Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.
Таким образом, переход наиболее подготовленных подростков, хотя и на период охоты в охотничьи группы не являлся индивидуальным делом каждого подростка. Он имел глубоко важную общепопуляционную, а в дальнейшем и праобщинную значимость, потому, что в некачественной передаче информации и плохом её усвоении таилась огромная опасность для жизнеспособности данных коллективных образований. Это в свою очередь требовало новых возможностей головного мозга, и он ответил на притязания рождающейся протокультуры и социогенеза, новой, качественной ступенью своей эволюции. На её пороге уже стоял Homo erectus, следующая, особозначимая ступень сукцессионного ряда.
Возрастной период обучения приёмам охоты послужил толчком к формированию не только психофизиологического, который был уже давно сформирован, но и социально - статусного периода переходного возраста. Он с развитием человека современного типа превратился в такую неоднозначную психологическую проблему онтогенеза как взаимоотношение отцов и детей. В подростковых группах поздних хабилисов, а затем и архантропов, как и в настоящем времени существовала тогда и существует сейчас своя система доминирования, которая ещё в младшем подростковом периоде расставляла молодежь в их группах по своим местам. Она отличалась, в большинстве моментов бытия, от взрослой, с разветвлёнными отношениями между членами популяционных групп, большей чем у взрослых прямолинейностью и жёсткостью в своих проявлениях, а значит и с большей психической напряжённостью. Это способствовало развитию соревновательного обучения (эмуляции) как составной части системы доминирования подростков. Такая же обстановка существует и у современных подростков. В данных вопросах мы далеко не ушли от тех наших предков потому, что это было необходимо в том сложном мире.
В авангарде охотничьих групп, где было отведено место для охотников – подростков строгость охотничьих правил и запретов всегда были слабее, чем в основных звеньях. Взрослым охотникам некогда было следить за правильностью их действий. Лишь бы не мешали. В такой атмосфере и формировался подростковый характер отношений с окружающим миром. Так, что действия подростков – поздних хабилисов вследствие слабого контроля всегда были более свободными, и именно там происходила редакции и ревизия некоторых моментов зарождающейся охотничьей культуры. В данный момент времени пока ещё не скованной запретительными моментами складывающихся мононорм*, в последствии оформившихся в прототабу. Поэтому можно сказать, что всё новое в ещё не окрепших охотничьих группах шло через новаторство молодых, когда они, повзрослев, занимали высшие места в системе охотничьей иерархии, закрепляя свои положительные наработки в приёмах охоты и организации охотничьих процессов. Поэтому и в настоящее время подростками: «Престижные модели поведения редактируются более чем грамматическая структура национального языка». (С.Лурье).
Так, что в обыденной жизни, как мы уже говорили в предыдущей главе, взрослые не пользовались у подростков авторитетом, да им этого и не нужно было. Данный эффект, в конечном итоге, породил конфликт поколений, который существует и по сей день. Неприятие авторитета взрослых оставался, в конечном счете, и у молодых половозрелых мужчин - холостяков которые уже были включены в доминантные отношения своей возрастной категории. Такое отношение к доминирующим звеньям охотничьих групп в последствии оформилось в онтогенезе как подсознательный, хотя и пассивный протест против власти старейшин.
Философ Л.Файер (США) наблюдавший подъём студенческого протеста в Европе говорил: «Конфликт поколения является универсальной темой человеческой истории. Он основывается на самых незначительных чертах человеческой природы и является, может быть даже более важной, чем классовая борьба». Начало же этому было положено, как мы теперь понимаем, ещё в коллективных формированиях хабилисов, а может ещё и раньше, когда подростки силовым давлением удалялись с основной территории проживания, и прав был К. Лоренц считавший, что «вражда между поколениями» имеет этологические корни.
