Юлия Алейникова - Тайное сокровище Айвазовского
— Чего такой радостный? — повернулся к нему майор Терентьев.
— У Кирилина нет алиби на время убийства! — выпалил Сергей, обводя присутствующих торжествующим взглядом.
— И откуда такие сведения? Неужто жена заложила?
— Нет, жена сказала, что спал дома. А я решил во дворе собачников поспрашивать, молодежь, старух, которые во время бессонницы у окошек маются. Нашел одного собачника, овчарка у него восточноевропейская, здоровенная такая. Шикарная псина, медалистка. Дельта зовут.
— Да ты не о собаке, ты о Кирилине докладывай, — с усмешкой прервал Юрий Васильевич.
— Я и докладываю, — не смутился Сергей. — Эта собака у него на диете сидит, чтобы нюх не испортился, форму не потеряла. А тут в гости к хозяину теща приехала из другого города. О собачьей диете не знала, вот и накормила пса жареной колбасой с оладьями, пока хозяев не было дома. У собачки от жирной пищи ночью понос.
— Та-ак, — в тон ему проговорил майор.
— Хозяин с собачкой всю ночь во двор и обратно бегал, совсем не выспался. В три часа ночи, точнее, уже в начале четвертого, видел, как гражданин Кирилин во тьме к дому пробирается. Кирилин его не заметил, тот с собакой на газоне под деревьями стоял. А сосед Кирилина хорошо разглядел — над аркой фонарь горит. Там двор-колодец, ни деревца, ни кустика, так что с собакой приходится на Моховую выбегать. Вот он и видел, как Кирилин с Чайковского на Моховую вывернул. Сперва, конечно, издали не узнал, а потом, когда тот к дому подошел, разглядел.
— О как, значит, — откинулся на спинку стула майор. — Интересное кино.
— Теперь бы еще на Борисова что-нибудь накопать, — мечтательно проговорил Алексей, — и будет вообще хорошо.
— Это ты правильно заметил, алиби Борисова надо проверить с той же тщательностью. Тебе, Сергей, и карты в руки, ты уже зарекомендовал себя как специалист по собаководам. Вперед.
— Есть. Но с Борисовым будет сложнее. Борисовы не так давно в новый девятиэтажный дом переехали, двор пока не благоустроен, так что со свидетелями будет туго. Это на Васильевском острове. Вокруг дома болота, камыши из-под снега торчат, поблизости всего пара домов. Ночью там, наверное, вовсе жутковато. Главное, непонятно, на чем добираться. До «Василеостровской» ехать и ехать. Транспорт ходит плохо, ночью, понятно, не ходит вообще. Если только на такси. Может, таксопарк навестить?
— Мысль хорошая, — одобрил майор, — прорабатывать придется все возможности. Так что, Алексей, подключайся.
— Есть, — без всякого энтузиазма откликнулся Алексей.
— Чего такой кислый?
— Да мы с родителями в гости завтра собирались на именины.
А что еще сказать? Не расскажешь ведь майору о девушке Наташе с белокурыми волосами и круглыми коленками.
— Ну, брат, размечтался. Пока убийство не раскроем — никаких именин. Меня начальство и так каждый день на доклад тягает. Нет уж, голубчики, пока с этим делом не разберемся, никаких увеселений, именин, кино, девушек. Все потом. А сейчас марш искать свидетелей.
— Вот этот тип вроде приходил, — поглаживая толстый складчатый подбородок, проговорил вахтер и ткнул в фотографию Борисова.
— Уверены? — взволнованно переспросил Алеша.
— Да вроде.
— Хорошо. Когда это было, при каких обстоятельствах?
— Да вроде недавно. Зима уже была, — соображал вахтер. — Шапка на нем была меховая, ушанка. Приличная, не цигейка какая, не кролик. Игнатьич его на проходной ждал. Сдал пост и сидел у меня, пока этот знакомый его не пришел. Рано еще было, народу на проходной немного, так мы с ним еще успели по стаканчику чая выпить.
— Во сколько же это было? — старался не выдавать напряженного любопытства Алексей.
— Часов этак около семи, — почесал лысоватый затылок вахтер. — У нас рабочий день в восемь тридцать начинается, первым всегда директор появляется. Он у нас как часы — в семь ноль-ноль на проходной. Потом обычно завкадрами прибывает, а дальше уже кто когда.
— Значит, директор к тому времени уже прибыл?
— Нет. Директор приехал, когда Игнатьич со своим знакомым в уголочке шептались. Минут пять, наверное, прошло.
— Значит, без пяти семь, — сделал отметку Алексей. — А о чем они говорили, вы не слышали? Как они вообще поздоровались — как приятели или напряженно, холодно? А может, как родственники?
— Какие приятели! Когда этот тип вошел, Игнатьич просто сказал: «О, это ко мне», — и вышел из будки. А дальше я уже не слыхал.
— Значит, человека, приходившего к Коростылеву, вы точно опознали?
— Вроде опознал. Был бы он в ушанке, тогда бы наверняка сказал.
