След на мокром асфальте - Валерий Георгиевич Шарапов

Эксперт поспешила исправиться.

– Теперь да.

– Очень хорошо, – похвалил он. – А ну-ка, Настя, отвечайте быстро, не раздумывая. Тип дорожного покрытия?

– Асфальт.

– Состояние проезжей части?

– Мокрое.

– Имеется ли уклон?

– Трудно сказать.

– Пара пустяков! – заявил Симак. – Куда вода стекает? Смотрите-ка, какой поток по желобку. Вот и отмечайте направление, угол. Выбоины, ямы, предметы, затрудняющие движение?

– Отсутствуют, новая дорога.

– Да, все новенькое. А вот, гляньте, какой красивый бордюр, края свежие, порезаться можно.

Эксперт подсветила фонариком, чуть не взвизгнула по-щенячьи:

– Борис Ефимович, след! Ей-богу, след!

– А вы говорите, смыло все. Фотографируйте. Вот теперь понятно, что машина налетела колесом на бордюр. Следовательно, что?

– Что?

– С учетом скорости наверняка будет поврежден диск.

– Не слишком смелое предположение?

– Это версия, Настенька, нельзя от нее отмахиваться. Помялся капот, наверняка поцарапана и решетка радиатора. В сам радиатор нередко осколки попадают. А самое ценное… что?

– Что же?

– Повреждения передней части легче бросаются в глаза.

– В самом деле.

– Молодец, Настя! – одобрил Борис Ефимович. – Под таким ливнем, в таких условиях, а ведь нашли улику, которая поможет в поиске. А между прочим, что скажете про отпечатки протекторов?

Приободрившаяся было эксперт увяла:

– Шины как шины.

Тут Симак впервые позволил себе огорчиться:

– Как же так, Настя? Это же «Победа».

– Как…

– Неужели непонятно? Ну а хотя бы тормозила машина?

– Не тормозила…

– Хотя бы это хорошо, – одобрил Симак и что-то хотел добавить, но глянул на часы и заторопился. – Давай еще раз обзорное фото, детальное, бордюрчик еще раз.

– Вы, товарищ медик, снова не своим делом занимаетесь, – оказалось, что старший группы муровский капитан, продрогнув и промокнув, решил примкнуть к этому выездному семинару.

– Почему ж не своим? – удивился медик, вполне дружелюбно. – Пострадавшего я осмотрел, передал с рук на руки бригаде скорой, почему бы мне не оказать содействие?

– Потому что я возглавляю группу, – прервал Симака муровский капитан, сгоняя складки под ремнем назад и выставляя подбородок, – и по этой причине я должен проконтролировать, чтобы все было сделано!

Симак полюбопытствовал:

– А позвольте узнать, к каким выводам вы пришли? Хотя бы предварительно.

– К каким еще выводам? Разводите дедукцию, когда и так все понятно.

– Что именно? Просветите.

– Имеет место наезд по вине пешехода. Переход улицы в неположенном месте, в условиях ограниченной видимости. Пятница, вечер, гражданин наверняка нетрезв. Темно, водитель его не сразу увидел. Возможно, тормоза отказали.

Симак скромно подтвердил:

– Да, тормозного пути нет. Логично. Странно только, зная, что машина не в порядке, гнать по скользкой дороге, не пытаясь тормозить, выключив фары, не подавая сигналов.

– Может, и сам водитель был пьян, – не сдавался муровский капитан.

– …и при этом объехал выбежавшего на дорогу пешехода. Быстро среагировал для пьяного.

Начальник наконец взбеленился:

– Товарищ Симак, ваше дело – медицина. Вы закончили с этим вопросом?

– Так точно.

– Тогда отправляемся в отделение. Так. Где автобус?

– Не могу знать.

– Странно. Тогда пешком. Вы со мной или предпочтете возвращаться в центр на электричке?

– Нет-нет, мы с вами, – успокоил Симак, незаметно пожимая руку Насте, – слушаем и повинуемся. Вы же дорогу знаете?

