Мария Грин - Рубины Блэкхерста
— Я вижу эти сережки в первый раз, — начала Хезер прерывающимся голосом. — Это истинная правда.
Мистер Блэкхерст засмеялся деревянным смехом:
— Мне кажется, что я уже когда‑то слышал эти слова, мисс Максвелл. Вам следует рассказать нам нечто более убедительное. — Он сделал в ее направлении два шага и угрожающе покачал серьгами прямо перед ее глазами. На драгоценных камнях были заметны частицы талька, которые делали огонь рубинов менее ярким. Своими холодными пальцами, которые плохо слушались ее, девушка дотронулась до камней.
Сержант наблюдал за происходящим, ожидая развязки, Хезер чувствовала его нетерпение.
— Следите за ней, она может украсть их прямо из‑под вашего носа, мистер Блэкхерст, — предостерег он. — На нее теперь необходимо надеть наручники. Надеюсь, вы это поняли, все же я оказался прав. — Чтобы усилить действие своих слов, сержант сделал шаг вперед и вытащил наручники, которые, похоже, были с ним повсюду. Хезер уже ощутила на своей коже их холодный металл, но Блэкхерст еще раз пришел ей на помощь.
— В самом деле, сержант Бэгберн, ваше чрезмерное служебное рвение иногда просто утомляет. Неужели вы так низко цените свои способности проконтролировать поведение мисс Максвелл без того, чтобы прибегать к помощи наручников?
От этих слов сержант ощетинился, его лицо угрожающе покраснело.
— Вы мешаете всем моим распоряжениям, сэр, и я хотел бы вообще снять с себя ответственность за это дело. — Он ожидал уступки Блэкхерста, но тот промолчал, и в комнате опять воцарилась тишина.
Хезер попеременно смотрела на них обоих. Под обескураживающим взглядом мистера Блэкхерста сержант быстро лишился своей воинственности. Он начал заикаться, запинаться и нервничать:
— Ну хорошо, пусть будет по‑вашему, пока не прояснится все дело. Я беру на себя охрану двери. Дайте мне знать, когда вы закончите допрос мисс Максвелл. Гулко ступая по половицам, сыщик покинул комнату. В каждом его шаге звучало неодобрение.
— Объясните мне, пожалуйста, как я могла их украсть и где? — умоляла Хезер; за время беседы мужчин к ней вернулось ее самообладание.
Может быть, на этот раз, видя ее отчаяние, Блэкхерст смягчился, а возможно, он просто тренировал свое терпение. Хезер при всем желании не могла разобраться в этом по его взгляду.
Вздохнув, он отступил и, поигрывая сережками, сделал вид, что просто смотрит в окно. Представший перед ним вид был лишь заснеженным сельским пейзажем, хотя Хезер заметила и небольшой кусочек чистого неба. От этого в ее душе мелькнула надежда на лучшее.
Девушка, с немой мольбой дать ей передышку, сконцентрировала все свое внимание на спине Блэкхерста. Затем она произнесла:
— Если можно, объясните мне, в чем моя вина.
— Вы сами лучше объясните мне, как вы их украли, мисс Максвелл. Теперь вам не отвертеться от ответа. — Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом. — Любопытно, что вы не знакомы с местом преступления. Уверен, что на самом деле вы в курсе мельчайших деталей.
Когда Хезер не ответила, а только посмотрела ему прямо в глаза, не прячась и не увиливая, он после короткого вздоха решил сдаться.
— Кража произошла после Рождества, между восемью часами вечера и полночью. В этот день слуги, кроме сторожа и дворецкого, были отпущены домой. Они не слышали ничего подозрительного. И клянусь, что в доме весь вечер было тихо. Дворецкий показал, что не открывал парадную дверь до возвращения лорда и леди Эшли, что произошло около полуночи. Расследование не выявило признаков взлома, ставни на окнах были закрыты, двери заперты. — Блэкхерст вздохнул и продолжал: — Леди Эшли — моя сестра, и рубины в моей семье передавались из поколения в поколение всегда старшей дочери. Как теперешний глава Блэкхерстов, я чувствую свою ответственность за их сохранность. В тот день, когда их украли, Элайн, леди Эшли, попросила своего мужа вынуть рубины из сейфа, так как собиралась надеть украшения на бал. Женщина есть женщина: она переменила свои планы и забыла вернуть драгоценности в сейф, и те остались на столике в спальне, откуда и были украдены.
— Кражу мог совершить кто‑нибудь из слуг, — предположила Хезер.
Блэкхерст посмотрел на нее недобрым взглядом:
— Эта возможность уже была рассмотрена нами. Оказалось, что почти вся прислуга была нанята очень давно, и ей полностью доверяли. Лорд Эшли не смог указать на кого‑нибудь из слуг, кто был бы, по его мнению, способен совершить кражу. — Фалько задумался. — Если драгоценности похитил кто‑то из слуг, то как они оказались в вашей корзине, мисс Максвелл? В конце концов, почему бы вам не признаться в том, как это произошло?
