Холодное золото - Валерий Георгиевич Шарапов
6. Георгий Поздняков, режиссер, коллега убитой. Часто бывал у нее дома, знал о коллекции, мог знать о тайнике.
7. Людмила Петрова, домработница Леонидовой. Отлично знала квартиру убитой, видимо, знала о коллекции, могла знать о тайнике. Имела ключи от дверей. Знала распорядок дня певицы, знала, когда она будет одна в квартире. Не обладает достаточной силой, чтобы сломать ей шею».
У Егорова было желание продолжить список, внести в него еще два-три имени коллег Леонидовой по театру, но он не стал это делать. Так можно внести в список подозреваемых всех людей, которые знали троих убитых. Но это не приблизит его к раскрытию преступлений, а, напротив, отдалит – внимание будет распылено, время будет уходить на проверку людей, совершенно не причастных к преступлениям. Нет, надо остановиться и поразмыслить над уже имеющимся перечнем.
Капитан так и сделал. Он прочитал свой список и стал размышлять.
«Ни один из людей, внесенных в мой список, не мог быть убийцей всех троих. А теперь, с учетом убитого вчера ночью меломана Петра Измайлова, и четверых. Люди, знавшие Воскресенского, никак не связаны с кругом общения Соколова и Леонидовой, и наоборот. Но кто-то из этих людей наверняка знает убийцу! Да, такой вывод можно сделать. Надо допросить всех подозреваемых, и в ходе этих допросов появится имя человека, которого я ищу. Он не будет человеком театра, как Сазонов, или нумизматом, как Хрусталев, или книжником, как Маркуша. Но этот человек, убийца, вращается во всех этих кругах. Он не слишком заметен, на него не обращают внимания… Как это сказал Шварцман: «незаметен, как почтальон»? Да, пожалуй. Вот этого «почтальона» мне и надо искать. А начну я… начну, пожалуй, с домработницы Петровой. А потом возьмусь за племянника погибшей, Леонида Сазонова. Надо будет его сегодня же вызвать на допрос. Интересно, есть у него дома телефон? У театрального администратора должен быть».
Егоров порылся в телефонной книге и действительно обнаружил там телефон некоего Леонида Сазонова. Он снял трубку и позвонил. Ждать ответа пришлось долго, наконец трубку сняли, и сиплый голос нетрезвого человека произнес:
– Ну, чего еще? Не могу я сегодня на работу выйти, я же сказал. Горе у меня. Как вы не понимаете?
– Слушайте меня внимательно, Сазонов, – строго произнес капитан. – С вами говорят из уголовного розыска. Я официально вызываю вас сегодня на допрос в связи с убийством вашей тети Виолетты Леонидовой. Вы должны явиться сегодня в тринадцать ноль-ноль на Петровку, 38, в 317-й кабинет, к капитану Егорову. Считайте, что я вам вручил повестку с вызовом. Если не явитесь, мы вас доставим с нарядом милиции.
И, не дожидаясь ответа, он повесил трубку. Он не сомневался, что Сазонов явится к назначенному сроку. Будет проклинать милицию, проклинать все на свете, но явится. А это и требовалось.
После этого капитан нашел в деле данные домработницы Петровой. Телефона у нее не было, так что вызвать ее на допрос, позвонив, было нельзя. Однако она жила не так далеко от Петровки. Егоров снова убрал дела в сейф, взял свой блокнот и отправился искать квартиру Людмилы Петровой.
…Домработница жила в двенадцатиэтажном доме на последнем, двенадцатом этаже. Лифт еле тащился, и Егоров подумал, что он бы, наверно, быстрее поднялся пешком. Но вот наконец он оказался перед дверью, обитой обычной клеенкой. За дверью слышались детские голоса и топот ног. «По крайней мере, ясно, что хозяйка дома», – подумал капитан, нажимая кнопку звонка. За дверью сразу же дружно завопили:
– Мама, звонят! Наверное, это тетя Галя!
– Нет, это у папы работы нет, и он вернулся!
Затем послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стояла невысокая худенькая женщина лет сорока. Капитан уже видел ее вчера, в квартире убитой певицы, но видел мельком, он тогда думал о другом. Сейчас, глядя на Людмилу Петрову, он подумал, что она, с ее сложением, ну никак не могла бы свернуть шею своей хозяйке. А еще: если бы Людмила Петрова меньше была бы замотана по хозяйству и больше следила за своей внешностью, она бы выглядела очень даже ничего. «В молодости она, наверное, была очень красива», – подумалось капитану.
– Я капитан Егоров из МУРа, – сказал он. – Мы с вами вчера виделись, помните? Я буду вести дело об убийстве Виолетты Игоревны. И мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Да, я понимаю, – кивнула Людмила. – Пойдемте на кухню, а то в комнате дети кавардак устроили.
Егоров вошел в чистенькую, ухоженную прихожую. Из дверей комнаты на него поглядывали мальчик лет пяти и девочка чуть постарше.
– Этот дядя – из милиции, – объяснила им Людмила. – У нас с ним важный разговор, говорить будем на кухне. Нам не мешать, ясно?
После чего повела гостя на кухню. Здесь было еще чище, все просто сияло. «Как видно, Людмила хорошая домработница, поскольку от природы чистоплотная, – подумалось капитану. – Такой легко поддерживать порядок не только в своей квартире, но и в чужих».
Они сели за стол, покрытый яркой клеенкой, Егоров достал блокнот и задал первый вопрос:
– Давно вы работали у Леонидовой?
– Давно, – ответила Людмила. – Летом семь лет исполнилось.
– Вы знали, что она собирает драгоценности?
– Знала, конечно. Сколько раз видела, как она их перед зеркалом примеряет. То одну вещь наденет, то другую. Она ведь никогда из дома не выходила, чтобы ничего из той шкатулки не надеть. Или ожерелье, или колье, или хотя бы брошь какую, но обязательно наденет.
– Стало быть, вы знали, где Леонидова хранит драгоценности? Знали о шкатулке?
– Да, и это я знала. Она от меня ничего не таила.
– Значит, вы знали, как открывается тайник?
– Нет, вот этот секрет я не знала. Догадывалась, что там надо на что-то нажать. Но я сама никогда доставать шкатулку не пыталась.
– Но знали, что тайник в подзеркальнике?
– Да, знала, видела, как она оттуда достает эту шкатулочку, выносит в зал, все оттуда вынимает. А потом, когда выберет, что нужно, опять прячет.
– А от других Леонидова оберегала свой секрет?
– Смотря от кого. От профессора она не таилась. А другим, конечно, не показывала.
– А кого вы называете профессором?
– Бориса Марковича, конечно, кого же еще. Он для Виолетты Игоревны был самым близким человеком, и от него тайн не было.
– А в целом, как вы считаете, Леонидова была скорее человеком скрытным или, наоборот, доверчивым?
– Я бы сказала, ни то ни другое. Я еще удивлялась ей, когда узнала про ее тайну. Я
