Светозар Чернов - Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах
— Какой негодяй!
— Д-да, он д-д-даже не сказал мне ни одного с-слова любви!
— Дура! Дура! Дура! Дура! — замахал руками Гримбл. — Когда ты перестанешь меня позорить! Я стараюсь, ищу для себя женихов, а они бегут из-под венца, как крысы с тонущего корабля! И ты пальцем не шелохнешь, чтобы удержать их! Стоит тебе открыть рот, и все мои труды пропадают прахом!
Танцующие остановились, а Гримбл продолжал кричать, тыча пальцем в Пенелопу:
— Что за время такое ужасное, в котором мы живем! Сперва какой-нибудь негодяй едва не доводит девушку до постели, затем скрывается, пока все ждут его в церкви, а потом униженным родственникам приходится устраивать ей собачьи свадьбы, на которых порядочным людям всучивают испорченный товар, утверждая, будто это лучшая и самая порядочная невеста в Лондоне!
Доктор Гримбл умолк и обнаружил, что указывает рукой прямо на хозяйку, которая, не снимая правой руки с плеча лейтенанта, стояла посреди гостиной и смотрела на Гримбла.
— Прошу прощения, Пенни, я вовсе не намекал на вас, — сказала он тоном ниже.
— Вы прямо указывали на меня пальцем, Гримбл, — ледяным тоном ответила Пенелопа. — Какие уж тут намеки!
— Послушайте, Ренуяр, может быть вы все-таки нарисуете портрет мисс Пенелопы? — окликнул Фаберовского Каннингем. — Ну, пусть она будет хотя бы в одетом виде. Какая в сущности разница? Тот, кому она достанется, будет рассматривать остальное потом до самой своей смерти, до омерзения, можно сказать.
— Так-так, конечно, — Фаберовский поднялся с дивана и подошел к лейтенанту.
— Может быть, хватит?! — с вызовом спросила Пенелопа у поляка.
— Как вам будет угодно, мадемуазель, — склонился перед ней Фаберовский.
В гостиную опять вошел Батчелор с подносом, неся для мужчин бокалы с вином, а для дам меренги в виде небольших колечек, на которые сверху были поставлены шарики мороженого. В столовой загремела тарелками Розмари, накрывая стол для обеда. Словно откликаясь на этот шум, гости оживленно завозили носами, втягивая донесшийся из столовой запах гуся.
— Вы знаете, Ренуяр, бедняга Гримбл кое в чем прав, — сказал Каннингем, убедившись, что Пенелопа отошла достаточно далеко, и потер нос, в котором щекотало от вкусного аромата. — Реноме мисс Смит действительно несколько подмочено. С ней случилось именно то, что он сказал. У ней завелся женишок, какой-то поляк с сомнительной репутацией. Я видел его однажды на обеде у доктора Смита, неплохой парень, но он связался с каким-то русским, из-за которого, говорят, у него возникли неприятности с полицией и ему пришлось сбежать накануне венчания. Вон там, видите, веснушчатый медноволосый валлиец. Это частный детектив Мелвин Проджер. По просьбе доктора Смита он следил одно время за женишком, а потом установил, что тот утонул в Канале на «Флундере». Кстати, ходили слухи, что русский, о котором я упоминал, подпортил и невесту, но точно это сможет подтвердить или опровергнуть только тот, кто на мисс Пенелопе женится. А еще из-за этого русского тронулась умом жена доктора Смита. Это она завесила этот дом картинками с медведями.
— Если мисс Пенелопа такой порченый товар, почему же вы оказались среди ее женихов? — мрачно спросил Фаберовский.
— Я уехал из Индии, как у нас говорили, «пустым», то есть без жены. Хотя перед рождеством в Бомбее каждый год высаживался целый «рыболовный флот» из девушек и их компаньонок, ищущих себе женихов, но всем им нужны были лишь «черные сердца», богатые холостяки из старших офицеров. Пенелопа же девушка состоятельная, и довольна красива. А что касается ее прошлого, то мы с ней скоро уедем в Египет, в Каир, где никто не будет знать об этом. Мне пошла бы даже сестра Гримбла, хотя Сфинкс в Гизе с отбитым мамелюкскими ядрами носом кажется симпатичней ее. Но Сфинкс спит сам по себе, а мне пришлось бы спать вместе с ней. Вы знаете, вода в Ниле очень илистая и феллахи, чтобы сделать ее прозрачной, намазывают кувшины изнутри особой графитной пастой, которая осаждает ил. Если сравнить «Бомбейского монстра» с нильской водой, доктору Гримблу придется дать ей в приданое слишком много такой пасты.
— Я узнал вас, мистер Фейберовский, — вдруг громко сказал Проджер, только что проводивший после танца на место свою даму. — Как только вы вошли. Если вы хотели сохранить свое инкогнито, вам надо было лучше гримироваться. Леди и джентльмены, хочу вам представить: мистер Фейберовский.
