Светозар Чернов - Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

– Мистер Делхей? – почтительно осведомился Абберлайн.

– Да, сэр?

– Инспектор Абберлайн, Скотланд-Ярд. Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

Цирюльник с нескрываемым интересом посмотрел на полицейского офицера:

– Я к вашим услугам. Я читал, что это вы расследуете Уайтчеплские убийства.

Они прошли внутрь.

Легран заметался по улице, не зная, что ему предпринять, затем с криком «Простите, вы еще работаете?» вбежал в цирюльню.

– А, решились наконец? Садитесь в кресло, – Делхей взял помазок и стал взбивать пену в стакане. – Но у вас замечательно чисто выбрит подбородок!

– Я иду на свидание, мсье, а женщины не любят, когда мужчины колют их щетиной.

– Нам стало известно, что у вас в заведении работает русский мозольный мастер, – сказал Абберлайн, пока Делхей готовился намылить щеки французу.

– Да, у меня подрабатывает один русский, – подтвердил цирюльник.

– Вы можете описать его?

– Ему лет тридцать, он средней комплекции, ростом примерно 5 футов 6 дюймов.

– Усы, борода, особые приметы?

– Усы у него есть, небольшие, пшеничного цвета, а вот бороды, извините, нет, – Делхей ловко подставил под подбородок француза тазик для бритья и залепил пеной уши. – Да и особых примет как-то не упомню. Работает он исправно, ходит ко мне раза два в неделю.

– Где он живет?

– Я не знаю его адреса, инспектор, увы. Никогда не думал, что адрес может мне понадобиться, – Делхей перестал мазать француза и с удивлением смотрел, как тот судорожно стал прочищать уши пальцем. – Джентльмену неприятно?

– Мсье! У меня больные уши! С ними нельзя так обращаться! – взвизгнул Легран.

– О, простите. Но вы не предупредили меня сразу.

– Мистер Делхей, – вновь напомнил о своем существовании Абберлайн. – Может, этот русский говорил что-нибудь о зданиях близ его жилища? О церквях? О лавках?

– Пожалуй, что и не говорил. Однажды только он сказал, что вынужден также подрабатывать санитаром в лазарете Святого Спасителя. Он должен был сегодня прийти, однако почему-то не явился. Заходите завтра, возможно он подойдет сюда.

Глава 98

Незадолго до полуночи на Эбби-роуд к Фаберовскому примчался Владимиров в застегнутом на одну пуговицу пальто и в сбившемся на спину галстуке. Он долго не мог отдышаться, потом выпалил разом, прежде чем упасть в кресло:

– Легран видел, как Дохлый на нас донес!

Приехавший в гости к Розмари Батчелор помог Артемию Ивановичу освободиться от калош и переместиться из кресла на более удобный диван, где тот в позе измученного излишествами патриция благодарно принял чашу амброзии в виде маленькой стопочки коньяку.

– Я почти не имел надежды этого избежать, – с деланным спокойствием сказал Фаберовский. – Где пан доведался о том?

– Я сидел у вас в агентстве.

– Пан Артемий хотел одолжить денег? Денег в конторе больше нет, я забрал оттуда все.

– Не нужны мне ваши деньги, – обиделся Артемий Иванович. – Я вам толкую про Леграна, а вы мне деньгами в нос тычете.

– Так что же Легран?

Артемий Иванович расстегнул пальто и перетянул галстук на грудь, чтобы освободить сжатую словно удавкой шею, но узел затянулся намертво.

– Он сказал, что полиции теперь известно о работе Урода в лазарете Спасателя-на-водах, – прохрипел Владимиров, изо всех сил растягивая петлю.

– Как он это узнал?

– Увидев Абберлайна, он бросился в цирюльню и попросил побрить его. – Артемий Иванович сдался и бессильно опустил руки – проклятому галстуку суждено было, видно, навечно остаться на его шее.

– Вот, пан Артемий, – Фаберовский взял с буфета нож и подал Владимирову. – Только не станьте новой жертвой Потрошителя, не перережьте себе горло. Скажите, пану не известно, где околачивался Легран после того, как узнал об этом, вместо того, чтобы сообщить нам? Ведь со времени закрытия цирюльни прошло уже несколько часов.

– Ну, подумаешь, – потупился Артемий Иванович. – Кто из нас не совершал ошибок. Разве ж я знал, что пиво так по мозгам шибанет!

У Фаберовского не было даже сил злиться на Владимирова.

– Дьявол, не можем же мы устраивать переезд ночью, это переполошит всех соседей! Да еще этот Гримбл, который всю ночь спит в экипаже напротив моей калитки! Батчелор, завтра до прихода персонала в лазарет Спасителя ты должен быть уже там, на Чампион-Хилл в Восточном Дулвиче. Пока же поезжай в агентство и вели Леграну одновременно с тобой ехать прямо к доктору Уильямсу.