Описанные моменты из жизни хабилисов - подростков, затем и у других представителей уже гоминин сукцессионного ряда, был настолько важен, что дошёл до наших дней. В наше время мы не обращаем на него внимания из-за других психологических наработок психологов и педагогов, современных профессионалов в этой области, которые по-другому представляют нам проблему переходного возраста, опираясь в своих суждениях на современные понятия жизни подростков в социуме, а надо бы. Правда, недавно в прессе промелькнуло сообщение из Германии, где в качестве эксперимента в подростковые, неблагонадёжные группы были внедрены старшие по возрасту юноши, когда-то осужденные за преступления, но вставшие на путь исправления. Это имело очень положительный эффект потому, что для подростков они были авторитетом и подчинялись им во многих вопросах.
Мы уже знаем, что подростковые группы существовали отдельно от взрослых, ещё со времён формирования гоминид, к чему они стремятся и сейчас. Изучение удовлетворённости как сложного интегрального динамического образования личности было выявлено, что удовлетворённость отношениями с родителями в период с 11 до 14 лет была без изменения и находилась на довольно низком уровне по отношению к другим видам удовлетворённости. К 15 – 16 годам удовлетворённость отношениями с родителями вообще не имеет связи, а вот опыт и наблюдение за подростками, в наши дни, говорит о том, что старшие с некоторым жизненным опытом или наиболее активные и энергичные из сверстников являются более авторитетными, чем взрослые.
В тот период вырабатывался определённый психологический момент, когда информация как бы забегала вперёд развития и по этой причине имела большой эффект в обучении. Память, навыки и безусловные рефлексы тянутся за информацией. Это в настоящее время изучается психологией детства и названо зоной ближнего развития. А начало ему было в те времена начинающих хабилисов - охотников. Это был одним из основных этапов обучения охотничьим премудростям.
Театрализованное представление (прототанец) конкретной охотничьей операции на конкретного животного при какой-то определённой обстановке, стало вырабатывать, как мы уже отметили, и определённые реакции. Тоже самое происходило и при прочих эпизодах, в иных мероприятиях, даже не похожих, в общем информационной поле на обучаемые моменты действия. Подростки гоминид, а затем и гоминин просто должны были генерализировать свои реакции, обобщая их в единый процесс. Правда, для того чтобы различать процессы и способы охоты необходимо было и чёткое дифференцирование эпизодов, поэтому им необходимо было на подсознательно интуитивном уровне усвоить сам принцип обучения, лежащего в основе решения каких-то конкретных задач. После освоения принципов определённых этапов охоты, процесс обучения шёл несколько быстрее, но это были психологические достижения уже архантропов, а может быть даже палеоантропов.
Строгая регламентированность охотничьих приёмов и процессов всегда была подкреплена авторитетом главного доминирующего звена, которое брало на себя основную «боевую задачу». Как мы только что говорили, уже стали активно формироваться запреты, которые пресекали в охотничьем мероприятии другие способы достижения результата, кроме как установленные наработанными сценариями, которые контролировались старшими охотниками. Это в будущем, уже у Homo sapiens, перерастет из отдельных прототабу* палеоантропов в систему табу человека, авторитет вождя и, наконец, в авторитет власти подкреплённой доминантными отношениями. Такой механизм функционально-ролевого влияния не отражался на гибкой системе доминирования в популяциях гоминид, так же как и сейчас такое групповое влияние не исключает возможности субъекта оказывать на других людей определённое индивидуальное влияние, например, такое как возбуждение доминантных отношений.
В других вопросах бытия, как мы только что отметили, конечно, обучаемые сами решали проблемы освоения действующих социальных моментов в коллективах, что происходило в зависимости от их индивидуальных возможностей. В большей степени это касалось новых для популяции форм адаптаций называемых инновациями, которые касались зачатков хозяйственной деятельности и добывания пищевых компонентов не связанных с коллективной охотой и изготовлением орудий труда, как застывших форм общественной деятельности. Некоторые инновации адаптировавшие гоминид в каких-то секторах протокультуры, к окружающим условиям передавались из поколения в поколения, в конечном итоге становясь протокультурными традициями.* Всплеск инноваций всегда был связан с отрицательными изменениями условий окружающей среды. С длительными понижениями или повышениями температуры воздуха, изменением ландшафтов, количества и качества пищевых ресурсов, новых пищевых компонентов питания и т. д.
