Эрик Джиакометти - Братство смерти
Ему оставалось только разбудить этого ангела.
Когда первые капли раскаленного воска упали на плоский живот, несчастная задрожала всем телом.
Пламенеющая жидкость очертила совершенный контур своей новой формы, и бесконечный стон прервал молчание кляпа. В тот момент, когда свеча оказалась во впадине пупка, палач сказал:
— Я вижу твои глаза. В них страдание и страх. Однако тебе не знакомо ни то, ни другое.
Лоб молодой женщины сморщился от ужаса.
— Ты думаешь, что страдаешь, но ты ошибаешься. Истинное страдание далеко, за пределами всех твоих представлений. Когда ты поймешь, что страданиям нет предела, ты испугаешься за свое будущее.
Обнаженное тело начало покрываться потом.
— И это только начало. Вскоре вся твоя сущность предаст тебя. И мне даже не придется до тебя дотрагиваться. Страх гораздо сильнее нашего целомудрия. Но не волнуйся, вскоре стыд перестанет терзать тебя. У тебя в животе будет столько воды, что ты начнешь умолять меня вскрыть твое нутро, чтобы очистить тебя.
Лицо молодой женщины стало пунцовым. Едкий запах постепенно распространялся по всему помещению.
— Знаешь ли ты, почему все обвиняемые признаются? Потому что они боятся своих собственных страданий.
Привязанное к камню тело забилось в конвульсиях. Глаза вылезли из орбит, словно у проклятого.
— Когда я вытащу кляп, ты сразу же заговоришь. Однако это мне неинтересно. Я оставлю тебя, чтобы ты подумала, поразмыслила. Знай, я приду завтра.
Резким движением палач встряхнул свечу, и дождь из восковых звездочек оросил обнаженное тело. Кляп заглушил крик боли.
— Это твой первый поцелуй смерти.
19
Париж, резиденция масонских послушаний, наши дни
Великий секретарь взошел на помост и убрал толстую доску, приставленную справа. Он раздвинул обивку и извлек из кармана зажигалку фирмы «Zippo». Пламя осветило ступени каменной лестницы, ведущей во мрак.
— Доску оторвали загодя. Следуй за мной. Это потайной вход в запасники, где хранятся экспонаты, не выставленные в музее. Мало кто из братьев знает об их существовании. Систему освещения повредили во время ремонтных работ, проводимых в музее.
— Тайный коридор, — прошептал Антуан. — Я пойду впереди.
Комиссар начал спускаться первым, за ним последовал великий секретарь. Они дошли до запертой черной металлической решетки, преграждавшей доступ в помещение, где хранились вперемешку ящики и предметы мебели разных эпох.
— Здесь нет ничего, что указывало бы на убийцу, — сказал он, поднося зажигалку к решетке и пытаясь разглядеть как можно больше. — Там есть запасной выход?
— Нет, его замуровали, поскольку через него проникала сырость от коллекторов Гранж-Бательер, проложенных пятью-шестью метрами ниже. Сейчас мы находимся на уровне автостоянки. Но я, кажется, знаю, куда подевался наш человек. Идем, — ответил великий секретарь с таинственным видом.
Он направился к правой стене, в центр которой был встроен стальной прямоугольник с изображением дерева, растущего на участке, напоминающем кладбище с многочисленными крестами.
— Полагаю, ты узнаешь символ, выгравированный нашим братом, оставшимся неизвестным, — мимоходом бросил Ги комиссару.
— Да… Акация. Дерево, посаженное для того, чтобы разыскать останки мэтра Хирама после того, как его убили.
— Ты знаешь всю классику, — сказал Андриво.
Он прикоснулся к рельефу, а затем резко толкнул одну из трех досок.
Неожиданно послышался глухой скрежет. Камни, задевая друг друга, пришли в движение и обнажили отверстие, зияющее в полу. Секретарь вновь щелкнул зажигалкой. Пламя позволило разглядеть железную лестницу, уходящую куда-то вниз.
— Что это за дыра? — спросил удивленный Антуан.
— Потайной ход, прорытый, вероятно, в XIX веке, когда старинный особняк Ришелье был переделан в резиденцию послушаний. Я нашел чертежи в одном из документов, покрытых пылью. В архивах, украденных нацистами в 1940 году и возвращенных нам русскими семь лет назад. Тебе это ничего не напоминает?
Марка кисло улыбнулся. Архивы, из-за которых было пролито столько крови и о которых он хранил горькие воспоминания. Он подошел ближе и попытался разглядеть, что же находится внизу.
— Это игра воображения или я действительно вижу свет внизу этого колодца для душ?
