Вадим Селин - Вербное Воскресенье

Селин Вадим

Вербное Воскресенье

Селин Вадим

Вербное Воскресенье

В некотором царстве, в некотором государстве, в небольшой русской деревеньке, утопающей в зелени полей и лесов широких, жила девушка Настенька. Пригожая девица, ласковая, трудолюбивая: и коровушек насытит, и поле всполет, и братьев с сестрами обогреет да пожалеет. Но была у Настеньки незадача: ни один паренек ладный ее не любил, не голубил. Сошьет Настенька платье новое, красивое, из тканных нитей, с петухами красными да узорами замысловатыми, пойдет с подругами - румяными девицами гулять. Подруги рядные друзей сыщут, а на Настеньку никто не глядит даже, хоть Настенька краше подруг была: щеки румяные, кожа белая, коса русая до пят, кокошник золотистый, нитями золотыми расшитый. А подруги хуже стались: волосы соломой, кожа смуглая, солнцем опаленная. Никакие наряды и прически не помогали Настеньке. Даже синий шелковый пояс матушкин бессилен был.

Отчаялась Настенька, побежала к любимой ивушке, росшей на поле колосковом. Присела девица под деревце ласковое, обняла кору шершавую, пригорюнилась и зарыдала.

- Ивушка зеленая, веточки раскидистые! Дедушка Ветерок могучий! Матушка Земля урожайная, не мыслю я, что делать! Никто меня не любит, не ласкает, сердце мое чистое любви не знает. Чем я хуже других?

Долго сидела Настенька под деревом, плакала, изливала просторам русским душу. Сжалился над Настенькой Ветер-дедушка древний и донес Настенькины слова до Петруши - сына отцового. Почуял сердцем Петруша беду Настеньки, и побежал к ней. Взлюбил он Настеньку со слов Ветровых. О такой девице он мечтал всю жизнь.

Полюбили друг дружку Петруша да Настенька и свадьбу широкую, с медом да квасом затеяли. Собралась на праздник веселый вся деревня: от ребенка до старика, от кошки до собаки. Все были рады за Настеньку и Петрушу, гуляли на славу.

Но случилась беда горькая. Схватил Петрушу Кощей - злыдень Бессмертный и унес его в свое царство могильное. Завыли бабы, заплакали дети, расстроились мужики крепкие. Погоревала - погоревала Настенька и решила свое счастье сыскать. Собрала тугой узелок, повязала на голову платок, взяла палку прочную и пошла в Кощея - злыднево царство Петрушу отвоевывать.

Шла день, другой по полям широким, по рекам глубоким, по болотам зыбучим, по лесам дремучим.

"А как же я Петрушу-то у Кощея - злыдня отниму? - думала девица отважная. - Он меня враз убьет, а косточки обглодает... Нет, я рискну, посмею Петрушу, кровинушку свою отнять!".

Уверенно шагала Настенька по бескрайней земле русской и вдруг вышла к хоромам Бабы Яги - костяной ноги. Много Настенька про бабу эту слыхала: людей она варит, студень из них закладывает, на ступе летает, а помелом путь расчищает. Хотела было Настенька избежать от дома Яги - костяной ноги, но словно бревном замерла. Вышла из терема Яга, зубом щелкнула, и очнулась Настенька.

- Знаю я, Настенька, куда ты путь держишь, я в своем котле прозорливом усмотрела. Петрушу ищешь? К логову Кощея - злыдня идешь?

- Да! Желаю я счастье свое отвоевать. Чтоб ему пусто было, Кощею злыдню поганому! Только мужа сыскала, так исчез он на свадьбе, как осенний лист с дерева! Убью я Кощея, а Петрушу спасу! Жизни без него не воображаю.

Старуха, чуть помолчав, молвила:

- Помогу я тебе, Настенька, убить Кощея - злыдня Бессмертного. Сама бы искоренила его, но не могу. Стара я уже. Ох, сколько бед мне Кощей - злыдень причинил! Дам я тебе траву сильную, зашептанную волшебными словами, и кринку с водой живой. Ты траву водой сбрызни и в Кощея кинь, он враз сгинет.

