Сергей Бакшеев - Тайна точной красоты
– Это лишь одна из его рукописей.
– И вы выбрали меня? – Здановский выпрямил спину, поправил спортивный костюм под пиджаком и одобрительно взмахнул бровями. – Это правильно.
– Не знаю, настал ли такой момент… Пока мы должны подумать, как помочь Данину. А если не получится… Кстати, вы на чем специализируетесь?
– Э-э, ну я… Видите ли…
– Дело в том, что Константин в последнее время вернулся к теории чисел. Он работал над поиском настоящего доказательства теоремы Ферма. Самого первого, о котором писал великий француз.
– Он нашел оригинальное доказательство Ферма?
– Возможно. Я только начала просматривать его бумаги и кое-что нашла. Мне кажется, он специально делил свои работы пополам. И заключительную часть доверял хранить мне.
– Так давайте я их посмотрю. – Здановский потянулся за листками с формулами.
– Это давнее. Я сегодня сортировала рукописи, и в последних обнаружила формулу Ферма. – Вишневская небрежно сунула бумаги в сумочку и сменила тему: – А что говорят об аресте Данина бывшие коллеги в институте?
– Сегодня я на работе не был. Больничный, знаете ли. Но уже закрыл. Завтра выхожу. Коллективчик у нас такой, скажу я вам, как пауки в банке. Кое-кто обрадуется новостям о Данине.
– А вы, Ефим Аркадьевич, готовы замолвить словечко перед следователем?
– Конечно. О чем речь. Хорошие люди всегда должны выручать друг друга. Кстати, вы, где живете? Могу к вам зайти, помочь с рукописями. Я же математик.
– Это было бы так любезно с вашей стороны, Ефим Аркадьевич. Я живу с Даниным в соседнем доме. Квартира двадцать один.
– Светло-рыжий, с круглой аркой?
– Когда-то был рыжим, сейчас – унылого цвета. Мы позже созвонимся, и я воспользуюсь вашей помощью. Запишите, пожалуйста, свой телефон.
– Всенепременно! – сверкнул глазами Здановский. Его попытки выглядеть галантно в пиджаке поверх спортивного костюма могли бы с успехом позаимствовать комики. Он размашисто черкнул в блокноте, выдернул листок и протянул учительнице. – Вы ни в коем случае не затягивайте встречу. Математики на Западе не дремлют. А в науке ценят только первооткрывателя. Серебряные и бронзовые медали у нас не присуждают.
– Я вам позвоню – пообещала Вишневская и направилась к выходу.
Наблюдательная пенсионерка отметила повышенный интерес Ефима Аркадьевича к рукописям и то, как уклончиво он говорил о встрече с Даниным. Да и со стола он убрал какие-то бумаги слишком нервозно.
Обратно она возвращалась пешком, решив засечь время. Дорога от квартиры Здановского до парадного Данина у пожилой хромой женщины заняла всего двадцать пять минут. Без сомнения нормальный мужчина, пусть даже на больничном, мог проделать этот путь вдвое быстрее.
Валентина Ипполитовна невольно взглянула на окна квартиры Даниных. Надежда не оправдалась. Черные стеклянные глазницы смотрели в темный неосвещенный двор. Константин оставался за решеткой.
Учительница направилась домой, как вдруг заметила, что во дворе она не одна. На дальней скамейке, скособочившись, притаился человек в куртке с капюшоном. По блеску затемненных очков можно было догадаться, что смотрит он вверх на парадное Даниных. Валентина Ипполитовна решила подойти ближе. Ей уже казалось, что она вот-вот разглядит черты лица странного наблюдателя, но его подбородок резко опустился, и сутулая фигура быстро скрылась во мраке арки.
12
1766 год. Санкт-Петербург. Российская империя.
Молодая российская императрица Екатерина II слегка качнула ладонью, давая понять графу Воронцову, что аудиенция закончена. Однако Воронцов не спешил уходить.
– У вас есть что-нибудь еще, граф? – удивленно поинтересовалась императрица, откинувшись на спинку высокого помпезного кресла вполне бы сошедшего за трон для любого из прижимистых немецких королей.
Старый граф, стоявший навытяжку, многозначительно двинул седыми бровями.
– Я получил ответ на наше предложение от Леонарда Эйлера.
– Ах, да! Это важно. Так что же пишет нам достопочтенный ученый?
– Он просит жалованье в три тысячи рублей в год против предложенных нами одной тысячи восьмисот, а также считает звание конференц-секретаря слишком низким для себя и испрашивает пост вице-призидента Российской Академии наук.