— Там сохранилась еще довоенная электрическая установка, восстановленная одним из наших братьев, которому я рассказал об этом коридоре в прошлом году. Самое удивительное, что твой убийца тоже в курсе дела. А ведь даже великому магистру ничего не известно. Я хотел сделать ему сюрприз…
— И куда этот ход ведет?
Андриво улыбнулся. В нем проснулась душа ребенка, готового рассказать о далеком прошлом.
— От нижней лестничной площадки расходятся три подземных хода. Один ведет на север, к небольшому сточному коллектору, который, по моим сведениям, расположен под улицей Лафайет.
Антуан подумал о Поле. О его пронзенном теле, которое уже, видимо, унесли санитары. Жуткая участь потомка маркиза, героя свободы. А великий секретарь продолжал:
— Второй ход ведет на юг и упирается в стену, зацементированную, несомненно, строительным раствором. Это где-то рядом с улицей Гранж-Бательер. Третий…
Антуан собрался было спуститься в узкий проход, не дожидаясь дальнейших объяснений, но Ги схватил его за руку.
— Подожди, я пойду впереди. Я знаю это место лучше, чем ты. Внизу лестницы есть два фонаря.
Мужчины спустились один за другим.
— Это может оказаться опасным. Особенно если наш человек прячется внизу…
Подземельное эхо подхватило голос великого секретаря.
— Сомневаюсь, что твой тип остался в этой дыре. Он, должно быть, обнаружил выход. Третий ход, самый длинный, ведет на восток, вероятно, к кварталу Трините. Длиной около километра, он соединяется с коридором, по которому можно попасть в катакомбы… Конечно, если верить архивам!
Марка шел за ним, то и дело дотрагиваясь до электрошокера, висевшего на брючном ремне.
— Не понимаю, как он сумел закрыть вход с той стороны.
— Вероятно, ему известен секрет.
— Какой секрет?
— На уровне седьмого прута решетки есть специальный механизм. Достаточно нажать сверху, чтобы каменная ловушка встала на свое место.
— А чтобы открыть снизу?
— Нужно взобраться на пятую ступеньку, потом на третью, и дверь снова откроется. Три, пять, семь — символические числа ученика, подмастерья и мастера!
Едва Андриво произнес эти слова, как они услышали знакомый глухой скрежет. Отныне они были отрезаны от верхнего мира.
По мере того как они углублялись в потаенные недра Парижа, усиливался запах сырости, исходивший от заплесневелых стен подземелья.
— Впечатляющее зрелище. И на сколько же метров мы спустились? — спросил Антуан, едва не наткнувшись на ржавый железный прут, торчавший из стены.
— Метров на двадцать, не меньше. В свое время братья проделали превосходную работу. Инженер, построивший этот проход, был нанят бароном Юсманом и поэтому имел в своем распоряжении все планы квартала.
Они добрались до последней ступеньки и очутились в высоком сводчатом зале, заканчивавшемся стрельчатыми арками. Три проема высотой с дверь вели в разные стороны. Над каждым из проемов был выгравирован масонский знак. Антуан сразу же узнал эти знаки. Глаз в треугольнике, узловатая веревка, череп, лежащий на двух берцовых костях.
«Три выхода, которыми мог воспользоваться убийца», — подумал Марка.
Он присел на корточки, чтобы рассмотреть отпечатки ног на песке. Из небольшого ларя Ги вытащил два электрических фонаря. Антуан показал пальцем на землю.
— Когда тебе приходится возиться здесь с электричеством, ты надеваешь городские туфли?
— Нет, непромокаемые грубые ботинки. Это надежнее. Всюду просачивается вода. Сточные желоба не так уж далеко.
Комиссар показал на следы, ведущие к двери, поднимавшейся с помощью узловатых канатов.
— Значит, он ушел через эту дверь. Это какая?
— Южная. Странно, она закрыта кирпичной стеной. Не понимаю, как он мог ускользнуть.
Марка направил фонарь в сторону коридора, но тьма поглотила свет. Где-то в этом проходе скрывался человек, который убил, зарезал своих братьев. Он вновь увидел вытаращенные глаза под капюшоном. Глаза, которые завораживали. Глаза брата, учинившего резню и имевшего перед ними территориальное преимущество. Он мог в любой момент выскочить из-за угла и безжалостно пронзить их насквозь. Антуан обернулся.
— Будет лучше, если ты поднимешься и предупредишь наших друзей.
— Но я…
— Вызови подмогу и приведи их сюда. Мне очень скоро понадобится помощь, — бросил Антуан тоном, не терпящим возражений.