Фаберовский поднялся к себе в кабинет и вернулся с книгой.

– Если верить справочнику, Джон Фредерик Уилльямс живет на Брансуик-Виллас, 6, близ Кембридж-роуд. Мы с мистером Гуриным заложим мой экипаж и к восьми утра прибудем на Сент-Джорджс-уэй, начнем собирать Дарью с Васильевым.

Розмари уже давно ушла спать, поэтому Батчелор с готовностью стал одеваться, слушая на ходу указания поляка.

– Если тебе или Леграну покажется, что полиция, допросив доктора Уилльямcа или кого-нибудь еще из служащих лазарета, намерена ехать на Сент-Джорджс-уэй, бросайте все и неситесь к нам. Холера ясная, почему у меня нет никого, кроме Леграна, кому я мог бы поручить доктора Уильямса!

– Можете поручить это дело мне, – сказал Даффи, до этого безмолвно лежавший на диване и бессмысленно сверливший взглядом потолок.

– Тебя ищет Особый отдел, – отрезал поляк. – Тебе вообще при любом стуке следовало бы прятаться в конюшне. Но завтра ты будешь у нас за кучера.

– Куда вы повезете их? – спросил Батчелор.

– Сюда, куда еще! Нам потребно утечь с Сент-Джорджс-уэй прежде, чем полиция будет готова нас сцапать.

– Вот мы все и соберемся, – подал голос из кресла Артемий Иванович. – Одного Конроя не хватает.

Глава 99

На следующий день с самого утра Батчелор был у лазарета. Фонарщик уже прошел по улице и погасил фонари. Детектив прохаживался вдоль домов, заглядывал в лавки, приценивался к товарам и заводил разговоры со смазливыми, но суровыми и неприступными лавочницами. Он сильно завидовал Леграну, отделавшемуся чисткой и без того бритого подбородка, тогда как ему для проворачивания подобной штуки с лазаретом потребовалось бы сломать себе ногу или еще раз подставить лицо под зонтик. Наконец часов в девять он увидел, как из подъехавшего кэба выбрался инспектор Абберлайн и прошел внутрь только что открывшейся больницы.

– Мне надо поговорить с кем-нибудь из врачей, – сказал инспектор шедшему мимо санитару.

– Пройдите в ту комнату, – попросил санитар. – Там вы сможете поговорить с доктором Уилльямсом.

– Да, у меня был русский санитар, – ответил доктор Уилльямс на вопрос Абберлайна. – На бесплатных началах. Но он уже не работает. Я взял его к себе санитаром месяца полтора назад и он вскоре ушел. Он что-то натворил? Его тоже подозревают в этом деле об убийствах в Уайтчепле?

– Пока трудно сказать. У нас есть только подозрения, которые необходимо тщательно проверить. Вам знаком его адрес?

– Конечно. Он живет где-то на Сент-Джорджс-уэй. Сейчас я посмотрю поточнее.

Доктор Уилльямс порылся в бумагах на полке у себя за спиной и протянул одну инспектору. Абберлайн переписал адрес к себе в книжку.

– Скажите, он никогда не делал ничего странного?

– Нет, он был очень аккуратен и исполнителен. Он имеет медицинское образование и мог по своим знаниям работать младшим ординатором при больнице. Он называл себя feldscher.

– Он говорит по-английски?

– Да, довольно сносно. К тому же он прекрасно знает латынь.

– К сожалению, я едва ли смогу допрашивать его на латыни. Вы что-нибудь знаете еще об образе его жизни? Чем он интересовался, что делал дома? Может быть, он еще где-нибудь работал?

– Кажется, он жил вместе с сестрой. Он был довольно скрытен и почти ничего не рассказывал о себе.

– Когда он бывает в лазарете?

– Я вызывал его один или два раза в неделю, когда надо было подменить кого-нибудь из наших санитаров.

– Если вы вспомните еще что-то, – сказал Абберлайн, стоя у двери лазарета, – сообщите в участок. А мне надо спешить. Все убийства происходили в ночь либо на пятницу, либо на субботу, либо на воскресенье. Ни вчера, ни позавчера никаких убийств не произошло. Значит, именно сегодня может произойти очередное.

Стоявший на ступеньках Батчелор, дождавшись отъезда инспектора, взял кэб и помчался, насколько позволяли скудные силы лошаденки, на Сент-Джорджс-уэй, чтобы сообщить о только что услышанном Фаберовскому.

Здесь проходили экстренные сборы. Дарья выволокла одеяло и подушки и стала заворачивать в них еще горячий самовар. Сначала она уложила самовар вниз краном на подушку, потом прихлопнула самовар сверху другой подушкой и, навалившись на него, увязала бечевкой. Затем, расстелив на полу одеяло и пыхтя, как каталь на барже, стала укутывать в него самовар. Концы одеяла сверху и снизу она запихала в трубу и в дырку между ножек самовара, забив туда для верности по сахарной голове.