«ГESS». Тайный план Черчилля - Александр Васильевич Сосновский
Роман сидел молча, не показывая никакой реакции. Он понимал, что эта деталь начисто разрушает официальную версию о самоубийстве Гесса. Однако рассказанного ему было мало для новой версии этой смерти. Поэтому Роман решил задать пару наводящих вопросов.
— Вы утверждаете, что шнур торчал в розетке. Может ли это быть так? Вы делаете массаж сердца и в это время рассматриваете, где торчит шнур лампы? Не очень правдоподобно… Нет, нет, я верю, — кивнул Роман в сторону санитара, заметив его недовольную гримасу, — может быть, вы не обратили внимания? Не было никакого шнура в розетке, а только ваша фантазия?
— Я не обижаюсь. Вы не первый, кто такие вопросы задает. Нет, шнур торчал в розетке — это я помню точно. И не мог Гесс завязать на шее шнур, даже если бы оторвал его от лампы. Дело в том, что Гесс был глубокий старик, последние лет двадцать он ужасно страдал от тяжелого артрита. Завязать узел на собственной шее кабелем? Да он не мог физически! Когда он одевался, мы застегивали ему пуговицы на пальто. Мы завязывали шнурки на его ботинках. Его руки, его пальцы ему давным-давно не подчинялись, он не мог сам ничего делать. Я не врач, но санитар и могу точно сказать, что Гесс не мог повеситься физически. Оторвать шнур от электролампы, обрезать, обвязать вокруг собственной шеи, другим концом привязать к ручке окна и повеситься в сидячей позе? Чушь и ерунда. Поверить в это могли только идиоты, которые не знали Гесса, не видели его, не были в этом садовом домике, а пишут всякую чушь. Кватч![2]
Берд поддакнул:
— Помните, Абдулла сделал прямо там, где нашли тело, набросок места гибели Гесса? На нем все четко нарисовано — положение тела, мебели, другая обстановка. Посмотрите, где шнур на эскизе — он торчит в розетке!
Роман слушал все еще недоверчиво. История с артритом и шнуром звучала очень правдиво, но этого все еще было мало. Берд понимал, что Роман не очень доверяет санитару, и решил вмешаться.
— Что вы делаете на выходных? — спросил он Романа.
— Да ничего особенного.
— Тогда у меня есть к вам предложение — мы поедем в Мюнхен.
— В Мюнхен? Зачем?
— Я дам вам уникальную возможность… Вы сможете прочитать предсмертную записку Рудольфа Гесса. Я думаю, это убедит вас в том, что он был убит.
— Есть неизвестная записка Гесса? И вы можете мне ее показать?
— Почему неизвестная? Очень даже известная, но не всем. Она у Вольфа-Рюдигера, сына Рудольфа Гесса. Он живет в Мюнхене, мы едем туда.
Глава 12
Германия. 10 мая 1941 года. «Мессершмитт» для Гесса
Гесс был отличным летчиком. Он летал еще в Первую мировую и считался если не асом, то опытным и грамотным пилотом. Для него был подготовлен специальный «Мессершмитт». На нем Гесс собрался полететь в Англию. Гесс, в шлеме, с большими очками, одетый в серый военный комбинезон без знаков отличия, шел по короткой бетонной взлетной полосе по направлению к самолету. У самолета суетились несколько механиков, которые завершали предполетную подготовку. Рядом с кабиной стоял оберфюрер Пфенкер. Его лицо, как всегда, было красно, он был напряжен, но стоял ровно, почти навытяжку.
— Рейхсминистр, самолет готов!
Гесс молча пожал ему руку и прошелся вдоль самолета, остановился у правого крыла.
— Дополнительный бак поставили?
— Яволь.
Гесс довольно кивнул, сделал шаг к небольшому настилу, на котором лежал подготовленный для него парашют в зеленой сумке.
— Найн, — проговорил он недовольно, взвесив тяжелую экипировку в руке, — полечу без парашюта. Зачем он мне?
— Да вы что? Никогда, шеф! Это специально для вас сшитый парашют. Я так вас не отпущу, — заволновался Пфенкер.
Гесс удивленно посмотрел на своего помощника.
— Что? Вы волнуетесь больше меня? Сняли вы, кстати, все пушки и пулеметы? Никакого вооружения! Я лечу с миром, они это знают.
Гесс, кряхтя, надел парашютную сумку, механики помогали ему молча. Щелкнула застежка замка, Гесс повернулся к Пфенкеру и улыбнулся.
— Как, оберфюрер?
Пфенкер молча подал ему черный, отполированный за долгие годы руками самого Гесса пистолет. Это был личный парабеллум Гесса, с рукояткой из слоновой кости, редкого желтого цвета. Гесс взял оружие и проверил магазин. На рукоятке виднелась гравировка в виде орла, держащего в когтях свастику.
— Люблю этот аппарат, — он щелкнул затвором, аккуратно вставил пистолет в кобуру, закрепленную на бедре так, как это делают немецкие фельдъегеря, — намного ниже пояса, но в зоне досягаемости руки.
— Пфенкер, это и есть оружие, которое я беру с собой. Если все состоится, подарю лорду. — Гесс хлопнул по плечу оберфюрера. — Или застрелюсь на крайний случай…
— Рейхсминистр?!
— Ладно, ладно, шучу. Все будет отлично, я рассчитал…
Пфенкер вскинул руку в приветствии и проводил взглядом своего шефа, который взбирался по лесенке в кабину «Мессершмитта».
Гесс, сидя в уже закрытой кабине, покрутил рукой, показывая, чтобы все покинули полосу, и самолет начал рулежку по взлетной полосе.
Глава 13
10 мая 1941 года. Кабинет Гитлера
Гитлер и его секретарь стояли напротив друг друга. Лицо фюрера было бледно, он шевелил губами, но молчал. Сегодня он был одет в гражданский шерстяной костюм серого цвета. В петлице прикреплен значок члена НСДАП. Золотая заколка на галстуке исполнена в виде стрелы, похожей на половину знака СС.
Шмидт ждал указаний, но внешне не показывал своего нетерпения. В руках он держал привычный блокнот и карандаш.
Гитлер едва слышно проговорил, глядя прямо в глаза секретаря:
— Когда он будет там?
— Пфенкер сообщил, что
