Алчность - Дмитрий Иванович Живодворов
–Видимо включили шланг для полива, – подумал Одинцов – он не раз видел, как Гришка–дурачок прыгал возле шланга и все хотел, чтобы его обрызгали. Воспользовавшись паузой Одинцов, отошел от мраморного постамента для гроба – аккуратно выглянул наружу, заметил супружескую пару стоящую метрах в пяти. Вылезти, не медля из могилы, было невозможно. Он вернулся обратно внутрь склепа. Нужно было переждать. Он начал рассматривать потолок с надписью Калуга. Странно! Зачем это понадобилось название города писать на потолке? Он опустил взгляд и увидел, что прямо на стене висит икона. Икона была маленькая или домашняя. Стояла она в специальном углублении для нее сделанном. Старая маленькая икона была практически черная. Лев Петрович подошел, перекрестился, стал на колени и начал молить Бога о прощении его за его алчность, за бесовское наваждение, за то, что хотел забрать чужое, что поддался искушению. Когда он закончил, он встал и взял икону для того чтобы поцеловать Спасителю руки и коснуться лбом дабы уста и помыслы были чисты. Но поднеся икону ближе, он обратил внимание, что там изображен не Христос, а какой–то мужчина, сидящий на кресле. Присмотревшись, он понял, что это действительно не икона, это было больше похоже на картину. Да, так и есть, старая картина сделана под образ иконы. В склепе было достаточно темно, и разглядеть ее было нельзя. Одинцов повернул ее и увидел нечто необычное. Сзади в картинной доске было углубление и в нем вставлен ключ. Ключ старый, бронзовый весь покрыт зеленым окислом. Рядом с ним было вырезано следующее…
Псалом Киевско–Печерский
Чтит семью свою Игнат
Чти и ты и станешь рад.
Книга есть в семье любой.
Там пророчества открой.
Стих Исаия ты узри
45 и 2 найди
3–й тоже ты читай
В Киев тройку запрягай
Помяни раба Игната
И найдешь ларец из злата
Не найдешь Игната, то
Поищи ты ВОЦНИДО.
Дочитав, Лев Петрович обернулся. Никого. Он быстро спрятал внутрь куртки икону–картину. Еще раз оглядел склеп. Ничего более не привлекло его внимание. Он выглянул из ямы. Пара уже ушла. Блаженный хохотал, без умолку возле садовника. Лев Петрович вылез из ямы. Он торопился покинуть это место и быстро зашагал, по алее. Прочь отсюда! Как так получилось, что весь клад исчез? Кто мог забрать? Когда? Только вчера, он заглянул в яму и видел золото на полу склепа. Только вчера – подготавливая мешки и инструмент для того чтобы на следующий день взять то что нашел он, что принадлежало ему и покойнику, то ради чего он позабыв возраст, чины, звания, дворянскую честь кинулся безоглядно, как в пропасть ради только одного – золота, несметного чудесного клада. Побыть хоть немного Аладдином из сказки. Почувствовать себя тем счастливцем, который находит сокровища, которые веками собирались не одним поколением людей, царей, правителей, которые пополняли их все новыми украшениями, алмазами, жемчугами. И вот теперь весь их многовековой труд достается в руки ему – счастливцу!
Льву Петровичу хотелось ощущения избранности судьбой, хотелось найти сокровище и обладать им – не тратить нет, наслаждаться ощущением власти над этим золотом, ощущением силы которое давало ему это золото, ощущением свободы которое дарило ему это золото. Но –золото пропало. Исчезло как пыль. Вместе с ним пропали все надежды Одинцова на сказочные обстоятельства всего происходящего. Ему четко вдруг представилось, что у него это золото украли. Что оно будто уж было его, и он имел на него права и тут оно исчезло. Он был угнетен этим, но картина, найденная в могиле с загадочной надписью, грела ему душу. Что–то было в ней не случайное и таинственное. Пока он размышлял, аллея закончилась, и Одинцов вышел с кладбища, подошел к извозчику и поехал на свою съемную квартиру снять маскарад могильщика и снова превратиться в его превосходительство. Проезжая по улице он смотрел на прохожих и дивился тому, как – это они идут и не знают, что за тайну везет у себя за пазухой этот непонятный господин. На дороге образовался затор, Одинцов выглянул и увидел, как из кареты впереди выходит статный человек, в руках которого было старое ведро с листвой и тряпьем. Причем было заметно, что ведро, весьма тяжелое. Одинцов узнал его – это был странный улыбающийся господин с кладбищенской аллеи. Только теперь он не улыбался, а был очень сосредоточен и серьезен. Он сам нес ведро, хотя слуга выскочил помочь, но господин оттолкнул его и продолжил нести сам.
– Странный господин, – подумал Лев Петрович – мусор с кладбища принес домой. Хм! Где это видано? Оригинал! Тем временем человек с ведром вошел, вовнутрь.
– А, что любезный, – спросил он у извозчика – не знаешь кто хозяин этого дома? Извозчик ответил с ухмылкой:
– Энто с лебедем?
– С каким лебедем? Вот этого дома, – раздраженно сказал Одинцов.
– Знамо знаем! Энто дом дохтора Хмурова.
–Красивый!– подумал Лев Петрович и задумался о своем. Как знать, как бы эта история сложилась бы далее и какие бы судьбы сложились у наших героев, если бы Одинцов увидал лебедя на фронтоне здания, а извозчик не перепутал название домов, стоящих рядом дом доктора Хмурова и дом Ипатова?
Но он перепутал. Поэтому господин с ведром вошел в парадный, а господин в костюме могильщика поехал дальше. Каждый двинулся своей дорогой, но цель этих дорог была одна – сокровища Игната Ипатова.
11
Натан Юровский перебирал в руках 20 роскошных алмазов. Перебирал и думал, что же это за человек Бруслов? Откуда у него такие камни? В наше время добыча алмазов организована артельная и единоличники–старатели были вне закона и если и случались находки, то крайне редко и не такого качества. Тут были камни все как на подбор, поэтому воровство с приисков исключалось.
Гешефт был потрясающий! Навар 30%. Сбывал он камни быстро и надежным людям. Многие банкиры – особенно евреи – часто обращались к Натану, встречаясь в синагоге, с просьбой вложить спрятанную прибыль в камушки по сходной цене. Банкир вкладывал деньги в алмаз, получал камень и мог продать его по рыночной цене как фамильную драгоценность, доставшуюся от бабушек–прабабушек. Главное он получал в узаконенный оборот деньги, полученные от незаконной торговли. Провернув такую сделку, Натан заработал в три дня 240 000 рублей. Бруслов тоже был доволен! Он получил за 20 камней – 3 миллиона
