Кен Фоллетт - Опасное наследство
Это было жестоко, даже по меркам Кордовы, но безрассудная жестокость заставляла всех его бояться и относиться к нему с уважением. Здесь же, в Англии, его бы просто бросили за решетку.
– Я думаю, что пока не нужно идти на какие-то уж совсем решительные меры, – произнес Мики, стараясь не выдать своего волнения.
– Я и не тороплюсь, – сказал Папа. – У нас дома начинается зима и никаких перестрелок до лета не будет.
Он строго посмотрел на Мики и добавил:
– Но я хотел бы получить винтовки до конца октября.
У Мики едва не подкосились колени. Чтобы не упасть, он прислонился к каменному парапету.
– Я прослежу за этим, Папа, не волнуйся, – выдавил он через силу.
Отец кивнул, как будто и не сомневался в этом. Они еще немного помолчали. Потом как бы между прочим отец произнес:
– Я хочу, чтобы ты пока оставался в Лондоне.
Мики ощутил, как его плечи невольно выпрямились от облегчения. На это он и надеялся.
– Неплохая мысль, по-моему, – сказал он, стараясь скрыть волнение.
А затем отец добил его последним ударом:
– Только содержать тебя я больше не собираюсь.
– Что?
– Семья не может посылать тебе столько денег. Содержи себя сам.
Мики охватил ужас. Скупость Папы вошла в легенды, как и его жестокость, но к этому он готов не был. Семейство Миранда считалось богатым. Папа владел несколькими тысячами голов скота, монополизировал всю торговлю лошадьми на огромной территории, отдавал землю внаем мелким фермерам и владел почти всеми лавками в провинции Санта-Мария.
Да, действительно, на эти деньги в Лондоне не так уж много и купишь. В Кордове на серебряный доллар можно наесться до отвала, взять бутыль рома и снять шлюху на ночь; здесь же этого едва хватало на дешевую закуску и кружку слабого пива. Когда Мики приехал учиться в Уиндфилдскую школу, это стало для него неприятным открытием. Ему удавалось держаться на плаву, играя в карты, но и тогда приходилось во всем себе отказывать, пока он не сдружился с Эдвардом. Даже сейчас Эдвард оплачивал большую часть всех их совместных развлечений: оперу, скачки, охоту и проституток. Вместе с тем Мики требовалась определенная сумма для оплаты жилья, услуг парикмахера и портного, членства в клубах для джентльменов – необходимого элемента лондонской жизни, – а также для чаевых слугам. Как, по мнению Папы, он будет добывать себе эти деньги? Никто в семействе Миранда никогда еще не занимался постоянной работой и не жил на жалованье.
Мики собирался было задать этот вопрос вслух, как Папа переменил тему:
– Я скажу тебе теперь, зачем мне винтовки. Мы собираемся захватить пустыню.
Мики не понял его. Семейству Миранда принадлежали огромные владения в провинции Санта-Мария. К этой земле примыкал небольшой участок семейства Делабарка. К северу располагалась пустынная территория, претендовать на которую до сих пор не приходило в голову ни Папе, ни его соседу.
– И зачем же нам пустыня? – спросил Мики.
– Под потрескавшейся пыльной землей там залегает минерал под названием «нитрат». Его используют как удобрение, которое гораздо лучше навоза. Его можно отправлять на кораблях во все страны мира за большие деньги. Ты мне нужен в Лондоне, чтобы распоряжаться его продажей.
– Откуда известно, что он там есть?
– Делабарка начали уже его добывать. Скоро разбогатеют на нем.
Мики охватило беспокойство. От этого зависело будущее его семейства. Не скорое будущее, конечно; сначала ему нужно решить вопрос, как он будет жить сам без содержания. Но в перспективе…
– Нужно действовать быстро, – сказал отец. – Богатство – это власть, а семья Делабарка скоро будет сильнее нас. Пока этого не произошло, нужно их уничтожить.
Глава вторая. Июнь
I
Уайтхэвен-Хаус
Кенсингтон-Гор
Юго-западный Лондон
2 июня 1873 года
Дорогая Флоренс!
Куда вы исчезли? Я надеялся встретиться с вами на балу у миссис Брайдуэлл, затем у Ричмонда, а в субботу у Манкастеров… но вас нигде не было! Напишите мне хотя бы строчку и сообщите, что живы.
С нежностью,
Ваш Хью Пиластер
23, Парк-Лейн
Западный Лондон.
3 июня 1873 года
Хью Пиластеру, эсквайру
Сэр,
буду премного вам признателен, если вы в дальнейшем откажетесь от каких бы то ни было попыток общения с моей дочерью.
Столуорти
Уайтхэвен-Хаус
Кенсингтон-Гор
Юго-западный Лондон
6 июня 1873 года
Дорогая Флоренс!
