, диверсии. ЦРУ из кожи вон лезет, чтобы уничтожить власть Монтейро, финансируют мятежников, отправляют сюда наемников со всего света. Да и кому бывает сладко после таких переустройств? Не дай вам бог жить в эпоху великих перемен, как сказал товарищ Конфуций. – Курбатов засмеялся. – У нас, например, что творилось в послереволюционные годы? Но ничего, справились, через трудности и ошибки, теперь нормально живем, да еще и всем остальным пример показываем. А могли бы при батюшке царе жить или с этим душкой Керенским – вернее, с очередной его реинкарнацией…
– А конкретное что-нибудь пишете? – спросил Вадим и подумал: «Фантазии на вольные темы. Не выходя за стены корпункта».
– Обижаете, – фыркнул Курбатов. – Только этим и занимаемся. Поддерживаем контакт с местным журналистским корпусом, где, уверяю вас, много ярких, самобытных и увлеченных идеей переустройства мира людей. Они и подбрасывают информацию или знакомят с нужными людьми. Думаете, только с чужих слов пишу? – Курбатов замотал головой. – Ни в коем случае. Это было бы проще, но скучно. Да и информация порой нуждается в проверке. Много приходится колесить, иногда дают вооруженных сопровождающих. Вчера, например, ездил на каучуковый завод, который бывшие владельцы собирались обанкротить, разговаривал с людьми. Население в основной массе все понимает, готово потерпеть. Кредит доверия – признаемся честно, небольшой – у нынешней власти пока еще есть. На прошлой неделе выезжал в западную провинцию Антанаско, где шли бои, изучал обстановку, беседовал с солдатами, даже под обстрел, не поверите, попал… – Возможно, это было правдой, щеки журналиста побелели от неприятных воспоминаний. – Ну все, товарищ Светлов, здесь хорошо, но пора и честь знать. – Курбатов хлопнул третью рюмку, бросил на стойку скомканную купюру. – Держи, дружок, сдачи не надо. Увы, товарищ Светлов, мы употребляем, как говорится. Но не злоупотребляем… Приятно было поболтать, но спать пора. Завтра обещали свозить на плотину в Антонеро, должен быть как огурец.
– Удачи, – улыбнулся Вадим. – И творческих успехов.
На живую музыку в этом заведении не тратились. Из динамиков звучали испанские ритмы: плавная тягучая сарабанда, зажигательное фламенко, медленное и торжественное болеро, грациозное и чувственное фанданго. Люди смеялись, выпивали. Вадим сидел за стойкой, словно чего-то ждал. Заказал еще одну порцию рома – от первой в горле осталось мягкое и теплое послевкусие. Напиток заслуживал внимания. Но увлекаться не стоило. «Прикинуться поддатым?» – мелькнула интересная мысль. Похоже, он дождался – на табурет, где недавно сидел Курбатов, опустился белобрысый, крепко сложенный господин с добродушной физиономией. Теперь точно господин – английский язык для него был родным. От мужчины уже попахивало спиртным. Он заказал порцию виски, тут же приложился к ней, обратил свой взор на соседа.
«Начинается, – подумал Вадим. – Что тревожиться? Офицеры ГРУ – через дорогу, да и „индульгенция“ от начальства получена».
Физиономия соседа по стойке выражала просто запредельное дружеское расположение.
– Привет, – рот в улыбке расползся от уха до уха. Мог бы и дальше, но конструкция лица не позволяла.
– Привет, – согласился Вадим.
– О, вы говорите по-английски? – Собеседник сделал вид, что удивлен.
– Без проблем, – кивнул Светлов. – А вы по-русски не пробовали?
– Пробовал, – засмеялся мужчина. – Пытался выучить несколько слов… и расписался в собственном бессилии. С тех пор уважаю русских за то, что они мастерски владеют самым сложным языком в мире. Виски, мистер? Я угощаю.