— Такую возможность мы вам предоставим, — кивнул Алексей. — Еще вот что: когда они закончили разговор, то вместе ушли или порознь?
— Нет, не вместе. Тот, в ушанке, первым ушел. Минут пять они поговорили, а потом Сергей Игнатьевич зашел ко мне, надел пальто, попрощался. Все, говорит, домой поехал. И поехал.
— И часто к Коростылеву знакомые заезжали?
— Не часто. Вот, почитай, один раз при мне и было.
— Надо организовать опознание Борисова, — решительно предложил Алексей.
— И Кирилина, — поддержал Сергей. — Обоих предъявить соседке и вахтеру.
— Верно, убьем двух зайцев, — одобрил идею майор. — А потом разведем по разным кабинетам и навалимся на голубчиков. Поглядим, что они нам напоют. Сергей, с алиби Борисова пока ничего?
— Пока нет. Дом новый, как я и говорил, места к ночным прогулкам не располагают. Пока по нулям.
— Тогда прорабатывайте таксопарк. Сейчас четыре, в самый раз, успеете и дневную смену застать, и ночной дождаться.
— Может, Сергей один справится? — без особой надежды спросил Алеша.
— Не справится. Таксопарков у нас четыре, по два на брата, так что приступайте. А завтра организуем опознание. Этим я сам займусь. Вперед.
— Позвонить хотя бы можно? Мать предупрежу, чтобы меня не ждали, — обреченно вздохнул Алеша. Он и сам не ожидал, что так расстроится из-за того, что не получится увидеть Наташу. Ведь даже костюм выходной с утра надел, думал, сможет у майора отпроситься. Теперь придется в этом костюме по таксопаркам кататься. Вот она, жизнь сыщицкая.
Повернувшись ко всем спиной, Алексей принялся крутить телефонный диск.
— Мам, это я. Нет, сегодня не выйдет. У нас завал, поезжайте сами. Нет, не получится. И прямо туда не успею. Вообще буду поздно, так что всем привет, а Анне Семеновне мои поздравления. Все, мам, пока, неудобно разговаривать.
Когда он пришел домой, родители уже спали. На столе в глубокой тарелке, прикрытые полотенцем, лежали пирожки, гостинец с именин. Чай ставить было лень, чашку доставать тоже. Пирожки оказались с капустой и грибами. Он осторожно поставил оставшиеся в холодильник, на цыпочках прокрался в свою комнату и заснул богатырским сном, едва коснулся головой подушки.
Глава 11
— Как вчера сходили? — поинтересовался Алексей за завтраком, намазывая булку маслом.
— Хорошо, устали только немного. Уж я говорила отцу: пошли домой — нет. Сцепились с Иваном Николаевичем, еле развели. Все футбол да футбол. Можно подумать, мы ради этого в гости ходили. Петя, заканчивай бриться, завтрак стынет! — крикнула она отцу в сторону ванной.
— Народу-то много было? — Алексей сделал вид, что усердно ищет возле тарелки ложку.
— Человек двенадцать, наверное. Петя, ну сколько можно?
Поняв, что на мамину сообразительность рассчитывать не приходится, он уставился в тарелку и поинтересовался подчеркнуто безразлично:
— А что там невеста?
— Какая невеста? — отвернулась к плите мама, но Алексей успел заметить на ее лице улыбку. Продолжать игру не имело смысла.
— Наташа, разумеется. — Он оставил в покое кашу и посмотрел прямо на маму. — Или ты еще парочку подготовила?
— Да никого я не готовила, — немедленно перешла в оборону мама. — А Наташа там была потому, что это именины ее тети, а не потому, что ты такой чудесный.
— Значит, она там была. Интересно, одна или со своим женихом? Женей, кажется?
— Леша, ну какой Женя? — взволнованно заговорила Зинаида Андреевна. — Я тебе уже говорила, что этот молодой человек категорически не нравится Наташиной семье. А тебе она понравилась?
— Ничего. Смешная. — Он улыбнулся и взялся за ложку.
— А хочешь, мы ее еще раз пригласим? Мне показалось, она расстроилась, когда ты не пришел.
Ага, значит, расстроилась! Настроение у него резко улучшалось. Даже темнота за окном показалась не такой гнетущей.
— Нет, мам, никого приглашать не нужно. — Он допил чай и чмокнул маму в щеку. — Я сегодня, наверное, снова поздно буду.
— Леша, а как же Наташа?
Обсуждать дальше эту тему с мамой он не планировал, быстро застегнул пальто и умчался на работу.
Эх, когда он уже станет начальником с личным водителем? Где этот треклятый автобус? В сугроб его занесло, что ли? Рядом с ним на остановке притоптывали и подпрыгивали взрослые и дети. Все как завороженные смотрели в конец Новоизмайловского проспекта — не покажется ли свет круглых фар? Но проспект был пуст, и только поземка рисовала узоры на темном асфальте и снежная россыпь мелькала в желтом свете фонарей.
