Оливер Пётч - Дочь палача
Не обращая больше внимания на крестьян, девушка свернула в правый переулок и вскоре вышла к маленькому покосившемуся домику знахарки.
Она сразу заметила, что чего-то недоставало. Ставни, несмотря на погожее утро, были закрыты, травы и цветы в садике перед домом частично затоптаны. Магдалена подошла к двери и дернула ручку. Заперто.
Она уже поняла: что-то не так. Даубенбергер слыла особенно гостеприимной, и Магдалена еще ни разу не видела, чтобы ее дом был когда-нибудь заперт. Каждая местная женщина могла в любое время обратиться к старой целительнице за помощью.
Магдалена с силой застучала в дверь.
– Даубенбергер, ты здесь? – закричала она. – Это Магдалена из Шонгау! Принесла девичий порошок!
Прошло некоторое время, и сверху открылось чердачное окно. Катарина недоверчиво посмотрела на девушку. Что-то беспокоило старуху, морщин на лице появилось больше прежнего. Она выглядела бледной и усталой. Узнав гостью, она не сдержала улыбку.
– Так это ты, Магдалена? – крикнула она. – Хорошо, что пришла. Ты одна?
Девушка кивнула. Знахарка внимательно оглядела окрестности и скрылась в доме. Заскрипела лестница, отодвинулся засов, и дверь, наконец, отворилась. Даубенбергер торопливо завела девушку внутрь.
– Что стряслось? – спросила Магдалена, когда вошла. – Отравила бургомистра?
– Что еще может стрястись, глупая курица! – огрызнулась знахарка и поворошила угли в печи. – Прокрались они ко мне ночью, молодчики из деревни. Хотели дом поджечь. Да вовремя подоспел Михаэль Кессль, староста, прогнал всех. Иначе быть мне теперь мертвехонькой.
– Это из-за Штехлин? – спросила Магдалена и села на шаткий стул возле печи. После долгой ходьбы у нее ныли ноги.
Катарина кивнула.
– Каждая знахарка теперь снова станет ведьмой, – проговорила она. – Прямо как во времена бабушки, ничего не поменялось с тех пор.
Она села рядом с Магдаленой и наполнила кружку темным ароматным отваром.
– Выпей-ка вот, – сказала она. – Мед, пиво и аква эведра.
– Аква чего? – спросила Магдалена.
– Вытяжка хвойника. Снова на ноги поставит.
Магдалена глотнула горячий отвар. На вкус он был сладким и живительным. Она почувствовала, как к ногам возвращается сила.
– Ты в курсе, что именно происходит в ваших краях? – поинтересовалась Катарина.
Магдалена рассказала ей в общих чертах, что знала. Позавчерашним вечером во время прогулки у реки Симон рассказал ей про убитого мальчика и отметину у него на плече. Кроме этого, вчера ночью она смогла подслушать через тонкую стену в комнате обрывки из разговора отца с лекарем.
– А теперь вроде как нашли еще одного мальчика, и тоже с отметиной на плече, – закончила она рассказ. – Симона куда-то вызывали ночью. И больше он ничего мне пока не рассказывал.
– Из сока бузины, говоришь? – спросила задумчиво Катарина. – Занятно. Можно подумать, что дьявол возьмет кровь, так ведь? А с другой стороны…
– Что? – не выдержала Магдалена.
– Ну, сера в кармане у мальчика, и этот знак…
– И вправду колдовство? – спросила девушка.
– Скажем так, это символ целительниц. Старинный символ. И, насколько я знаю, означает ручное зеркало. Зеркало очень древней и могучей богини.
Старуха встала и подкинула в печь полено.
– В любом случае, нам это еще доставит хлопот. Если так будет продолжаться, я переселюсь к невестке в Пайсенберг, пока все не уляжется.
Она вдруг резко остановилась. Взгляд ее упал на потрепанный календарь, что лежал на выступе печи.
– Ну конечно, – пробормотала она. – И как я могла не вспомнить!
– Что там? – спросила Магдалена и подскочила к ней. Катарина тем временем взяла календарь и принялась лихорадочно его листать.
– Вот, – сказала она, наконец, и показала пожелтевшее изображение какой-то игуменьи с кувшином и книгой в руках. – Святая Вальбурга. Покровительница больных и рожениц. На следующей неделе ее праздник.
– И что?
Магдалена не понимала, к чему клонила знахарка. Она растерянно посмотрела на грязную картинку. Листок был с одной стороны подпален. У женщины сиял над головой венец, взор смиренно опущен.
– Ну, – начала Даубенбергер. – Праздник святой Вальбурги в пятницу первого мая. А ночь перед ним называют Вальпургиевой.
– Ночь ведьм, – прошептала Магдалена.