- А куда мне шагать? Не знаю я, где терем злыднев срублен.

Призадумалась Яга и сказала:

- Прямо иди, никуда не сворачивай, вон по той тропе. Выведет она тебя сразу в царство Кощеево. Ой, Настенька, убьет он тебя и Петрушу, знается мне, не по силам тебе злыдень лютый.

- По силам. Я ради Петруши кого угодно осилю.

- Ну что ж, удачи тебе. Спрячь траву в рукава, а кринку в подол закутай. Гляди, не затеряй.

Пошла Настенька с травой да с водой живой через лес дремучий. От волков голодных отбивалась, на сырой земле отдыхала, коренья съедобные собирала, сырую воду из ключа холодного пила.

Привела тропа Настеньку к болоту. Болото случилось просторное, глаза конца-края не примечают.

"Что мне делать? - отчаялась Настенька. - Болото обойти, или по тропе прям в болото идти? Ворочаться нельзя, бабушка наказала не ворачивать никуда..."

Шагнула Настенька в болото, наперед закрыла запором кринку, травы волшебные в лопухи свернула. Свет потемнел для Настеньки, нос жижей болотной заполнило, руки опору не замечали, а ноги потихоньку шагали. Никак болото зыбучее не кончалось. Обессилела Настенька, упала на дно и лежала там, пока одна из кикимор болотных чужачку не приметила. Достала она Настеньку из болота гнилого, на берег сухой вынесла. Как только вернулись чувства к Настеньке, она наперво подол с рукавом проверила. Все ладно: кринка и трава на месте. После девушка кикимору зеленую отблагодарила, поклонилась в хвост чешуйчатый.

- Откуда ты, девица ясная, к нам в болото проявилась? Как попала сюда?

Нежданно дождь могучий пошел, и разом закончился. Вышло красно солнышко, просушило вычищенное дождиком милосердным платьице Настенькино от тины болотной. Присела горемычная на берегу болота гнилого, а кикимора зеленая в болоте плавала всем телом, одна головушка над тиной высилась.

- Ах, кикимора болотная, спасительница душеньки моей девичьей, Настенька я, иду Кощея - злыдня Бессмертного изгонять. Украл он муженька моего ненаглядного Петрушу во время свадьбы нашей нарядной! Не могу я жизни подумать без Петруши!

- И-и-и! - резко заголосила кикимора зеленая. - Это Кощей - злыдень меня в кикимору хвостатую превратил! Меня он тоже от мужа искрал! От Славушки моего сизокрылого...

- А зачем он тебя, кикимора зеленая, искрал?

- Эх..., чтобы слезы людям честным доставлять, да страдания... в этом смысл жизни его, Кощея - злыдня Бессмертного... рада бы я тебе подсобить, посопутствовать, но не в силах я. Не могу на суше находиться, задыхаюсь... вот что, возьми с собой чешую мою с хвоста ядовитую, и в Кощея кинь! Отомсти ему за горе мое и Славушкино. Умрет он, злыдень, сразу.

- Кикимора, как же я приберу её, чешую, в рученьки мои? Она ведь ядовитая. Погибну я!

- Нет, Настенька, не помрешь ты. Чешуя только на злых действует. В твоем сердце нет места злу, добрая ты, - кикимора протянула Настеньке чешую зеленую.

Припрятала девушка чешую в подол.

- Иди, Настенька, иди, пока твоего Петрушу Кощей в лешего али еще в кого не превратил.

И пошла Настенька по тропинке своей, несла в подоле чешую кикиморы и кринку с живой водой, а в рукаве траву волшебную. Шла Настенька день, другой, и привела девицу тропинка к зарослям терновым. Расчищала Настенька путь себе, как могла. Руками растения отодвигала, ногами шаги измеряла. Поле терновое нескончаемо было. Расцарапали иголки жгучие всё тело и одежду Настеньки. Покинули силы тело девушки, вся кровь вытекла из царапин глубоких. Упала она на землю сырую, колючками усыпанную...