Наконец-то я нашел человека, которому можно доверять и который обещал передать вам это послание. Почему вы от меня скрываетесь? Неужели я чем-то обидел ваших родителей? Или, упаси боже, обидел вас? Ваша кузена Джейн передаст мне ваш ответ. Напишите же его как можно скорее, умоляю!
С выражением искренней преданности,
Хью
Поместье Столуорти
Столуорти
Бекингемшир
7 июня 1873 года
Дорогой Хью!
Мне запрещено видеться с вами, поскольку вы азартный игрок, каким был ваш отец. Мне очень жаль, но я должна верить своим родителям, поскольку они желают мне только всего самого лучшего.
С искренними сожалениями,
Флоренс
Уайтхэвен-Хаус
Кенсингтон-Гор
Юго-западный Лондон
8 июня 1873 года
Дорогая мама!
Одна молодая дама только что отказала мне в общении на том основании, что мой отец был азартным игроком. Неужели это правда? Пожалуйста, ответь немедленно. Я должен знать!
Твой любящий сын,
Хью
2, Веллингтон-Виллас
Фолкстон
Кент
9 июля 1873 года
Дорогой мой сын!
Я ни разу в жизни не слышала о том, что твой отец увлекался азартными играми. Не могу представить, кто мог бы пустить о нем такие дурные слухи. Он потерял свои деньги из-за финансового кризиса, как ты, вероятно, и без того знал. Никаких других причин не было.
Надеюсь, с тобой все хорошо, что ты счастлив и что твоя избранница согласится с тобой встречаться. Твоя сестра Дороти посылает ей наилучшие пожелания и желает любви, как и я.
Твоя мать
Уайтхэвен-Хаус
Кенсингтон-Гор
Юго-западный Лондон
10 июня 1873 года
Дорогая Флоренс!
Я полагаю, что некто сообщил вам ложные сведения о моем отце. Он потерял свой капитал вследствие банкротства, это верно. Но это не была его вина: разорилась одна крупная фирма под названием «Оверенд и Герни», задолжавшая многим пять миллионов фунтов, и многие их кредиторы также разорились. В тот же день он покончил с собой. Но он никогда не играл в азартные игры, как не играю в них и я.
Объясните, пожалуйста, это вашему отцу, благородному графу. Я уверен, он все поймет и недоразумение будет улажено.
Искренне ваш,
Хью
Поместье Столуорти
Столуорти
Бекингемшир
11 июня 1873 года
Хью!
Не стоит пытаться переубедить меня, говоря неправду. Теперь я окончательно поняла, что мои родители желают мне блага и что я должна забыть о вас.
Флоренс
Уайтхэвен-Хаус
Кенсингтон-Гор
Юго-западный Лондон
12 июня 1873 года
Дорогая Флоренс!
Вы должны поверить мне! Вполне вероятно, я сообщил не все о своем отце (хотя я не допускаю мысли о том, чтобы сомневаться в словах своей матери), но что касается лично меня, то все, что я вам поведал, – истинная правда! Когда мне было четырнадцать лет, я поставил шиллинг на скачках в Дерби и проиграл и, заверяю вас, с тех пор никогда и ни на что не ставил денег. Я могу поклясться вам в этом при личной встрече.
С надеждами на лучшее,
Хью
«Фолджемб, Мерриуэзер, адвокаты»
Грейс-инн
Лондон
13 июня 1873 года
Хью Пиластеру, эсквайру
Сэр,
по поручению нашего клиента графа Столуорти мы требуем, чтобы вы прекратили всяческое общение с его дочерью. Имейте в виду, что благородный граф готов предпринять все необходимые действия, в том числе и добиться судебного постановления Верховного суда, чтобы настоять на своем решении, если вы немедленно не подчинитесь его требованию.
От имени господ Фолджемба и Мерриуэзера
Альберт К. Мерриуэзер
Хью,
она показала ваше последнее письмо моей тетушке, своей матери. Они увезли ее в Париж до конца лондонского сезона, а после собираются уехать в Йоркшир. Боюсь, что ваше дело безнадежно – она уже не интересуется вами. Сожалею,
Джейн
II
«Аргайл-румз» был самым популярным местом развлечений в Лондоне, но Хью никогда еще его не посещал. Пусть это заведение и не бордель, но репутация его была не так уж и высока. Тем не менее, когда через несколько дней после окончательного отказа со стороны Флоренс Эдвард предложил Хью повеселиться вместе с ним и Мики, Хью не стал отказываться.
Со своим двоюродным братом Хью общался редко. Эдвард всегда был задирой и лентяем, старавшимся спихнуть все свои дела на других; Хью же в их семействе считался белой вороной, пошедшей по стопам своего отца. У них было мало общего. Но, несмотря на это, Хью решил развлечься. Тысячи представителей среднего и высшего класса Англии ежедневно развлекались, посещая такие заведения и пользуясь услугами женщин сомнительного поведения. Возможно, думал Хью, они правы, довольствуясь тем, что им доступно, и не пытаясь найти «истинную любовь».