— Я не могу вам ничего объяснить, — ответила Хезер, в голосе ее нарастало негодование, — но если мы узнаем все детали кражи, то сам собой появится и логический ответ на ваш вопрос. Только одно я знаю точно — это то, что не я совершила эту кражу. Не знаю, как мне это доказать, но какой‑то выход из этого положения должен быть.
Блэкхерст посмотрел на нее взглядом, который, как ей казалось, никогда не кончится, она не могла понять выражение его глаз. Когда мужчина наконец заговорил, Хезер почувствовала, что все ее надежды рухнули и у нее защемило сердце.
— У вас хватает наглости упрямиться и отрицать свою вину — даже перед лицом самых последних ее доказательств, которые всем режут глаза? Вы удивляете меня, мисс Максвелл! У меня хватило глупости еще что‑то обсуждать вместе с вами. Теперь ваше невинное лицо уже не впечатляет меня! — произнес он. — Все, что мне сейчас нужно, — это добрая кружка пива.
Спотыкаясь, Блэкхерст двинулся к двери, но тут Хезер встала на его пути.
— Не старайтесь забыться с помощью пива! Ведь мы только начали распутывать эту историю с кражей. — Чтобы закрепить свой маленький успех и удержать его, она уцепилась за первую идею, которая пришла ей в голову: — Рубины украл кто‑то, у кого были ключи. Возможно, вы знаете кого‑то, у кого могли быть дубликаты ключей. Может быть, это кто‑нибудь, о ком вы уже забыли, но у него сохранился доступ в дом Эшли — какой‑нибудь друг семьи или дальний родственник. Пожалуйста, имейте в виду и такую возможность. Этот кто‑то с ключом мог легко проникнуть в полупустой дом, забрать драгоценности и так же незаметно исчезнуть.
— Для вас это просто какой‑то «пунктик», но мы все время говорим по принципу «вокруг да около». Мне не о чем конкретно спросить Элайн, чтобы подтвердить или опровергнуть вашу теорию. К тому же, никто не заявлял о пропаже ключей, — голос Блэкхерста был усталым, в нем звучали нотки нетерпения и раздражения. Он сделал еще один шаг в сторону двери, но Хезер опять удалось удержать его.
— Возможно, какой‑нибудь приятель слуги украл ключ и затем вернул ему. Никогда нельзя проследить за каждым человеком из прислуги. Ключ мог быть украден и раньше, а вор просто ждал удобного момента.
Но слова Хезер не достигали цели. В ее душе опять росло отчаяние, к тому же у нее болела голова. Случайно ей пришла в голову мысль попробовать убедить Блэкхерста с другой стороны:
— Вам никогда не думалось, что рубины, обнаруженные среди моих вещей, могут быть подделкой. Если кто‑то захотел всю вину за кражу взвалить на меня, то зачем для этого возвращать бесценные камни законному владельцу? — Хезер заметила, что глаза Фалько расширились от удивления, она и сама удивилась тому, какой удачный ход у нее получился.
— Боже мой, в этом есть рациональное зерно! — воскликнул Блэкхерст. — Что ж, мисс Максвелл, я должен отдать вам должное: вам не отказать в упорстве и ваши мысли не лишены проницательности. — Мужчина достал сережки из кармана и стал носовым платком очищать камни от частиц талька. Затем он подошел к окну и внимательно рассмотрел их при ярком свете.
Хезер стояла у него за спиной и следила, затаив дыхание. Камни были похожи на натуральные: бриллианты ослепительно блестели, а рубины соблазнительно горели.
Мистер Блэкхерст поднял к глазам свой монокль. Внимательно всмотревшись в рубины, он пробормотал:
— Конечно, лучше бы иметь для этой цели увеличительное стекло, но если мне удастся определить…
Его голос слабел по мере того, как он концентрировал свое внимание. Хезер, ужасно волнуясь, ожидала своей участи, у нее непроизвольно дрожали ноги и руки. Девушка едва дышала, ей казалось, что она не доживет до того момента, когда Блэкхерст объявит о результате. А он переворачивал, рассматривал камни со всех сторон, дышал на их гладкую поверхность, затем кончиком своего носового платка убирал капельки воды.
И когда Хезер подумала, что больше уже не выдержит и закричит, он наконец присвистнул:
— Клянусь Юпитером, но вы правы!
ГЛАВА 8
Хезер не могла поверить своим ушам. Молодая женщина боялась сойти с ума от неожиданного счастья. Она не смела говорить, боясь, что слова могут разрушить ее новую надежду, но ум требовал подтверждения тому, что она не ослышалась.