Екатерина победно улыбнулась. Прославленный европейский ученый клюнул на ее предложение вернуться в Россию. Став единственной полноправной властительницей огромной империи, Екатерина неустанно прилагала усилия, чтобы ее страна превратилась в Великую во всех отношениях державу. Всестороннее развитие наук и искусств занимало в ее планах особую роль. Знаменитые ученые, выдающиеся скульпторы и архитекторы должны были придать аристократический лоск богатой, но всё еще дикой стране. Для этого императрица непременно хотела переманить самого известного математика Европы Эйлера у заносчивого дальнего родственничка, короля Пруссии Фридриха.
– А разве в нашей Академии наук существует такой пост? – спросила Екатерина.
– Нет.
– Вот и хорошо. Учредим и назначим на него Эйлера. Я нахожу его кандидатуру совершенно достойной желаемого звания.
Воронцов понимающе кивнул, но решил уточнить.
– Мы соглашаемся со всеми его просьбами? Господин Эйлер также хлопочет о должностях для трех своих сыновей.
– Чем больше просвещенных мужей будут служить в Санкт-Петербурге, тем будет лучше для России, граф.
– Полностью с вами согласен, ваше величество. Так я высылаю господину Эйлеру официальное приглашение?
– Ну конечно. Причем сегодня же срочной депешей. Я уверена, что моя академия возродится из пепла от такого важного приобретения. – Екатерина встала и подошла к зеркалу. Приподнятое и несколько игривое настроение переполняло молодую энергичную женщину. Она ехидно прошептала: – Представляю физиономию милого Фридриха, когда он узнает, что Леонард Эйлер будет служить мне, – и она скорчила рожицу и высунула язык.
– Не смею вас больше беспокоить, – граф Воронцов поклонился и направился к выходу.
Екатерина II обернулась и остановила его повелительным жестом.
– Постойте, граф! Я знаю, что Леонард Эйлер уже работал здесь во времена Анны Иоанновны. Вы общались с ним? – Воронцов сдержанно кивнул. Императрица спросила: – Так ли он умен, как рассказывают о нем в Европе?
– Это великий ученый, ваше величество.
– Что же он открыл?
– О, очень многое. Каждый год из-под его пера выходят десятки статей на самые разные темы.
– И о чем же они?
– К примеру, я слышал, что он решил задачу, с которой никто не мог справиться более ста лет.
– Сто лет? Разве существуют такие задачки?
– О да! Некий француз Пьер де Ферма в прошлом веке сформулировал теорему, которую с тех пор никто не мог доказать.
– Вот как. Весьма любопытно. И как же это удалось Эйлеру?
– Ваше величество, лучше он сам вам об этом расскажет.
– Непременно. Вот что, граф, посодействуйте семье Эйлера в переезде. Я хочу видеть его здесь как можно быстрее.
– Слушаюсь, ваше величество.
Весной 1766 года Леонард Эйлер прибыл в Санкт-Петербург и был представлен императрице. Екатерина II с нескрываемым любопытством рассматривала знаменитого одноглазого математика. Леонард Эйлер попробовал пошутить.
– Благодаря своему маленькому дефекту, ваше величество, я имею большое преимущество перед коллегами. Где бы я не находился, правая половина мира меня совершенно не отвлекает от важных раздумий.
Императрица по-доброму улыбнулась и предложила ученому присесть.
– Тогда располагайтесь так, чтобы я находилась от вас слева.
Екатерина припомнила разговор с графом Воронцовым и спросила:
– Господин Эйлер, говорят, в математике есть задачки, над которыми самые великие умы бьются столетиями?
– Я знаю только одну такую задачу, ваше величество. Это Великая теорема Ферма.
– Но вы-то ее доказали?
– К сожалению, только для двух частных случаев: для степеней три и четыре.
– А сколько же всего таких степеней?
– Бесконечное множество.
Императрица удивленно вскинула брови.
– Значит, вы продвинулись…
– Только на два шага, ваше величество.
– Как это странно. А что же другие математики?
– Многие потратили годы на поиски доказательства Великой теоремы Ферма. Однако тщетно.
– А разве в бумагах этого загадочного Ферма нет доказательства?
– Он оставил только намеки, ваше величество. Благодаря некоторым из них мне и удалось подступиться к великой проблеме.
– Кто же возьмет эту неприступную вершину?
– Вы изволили сказать: вершину? – Леонард Эйлер бесхитростно улыбнулся. – Представьте себе, ваше величество, я достиг результата методом бесконечного спуска.
Императрица рассмеялась.
– Методом спуска? Как мило. Тогда эта теорема похожа на клад, спрятанный в пещере.