Глава 6

Сначала в отделении было многолюдно. Однако по мере того, как успокаивались нервы и задавались вопросы, настоящих свидетелей оказалось немного: сам Николай Игоревич Пожарский, Тихонов Евгений Петрович, его товарищ Золотницкий Владимир Алексеевич, военврач, гражданка Симонова Екатерина Павловна, которая возвращалась из центра и очень спешила, поэтому перемещалась быстрее основной части пассажиров, сошедших на станции.

Еще двое – отец с сыном Муравьевы, ехавшие на встречной электричке, из области, сразу заявили, что прибыли уже после происшествия, видели лишь, как в сторону области летела машина. В общем, получалось как всегда: свидетелями себя именуют многие, а на поверку сказать что-то стоящее никто не в состоянии. Муравьев-старший попросил:

– Вы уж нас первыми отпустите, а то мама у нас сердечница. Николай Николаевич, вы-то понимаете.

Сорокин, выкладывая перед ними бумагу, заверил:

– Конечно. Просто напишите, что видели – и свободны.

Симонова немедленно присоединилась:

– И меня, Николай Николаевич, отпустите. Я и так домой спешила, а вот оно как обернулось.

– Для всех неважно обернулось, – подтвердил Сорокин и все-таки приказал:

– Акимов, опросите гражданку в первую очередь.

Услыхав это, неугомонная Тихонова повела своим покрасневшим ушком, в котором качались блестящие сережки, а потом и взвилась под потолок. Правда, на этот раз муж прервал ее даже сурово, учитывая его деликатность и мягкотелость:

– Мурочка, порядок один для всех.

Она бушевала:

– Если один для всех, почему бы нас не опросить первыми?!

Сорокин охотно разъяснил:

– Гражданка Тихонова, вопрос о целесообразности допроса и очередности такового решаю я как ответственный за работу отделения. Доступно объяснил?

О, непривычна она к такому обращению, аж передернуло. Заботливый Золотницкий немедленно осведомился:

– Мария Антоновна, вы замерзли?

– Нет! – вскинулась Мурочка.

– Вот и отлично, – Сорокин ушел в кабинет, пригласив с собой Кольку.

Акимов, получив от Муравьевых объяснения, убедился, что мужики ни капли не солгали – и с чего им было лгать? В самом деле, ничего не видели, исключая то, что машина была «точно не черной».

– А номер, цвет номера не заметили? – спросил Сергей.

Сын, подумав, почти уверенно сообщил, что как раз номер был черный.

Отец согласился:

– Пожалуй, да.

На этом пришлось закончить, более Муравьевы ничего определенного сказать не могли. Гражданка Симонова показала, что возвращалась из центра и очень спешила по домашнему делу, поэтому очень быстро догнала Пожарского. Ну, почти догнала, поскольку он спешил еще больше.

– Почему вы так решили? – уточнил Сергей.

Женщина пояснила:

– Он опередил меня довольно сильно. Как-то очень ускорил шаг, чуть не на бег перешел, и все время поглядывал на часы.

– Наверное, увидел сына?

– Кольку-то? Не могу сказать, лично я его не разглядела. Но Игорь Пантелеевич на проезжую часть, знаете, прям выскочил.

– Вы не видели, откуда взялась машина?

Симонова, подумав, заявила, что машина умчалась в сторону области.

– Вот как. А появилась откуда? От жилых домов, или из дачного поселка?

– Знаете, откуда ни возьмись. А удар такой был, что ужас. Игорь Пантелеевич аж подлетел и покатился кубарем.

– Цвет машины не заметили?

– Вроде бы блестящая, мне показалось, что серебристая.

– Номерной знак не запомнили?

– Это я точно помню – черный. И номер… вроде бы, знаете, заканчивался на единицу. Да-да, восемьдесят один!

– Точно ли?

Женщина призналась, что почти уверена:

– Но вы лучше не пишите восьмерку, а вот единицу отметьте.

– Марку машины не припоминаете?

Симонова лишь