— Да что же за дьявол наслал на нас такую порчу! — гневно взревел доктор Гримбл, вскакивая с дивана, и монокль выпал у него из глаза, закачавшись на шнурке около причинного места. — Убирайся, пока тебя не выкинули отсюда силой, польский ублюдок! — и, подойдя к поляку, Гримбл грубо толкнул Фаберовского в грудь.
— Вы слишком несдержанны на язык, доктор Гримбл, — заметил стоявший рядом с Фаберовским лейтенант Каннингем. — У нас в Индии за такие слова вас бы просто убили. На вашем месте я бы постеснялся выражаться так хотя бы при дамах.
— Вы, доктор Гримбл, настоящий хам! — поддержала его Эстер.
— Ой, как я люблю, когда мужчины дерутся! — воскликнула миссис Триппер, обращаясь к мисс Гризли. — Милая, там у меня сзади в сумочке лежит лорнет!
— Гримбл, оставьте этого человека в покое, он вам не мешает! — возмущенно воскликнула Эстер, когда доктор очередной раз толкнул поляка.
— Проджер, я не нанимал на этот вечер констебля, понадеявшись на вас, — подал голос доктор Смит. — Выкиньте этого самозванца, иначе я сойду с ума. Я не хочу отдавать ему дом.
— Сколько раз из-за меня выходили на дуэль прекрасные молодые люди, — сказала миссис Триппер, прикладывая к глазу старинный лорнет, — заступаясь за мою девичью честь.
— Я всегда сама защищала свою честь, — сказала мисс Гризли, продемонстрировав подруге увесистый морщинистый кулак. — И не поручала это посторонним мужчинам.
Поляку надоели толчки Гримбла и он в свою очередь тоже толкнул доктора в грудь ладонью.
— Лейтенант, они же сейчас будут драться! — испугалась Эстер. — Сделайте что-нибудь!
Миссис Триппер потребовала, чтобы ее коляску подкатили поближе к рингу. Влекомая мощной рукою мисс Гризли, она тотчас была доставлена прямо к месту будущего сражения. Лейтенант Каннингем встал между Фаберовским и Гримблом и сказал:
— Не дело вы затеяли, джентльмены. Если у вас чешутся кулаки, выйдите на улицу. Мистер Ренуяр, не устраивайте тут драки, я не для этого вас приглашал.
— Послушайте, Каннингем. — Фаберовский постучал лейтенанта костяшкой пальца по лбу. — Я такой же Ренуар, как вы — писсуар.
— Во, черт побери! — восхитился Каннингем, оглядывая всех кругом. — Мне кажется, мы с вами сможем поладить, мистер Не-знаю-как-вас-там. Вы самый остроумный человек из всех, что мне встретились пока в Лондоне.
— Если моя плоская шутка пришлась вам так по душе, лейтенант, то вы, вероятно, общались только с доктором Смитом и присутствующими здесь женихами.
— Но нет, почему же! — возразил Каннингем. — Я еще целую неделю по приезде не вылезал из борделя.
При этом он галантно поклонился Пенелопе. Пенелопа в ярости выхватила из вазы на каминной полке букет роз и хлестнула им молодого офицера по лицу.
— Ну вот, теперь у нас началось настоящее веселье! — радостно закричал Каннингем, вытирая платком исцарапанное шипами лицо. — Давайте еще раз спляшем и поедем гулять!
— Ну что, Пенни, доигралась в любовь? Ты такая же шлюха, как и твоя мать, и твоя мачеха! — доктор Смит ткнул пальцем в сторону своей жены. — Да, не смотри на меня так, имущество твоего бывшего жениха по закону принадлежит мне, и я желаю проживать здесь один! Не могу больше терпеть рядом твою сумасшедшую мачеху, каждый день упивающуюся пуще всякого пьяницы хлоридином [10] якобы для облегчения болей или вызывания сна, и устраивающую здесь на стенах иконостасы из дешевых картинок с медведями!
Эстер побагровела от стыда и негодования, так что стоявший рядом лейтенант Каннингем отодвинулся подальше к камину, чтобы о нем не подумали ничего плохого.
— Вы знаете, доктор Смит, — прервал он разошедшегося доктора, — хотя я даже написал о своем сватовстве отцу в Нубию, но при таких обстоятельствах женитесь-ка сами на своей дочери.
— Какой вопрос! — воскликнул Гримбл. — Вопроса не существует. Пенелопа выйдет замуж за меня.
— Сейчас я раскровеню вам лицо, Ренуар! — с внезапной горячностью воскликнул боксер, подскакивая на диване и вставая в стойку.
— Милочка, — донесся из инвалидной коляски голос миссис Триппер. — Подвезите меня поближе, они опять собираются драться.
— Должен сказать вам, доктор Смит, — блеющим голосом произнес с дивана курчавый приверженец системы Бертильона. — Я более чем уверен, что если обмерить члены тел всех членов вашего семейства, можно будет вывести закономерность о наследственной порочности, присущей всем вам.
