Италия. Архитектурные загадки - Михаил Юрьевич Жебрак
Петр и Вадим обошли все надгробия в храме. Открыли исповедальни. Залезли в алтарь. Вадим поднялся на галерею над алтарем, и Петр не стал его останавливать – фраза «в могиле, но живой», в конце концов, могла означать что угодно. В санкристии, уставленной одинаковыми золотыми святыми, преобладали бюсты-мощевики Петра Веронского. Золотых дел мастера отдавали скульпторам лепку лица. На постаменте не развернешься, и все свои умения ювелиры выплескивали на тесак, торчащий из головы святого. Лезвие становилось прорезным, рукоять сияла эмалями и узорами из кабошонов. Вадим заглянул во все закрытые шкафы – там нашлись несколько чаш и стопки облачений. В этот момент в комнату заглянул служитель – для углубленного осмотра ювелирной коллекции требовался отдельный билет.
Вадим подошел к старику, отдал бумажку, о чем-то переговорил по-итальянски и повернулся к Дивину:
– Здесь есть крипта.
Подвал храма не выглядел древним, по потолку тянулись борозды – следы опалубки. Но гробы в подземелье стащены ветхозаветные, если не современников волхвов, то уж точно тех, кто в IV веке перенес в Милан мощи восточных царей. Одни надгробия составлены из отдельных камней, другие высечены в виде ванны и накрыты карточным домиком из отдельных плит, есть с целой каменной покрышкой. Дивин пригибаясь, чтобы не цепануть теменем низкий свод, прошел зигзагом между древностями в дальний угол, где стоял саркофаг с наполовину обломанной крышкой.
Заглянул внутрь и повернулся к Вадиму. Вадим с пониманием кивнул и пошел назад к лестнице.
– Подвинься, братец, – Антон лежал с закрытыми глазами. Дивин лег рядом, обнял мальчика и почувствовал, как того бьет сильная редкая дрожь.
– Давай попьем теплого, – чай в термосе-кружке мог остыть, но Дивин специально положил туда побольше варенья, сладкое согреет и подбодрит.
– Сейчас полежим, попьем и поедем домой. Мама волнуется. Она тебя очень любит… – мальчика он держал крепко и ощущал, как тот отмякает в его руках. Дивин вспомнил, как окатила его щемящая волна радости, когда впервые его обнял первенец. До этого Петр носил, пеленал, давал мальчику палец, тот радовался и доверял. Но вот именно первое движение навстречу, ответное приникание к плечу он сумел почувствовать.
– Я украл… – Антон говорил с трудом и тихо-тихо. Дивин и не разобрал первые слова. – Что-что?
– Я украл статую? – Статью, какую статью? – Статую из музея.
Когда Вадим заглянул в подвал, Петр и Антон сидели в обнимку в саркофаге, как пара с этрусского надгробия и разговаривали.
Вот что узнал Петр. С Антоном в классе учился мальчик-марокканец по кличке Зиду. У Зиду были старшие братья, и он постоянно рассказывал о похождениях их компании. В этих историях вино лилось рекой, девочки не отказывали, а все драки кончались легкой победой. Дивин слушал исповедь древнюю, как этот саркофаг. И у Петра в классе был такой восточный товарищ с ореолом взрослой жизни и друзьями-полубандитами. Наверное, перед каждым школьником стоит выбор между пацанами во дворе и родительскими репетиторами. Но не каждому предлагают пройти инициацию криминальным способом. Антона подбили на кражу. Еще с одним одноклассником он согласился залезть в богатую квартиру по наводке братьев Зиду. Два мальчика зашли в дом, добрались до квартиры с ломиком и молотком в руках, надо ли говорить, что сам Зиду не пошел, но в последний момент струхнули. Воровать у людей им стало стыдно. А вот у государства взять всегда легче, поэтому Зиду предложил Антону стащить небольшую статуэтку из витрины замка Сфорца. Накануне мальчик ходил в этот музей и действительно взял статуэтку. От Антона Дивин ждал психоза от ревности или вспышку неповиновения перед отъездом с отцом в Англию. А здесь такой сюрприз! Дары волхвов часто неожиданные, это мы знаем по О. Генри.
– А сигнализация?
– Братья Зиду клялись, что сигнализации в этом корпусе нет, – ох уж эти сказочники. Но сирена, как и обещали, не включилась.
– Эта вот бронзовая штука стояла просто на полке?
– Там витрины из трех стекол, открытые сзади, придвинуты к стене, – современный прием – прорвать «четвертую стену» и смешать искусство с жизнью – вышел у Антона блестяще. У зрителей в руках остался увесистый пласт этого искусства.
Дивин вертел обнаженную бронзовую девушку высотой сантиметров двадцать верхом на дельфине. Дельфина узнать сложно, скорее, это иллюстрация сказки Ершова: тут проказника дельфины подхватили под щетины… Сухопутные художники Палеха могли и не различать морских гадов. Удивительно, что точно так же изображали дельфинов мореходы римляне и их потомки – с лобастой головой и перистым хвостом. Дельфин широко раскрыл пасть. Длинная нижняя челюсть была разделена выступом языком на два отделения. Что это, чернильница на два цвета? В поднятых над головой руках девушка держала кольцо. Следовательно, статуэтку можно и подвесить, и ставить на плоское основание. Петр решил, что перед ним светильник. Он знал за собой грех, у ренессансных картин он обычно завышал время на век, а у скульптуры занижал. Значит, если ему кажется, что статуэтка наяды отлита в XVI, век будет XVII.
Петр достал телефон, увеличил карту и попросил Антона показать, в каком углу замка находится витрина, из которой он взял светильник. Мальчика надо постоянно шевелить, не отпускать ни на минуту, пусть действует вместе с Дивиным, так он легче выйдет из своего заторможенного состояния, отвлечется от мыслей о вине и расплате. Что стояло рядом с девушкой на дельфине? Какая-то запрокинутая голова с открытым ртом. Большая? С голову ребенка.
– Так, матери ничего не говорить. Пока! Я решу эту проблему, – Петр повел Антона к выходу. В проеме сразу появился Вадим, но руку на лестнице мальчику не подал, не унизил, просто заботливо шел рядом, готовый подхватить.
В квартиру Вадим поднялся вместе с Петром и Антоном. Похоже, он ориентировался в этом доме. Путешествие в Милан казалось беззаботной поездкой в странном качестве детектива по вызову. За подшучиванием над выдумкой незнакомого итальянца Дивин прошляпил выходку русского мальчика. Мальчика то же неизведанного, почти чужого, но после беготни по музеям Петр чувствовал себя, может, и не причиной происходящего, но точно полноценным участником. В результате у Дивина образовалась ворованная статуя на руках, у Елены – разлад с сыном и объяснение с мужем на пороге, у Антона – Зиду с братьями на хвосте. А у Вадима появилась задача накормить обитателей взбаламученного дома. Он вызвался заказать еду в ближайшем ресторане.
Петр отправил юношу собирать вещи – он уезжает из дома сегодня. Елену попросил не расспрашивать сына о случившемся, тот сам ей расскажет, когда сочтет нужным. Антон попал в беду,
