Шах и мат - Марк Максим
Остолбеневший, онемевший Хорлэй видит сон или явь – этого он не может решить.
Человек в синей блузе, по имени Кэлли, приближается к несгораемому шкафу, где лежат оттиски радиограмм, секретные документы, все, что может видеть и знать только Хорлэй и несколько посвященных. Кэлли внимательно рассматривает эти документы, затем качает головой. Документы скрываются в кармане Кэлли. Хорлэй делает быстрое движение к звонку, но Кэлли останавливает его мановением руки:
– Безнадежно, – говорит Кэлли. – Выключен.
Хорлэй снова падает на постель, следя с бессильным бешенством за Кэлли.
Кэлли подходит к телефону и говорит:
– Дайте рулевое отделение «Акулы».
– Есть.
– Говорит Хорлэй.
– Есть.
– Поверните курс к востоку. Мы пойдем не на Геную, а на Константинополь.
– Есть.
Хорлэй, задыхаясь от бешенства, говорит:
– Все равно я утром переменю показание.
Кэлли пожимает плечами:
– Утром посмотрим…
Он подходит ближе к Хорлэю и говорит внятно и раздельно:
– Слушай, Акула Хорлэй. Случайно я и мой товарищ проникли в твои планы. В твои планы и планы ку-клукс-клана. Твоему могуществу и бандитам твоей шайки мы противопоставим свои силы. Помни это!
Ненависть сверкает в глазах Хорлэя, он отвечает, задыхаясь и багровея, выставляя вперед акулью челюсть:
– Утром я разыщу тебя и твоего товарища на судне и повешу вас на мачте, как украшение и пугало для чаек!
Кэлли пожимает плечами:
– Если найдешь – вешай. Всего лучшего. Помни мои слова…
Он подходит к стене и исчезает, как тень. Хорлэй трясущимися руками нажимает кнопку звонка. Но звонок не действует. Задыхаясь от бешенства, он вскакивает с постели. Затем останавливается на минуту в раздумье и щиплет себя за руку. Потом выбегает из каюты.
Через минуту вся яхта на ногах. Свистит боцманский свисток.
– Все наверх!
Сонные матросы выстраиваются на палубе. Бегут из своих кают сыщики, которых везет в Европу с собой Хорлэй. Гарри Стоун стоит с записной книжкой в руках и готовится писать:
«Нападение пиратов на яхту Хорлэя. Интервью с морским бандитом. Мнение морского бандита о генуэзской конференции!»
Однако это ему не удается. Хорлэй вырывает у него книжку из рук и бросает ее за борт.
– Успеете. Пока надо молчать.
Глава 14. Капризы радиотелеграфа
Акула Хорлэй, Капитан Сток, мистер Грэффи и мистер Гарри Стоун на капитанском мостике. Вся команда в сборе. Все сыщики на ногах. Отдается строгий приказ: перерыть всю яхту сверху донизу, разобрать все обшивки кают, заглянуть в каждую крысиную норку, но найти таинственных пассажиров, прячущихся на яхте.
Работа кипит, ищут в трюме, в каютах, в шкафах, в сундуках.
Боцман пожимает плечами и говорит:
– Уильстон, дитя мое, он с ума сошел, Акула Хорлэй. Его надо запрятать в сумасшедший дом. Он думает, должно быть, что в крысиной норке могу спрятаться несколько молодцов, тысяча чертей!
Уильстон говорит:
– Молчи, боцман, а то попадет. Ищи!
Боцман нехотя ковыряет сапогом крысиную норку и говорит:
– Я плаваю двадцать восемь лет. И никогда еще не слышал, чтобы крысы могли взволновать приличного пассажира. Разве что нервную леди.
Он закуривает трубку и говорит матросу:
– Ищи, Уильстон, ищи, может быть, ты схватишь за хвост какую-нибудь дохлую крысу и получишь от Хорлэя на виски. А я пойду на вахту.
И боцман уходит. До слуха Уильстона доносится:
– Кому нужны крысы, полтора дохлых дьявола?
Тогда Уильстон выпрямляется, бросает искать и говорит с усмешкой:
– Ищи, ищи, Акула Хорлэй…
Вся яхта перерыта сверху донизу. Но никакого следа, никакого признака каких бы то ни было неизвестных пассажиров.
Капитан Сток наклоняется к Акуле.
– Не приснилось ли вам, сэр? Может быть, после ужина…
Он красноречиво смотрит на Хорлэя. Тот говорит в бешенстве:
– Придержите свой язык, капитан! Придержите свой язык, капитан, говорю я вам…
Капитан Сток берет под козырек. Хорлэй уходит багровый от бешенства к себе в каюту, отдав приказ поставить на часы у двери двух сыщиков.
Рулевому отделению снова дается приказ изменить курс, и «Акула» снова несется в прежнем направлении.
Но с этой ночи начинается на яхте нечто, что могло бы показаться мистеру Хорлэю и прочим сном, если бы это не было действительностью.
Акула Хорлэй отправляет депешу, срочное сообщение в Нью-Йорк. Телеграфист мучается с полчаса и затем докладывает:
– Радио не действует, сэр.
Хорлэй багровеет.
– Я предам суду…
Бледный телеграфист пытается оправдаться, но Хорлэй кричит:
– Немедленно исправить радио!
Все механики яхты работают над радиотелеграфом. Но когда он разобран, оказывается, что отправитель и приемник в полном порядке, ничего не было испорчено. Когда снова собирают, ставят радиотелеграф на место, он подает депешу:
«Хорлэй, помни, мы против тебя».
Хорлэй от бешенства начинает заикаться, читая эту депешу. Ясно, что она отправлена отсюда же, с борта «Акулы».
Он запирается в слепом бешенстве у себя в каюте. Капитан Сток и сыщик Грэффи шепчутся. Гарри Стоун телеграфирует в Нью-Йорк:
«Болезнь Хорлэя. Потрясенный кошмарным убийством Хорлэй заболел нервным расстройством. Интервью с капитаном Стоком по поводу возможности выздоровления на морском воздухе! Интервью с пароходным поваром о меню для заболевшего мистера Хорлэя».
Эта радиограмма производит панику на