Целительница кивнула и продолжала:
– Если верить здешним крестьянам, ведьмы собираются той ночью в лесу недалеко от Хоэнфурха и совокупляются там с Сатаной. Быть может, отметины просто совпали со временем… в любом случае странно.
– Ты имеешь в виду?..
Катарина пожала плечами.
– Ничего я не имею в виду. Но до Вальпургиевой ночи еще неделя. И не вчера ли вы нашли уже второго убитого мальчика с таким же точно знаком?
Она устремилась в соседнюю комнатушку. Магдалена последовала за ней и увидела, как знахарка заталкивала в мешок одежду и одеяла.
– Что ты делаешь? – спросила девушка изумленно.
– А что мне еще делать? – пропыхтела старуха. – Собираюсь. Пойду к невестке в Пайсенберг. Если убийства не прекратятся, мне нельзя быть поблизости. К Вальпургиевой ночи эти молодцы уж точно красного петуха мне пустят. Если здесь и вправду ведьма околачивается, не хочу, чтобы меня за нее приняли. А если нет, так им все равно нужна виновная.
Она дернула плечом и взглянула на Магдалену.
– А теперь проваливай. Лучше бы и тебе исчезнуть. Ты, как дочь палача, в их глазах ничем не лучше ведьмы.
Не говоря больше ни слова, Магдалена поспешила наружу. Пока она спускалась к реке вдоль домов и сараев, она чувствовала, как из каждого окна ее сверлили подозрительные взгляды.
Около десяти часов утра Симон сидел за дальним столом в трактире «Звезда» и отрешенно зачерпывал ложкой густой суп из баранины и моркови. Вообще-то он и не чувствовал особого голода, хотя ничего не ел со вчерашнего вечера. Воспоминания о прошедшей ночи, образ маленького Кратца, слезы родителей и тревога соседей заставляли желудок сжиматься в тугой комок, и в него при всем желании не удавалось запихнуть хоть кусочек. Здесь, в «Звезде», хотя бы царило спокойствие, и можно было еще раз обдумать вчерашние события.
Взгляд лекаря блуждал по общему залу. В Шонгау имелось с десяток трактиров, но «Звезда» считалась лучшим в округе. Дубовые столы были чистыми и гладко выскобленными, под потолком висели канделябры с новыми свечами. Несколько служанок заботились о благополучии немногих зажиточных посетителей и щедро разливали вино из стеклянных графинов.
В это время здесь сидели лишь несколько возчиков из Аугсбурга, которые ранним утром доставили грузы на склад. Из Шонгау их путь пролегал в Штайнгаден, Фюссен и далее через Альпы в Венецию.
Возчики покуривали трубки и приняли внутрь уже немало вина. До Симона доносился их громкий смех.
При взгляде на них Симону вспомнилась драка, о которой ему рассказывали плотогоны у Леха. Йозеф Гриммер повздорил с несколькими конкурентами из Аугсбурга. Потому ли был убит его сын? Но что тогда со вторым мертвым мальчиком? И человеком с костяной рукой, про которого говорила София?
Симон хлебнул разбавленного пива из кружки и задумался. Аугсбургцы с давних пор хотели новый торговый путь по швабской стороне Леха, чтобы избежать транспортной монополии Шонгау. До сих пор герцог расстраивал все их планы. Нынешние события, несомненно, сыграют им в будущем только на руку. Когда Шонгау станут избегать из-за дьявольского промысла, все больше торговцев будут настаивать на новой дороге. Тем более что именно сейчас в Шонгау решили выстроить приют для больных проказой. Немало советников полагали, что и это отпугнет торговцев от города.
Неужели того человека с костяной рукой послали из Аугсбурга, чтобы он посеял в городе страх и беспорядки?
– Это за счет заведения.
Очнувшись от своих мыслей, Симон поднял взгляд. Сам бургомистр Карл Земер встал перед ним и грохнул по столу кружкой крепкого пива с шапкой пены. Симон уставился на трактирщика. Редко когда первый бургомистр Шонгау лично заявлялся в трактир. И Симон не припоминал, чтобы он хоть раз заговаривал с ним. Не считая того случая, когда сын Земера слег с лихорадкой. Но тогда бургомистр смотрел на него свысока, словно на заезжего цирюльника, и с неохотой вручил несколько монеток. Теперь он дружески улыбался, уселся рядом и, поманив служанку толстым пальцем в кольце, велел принести еще пива. Затем выпил за здоровье Симона.
– Слышал про убийство маленького Кратца. Ужасно. Создается впечатление, что у Штехлин в городе есть пособник. Ну, скоро уже все выяснится. Сегодня мы покажем ей орудия пыток.
– Почему вы так уверены, что это Штехлин? – спросил Симон, оставив тост без внимания.
Земер сделал большой глоток из кружки и вытер бороду.
– У нас есть доказательства, что она с детьми совершала дьявольские обряды. А уж на дыбе, я уверен, она признается во всех своих злодеяниях.