– Да мы и сами не бедствуем. – Вадим кивнул бармену – мол, давай уж, раз пошла такая пьянка. Виски он не любил – причем не любил заочно, никогда его не пробовав. Сегодня попробовал и убедился, что не любит. Мужчины чокнулись – за здоровье присутствующих. Напиток отдавал сивухой, но Вадим стоически выпил половину. Сосед же вылакал практически все. Мелькнула смешная мысль: дружески выпивает с иностранцем (который, как ни крути, окажется агентом ЦРУ), а кто-то неподалеку ведет непрерывную фотосъемку, чтобы в дальнейшем использовать кадры в качестве средства убеждения. Да ладно, пусть тешатся…
– Теренс Уайт. – Иностранец поставил бокал и протянул руку. – Агентство «Ассошиэйтед Пресс».
«Сегодня день международной журналистики?» – подумал Вадим.
– Серьезно? – удивился он. – Вы тот самый монополист, что прибрал к рукам распространение информации в США?
– Ну, не я сам… – Улыбка продолжала цвести на широком лице – его обладатель не страдал от голода. – Но согласен, вместе с агентством «Юнайтед Пресс Интернэшнл» мы владеем монополией в Америке, обслуживаем львиную долю газет, тысячи радио– и телестанций, тысячи зарубежных изданий.
– И здесь вы, мистер Уайт…
– Гоняемся за жареными фактами, за чем же еще, – простодушно признался журналист. – На том и строится международная журналистика. А вы думали, на чем? На объективном освещении мировых событий? Да, еще пропаганда, это безусловно. Но как вы хотели? Каждый владелец супермаркета хвалит свой супермаркет и поливает грязью конкурента. В политике – то же самое. Но вы, наверное, знаете. Можно, кстати, просто – Теренс.
– Я – Вадим, – представился Светлов. – Занимаюсь промышленностью, способствую налаживанию экономических связей.
– Отлично, – кивнул журналист. – Забыл сказать: меня весьма интересует Советский Союз. В хорошем, разумеется, смысле. Притягивает ваша загадочная страна – как любая терра инкогнита. Пытаюсь понять, что там у вас за железным занавесом, как живут люди, как все устроено и работает. То, что пишут у нас, категорически не устраивает, это однобоко и предвзято, хотелось бы иметь больше информации – для общего, разумеется, развития. То, что удалось собрать из объективных источников, – просто поражает и вызывает недоумение. Я не работаю в ЦРУ, если вы подумали, не веду какую-то секретную разведывательную деятельность. Просто путешествующий по миру журналист. Кстати, я еще подрабатываю в «Нью-Йорк таймс», сам из Большого Яблока, имею квартиру на Пятой авеню.
«Ну слава богу, – мысленно усмехнулся Вадим. – Мы ж начали тревожиться – а нет, честный, бескорыстный человек, никакой не шпион».
– Отлично, вы не агент ЦРУ. – Он улыбнулся. – Я, кстати, тоже. Мы люди мирных профессий. Давайте выпьем за это, Теренс.
Иностранец засмеялся. Чувство юмора не являлось для него чем-то далеким. Среагировал Педро – наполнил бокалы золотистой жидкостью. «Пей, да знай меру», – предостерег себя майор, отправляя в желудок очередную порцию спиртного.
– Полагаю, вы уже заметили, Теренс, что граждане СССР не похожи на инопланетян, у них нет рогов, хвостов, и из пастей не извергается пламя. Вы будете поражены, но они в точности такие же, как все остальные.
– Не разрушайте мои стереотипы, Вадим, – засмеялся Теренс. – Я выстраивал их годами, опираясь на доступную информацию. Вы дадите интервью нашему изданию, Вадим? Так хочется получать информацию из первых рук, от незаинтересованных лиц – правдивую, объективную, чтобы люди не боялись говорить правду. Положение в Гвадаларе меня также интересует – все, что думают о происходящем советские люди. Акцентирую: не то, что они обязаны думать, а то, что на самом деле думают. Гарантирую конфиденциальность и хорошую оплату. У вас же в СССР не очень большие зарплаты?
– Во-первых,
