Смерть обывателям, или Топорная работа - Игорь Владимирович Москвин
С десяток минут сидели молча, словно присматривались друг к другу.
Первым нарушил молчание бывший околоточный надзиратель.
– Вспомнили про старика. А я-то думаю, когда ж ко мне явятся из сыскной полиции. Слышал, многими делами ныне заниматься стали, да и штат, слышал, увеличили?
– Увеличили, – Кунцевич по опыту знал, что надо старику вначале выговориться, а уж потом приступать к делу.
– Да, на заре моей службы в сыскной два десятка сотрудников не набиралось, но начальником тогда был Путилин, земля ему пухом, – Степан Иванович осенил себя крестным знамением, – Иван Дмитрич, светлая голова, жаль, ныне таких нет. Вы уж простите старика за брюзжание, но тогда ни этих всяких ант… как его бес, антро…
– Антропологическое бюро, – подсказал Мечислав Николаевич.
– Вот-вот, этих чёртовых бюро не было. Но Иван Дмитрич – это столп, нюх имел, как никто другой, разбойников на раз вычислял. Ну, да ладно. Вы ж не за этим пришли?
– Точно.
– Про Анциферовых и Андреевых небось узнать?
– Хотелось бы.
– Так что о них толковать? Иона Фёдорович справный был мужик, – бывший околоточный пригладил ладонью короткие седые волосы, – хозяйственный. Деньги у него водились, торговлю свою имел. Разъезжал много.
– И какую торговлю вёл?
– Вот этого я вам сказать не могу, потому что не ведаю.
– Как так? – удивился Кунцевич.
– Вот так, Мечислав Николаевич. В доме своём он только проживал, а рассказывал мне, что в одной губернии товар чохом возьмёт и в другую, где такого нет, везёт и там же чохом и продаёт.
– Значит, отлучался, а назад приезжал с барышом.
– Точно так.
– Часто отъезжал из дому?
– Да, почитай, каждый месяц.
– И надолго?
– Когда на неделю, когда на две, но я подметил, не более чем на две.
– Странно.
– Да ничего странного-то и нет, каждый крутится, как может. Вот я, допустим, только служить горазд, а у него голова была ясная. Своего не упустит, то бишь… уже упустил, – с горечью добавил Степан Иванович.
– Иона Фёдорович случаем не местный?
– Нет, в наших краях таких хватких нет. Это ж надо там жить, чтобы знать, что в губернских, заштатных городках и в деревнях требуется. А он знал.
– Из каких мест прибыл он в столицу?
– Анциферов-то?
– Он.
– В столицу он прибыл лет двадцать тому, можно уточнить, но где-то так.
– С семьёй или один?
– В одиночестве.
– Степан Иванович, вы простите, но расскажите всё, что знаете.
– Мечислав Николаич, я ж не знаю, к чему ваш интерес, вот поэтому мне проще на вопросы отвечать. Лады?
– Лады. Дом он сразу купил?
– Вот это я знаю в точности – сразу же присмотрел и купил, не торгуясь.
– Не торгуясь?
– Так точно, торговаться не стал.
– Странно, а ты говоришь, что он хват.
– Ну, я ж за него не в ответе.
– А когда он семьёй обзавёлся?
– Уж девять лет как.
– А до этого?
– Живали у него бабы, но ни одна дольше, чем на год, не задерживалась. Ещё тот бабский угодник был, а как Анну привёз, так мужицкая прыть исчезла. Домовитый стал.
– Не замечалось ли за ним каких-то противоправных дел?
– В столице не замечал, а вот в губерниях не скажу, там он сам себе царём был. За Ионой Фёдоровичем я следом не ездил.
– Гости к нему приезжали за время твоей службы?
– Не бывали, это я знаю в точности.
– Может быть, тайком?
– Мечислав Николаич, поверьте, свой околоток я знал, как свои пять пальцев, – он показал чиновнику для поручений оплетённую синими венами кисть руки. – Пусть тайком, пусть тишком, я бы непременно знал.
– Степан Иванович, ты мне описал не человека, а какого-то ангела небесного. Неужели за ним грешков не водилось?
– Как сказать… – бывший околоточный хитро улыбнулся.
– Так прямо и скажи.
– Когда он в столицу прибыл, то за дом отвалил, не торгуясь.
– Что? Возникло какое-то подозрение?
– Нет, вы же спросили, что было подозрительного, вот оно и возникло тогда. Я хотел проверить, откуда Анциферов приехал, да не до него было. Столько, помню, в тот год всяких разбойников развелось. А околоточный за всё в ответе. У кого-то квартиру ограбили – околоточный виноват, шубе ноги сделали – опять околоточный, топор из сарая тиснули – опять к околоточному идут, а потом ещё с жалобой по начальству ходят. Вот и не довелось мне Иону Фёдоровича проверить, хотя желание такое я тогда имел.
– Откуда он приехал?
– Откуда-то из Тверской губернии.
– Из Тверской? Ошибки нет?
– Точно, из Тверской. До сих пор помню.
– Значит, наш Анциферов чуть ли не ангел во плоти?
– Во плоти, не во плоти, но ни в чём худом за годы моей службы замечен не был.
– Если с ним так, то что с Андреевым?
– С Моисеем Андреичем? А что с ним?
– Что про него можете поведать?
– Когда я в должность вступил, Моисей Андреевич уже трактир свой содержал. Тогда ещё дом одноэтажным был. Сперва он пристройки построил, а потом в один год снёс старое и на этом же месте возвёл нынешний дом, трёхэтажный. В первом так и осталось заведение, правда, посещать его стало больше люду. Потом приобрёл разрешение на торговлю водкой, вином и пивом. Торговля и ранее неплохой была, а здесь в гору пошла.
– Как Моисей Андреевич зятем обзавёлся?
– Как-как… Это он ныне Михаил Семёныч, а раньше просто Мишка Вихрастый…
– Почему Вихрастый?
– Так больно шустрый был, как вихры на ветру, вот и прозвали его так.
– Здесь, в столице, его так прозвали?
– Нет, его приятель так назвал, когда они сюда прибыли.
– Что за приятель?
– Извините, но ни имени, ни фамилии не помню. Да и ни к чему мне было.
– Где этот приятель сейчас? – спросил наугад Кунцевич.
– Так тогда и уехал, у нас его я больше не видел. А фамилия у Мишки – Висковитов, да вы и так сами знаете, что ж я вам толкую? Появился простым работником. Сперва на подхвате, подай-принеси. Сам Андреев не заметил, как голоштанный к дочке его подкатил. Уж я не знаю, каким манером, но влюбилась девчонка в него, а уж когда позор было не скрыть, Моисей Андреевич отступил. Дочка-то единственная, поздняя. Вот он ей и потакал во всем, старался угодить. И доугождался, итить его в дышло. Свадьбу сыграли не на всю ивановскую, но с размахом. Мишку управляющим сделал. Надо, говорил, чтоб в деле был, соображение к торговле имел. Вот, говорил, помру, чтоб дочь по миру не пошла. А когда дочь-то его родами в мир иной отправилась,
