Сердце знает - Кэтлин Игл
— Ты можешь достать его личное дело? Мы можем получить его прежде, чем кто-то другой наложит на него лапу? — Она кивнула, и он многозначительно подмигнул, осторожно лаская ее через блузку. — Я думаю, что, если мы свяжем людей, с которыми ты работаешь, с теми, кто расследует дело отца, возможно, это, наконец, вдохновит их на поиски?
— Так же, как ты стараешься вдохновить меня? — лукаво спросила она. Он коснулся ее подбородка и улыбнулся. — Ну и как, у меня это получается?
В другом конце квартиры хлопнула дверь. Она ответила ему с улыбкой: — Твой сын вышел из душа.
— Почему он решил, что ему необходимо помыться до того, как мы пойдем в спортзал?
— Потому что он идет с тобой. Он очень волнуется. Ему хочется быть чистым. За последние полгода он стал беспокоиться об этом гораздо больше, чем раньше.
— Наверное, и мне нужно принять душ, — сказал Риз, обнимая ее. — От меня хорошо пахнет?
Она засмеялась, прикрыла глаза, понюхала: — Прекрасно. Вы, ребята, странно ведете себя. — Их тщательно причесанный и вымытый до блеска сын был готов идти.
— Когда они начинают?
— Когда все будут в сборе, а мы знаем, что, по крайней мере, двое еще не пришли. — Риз расхрабрился и торопливо поцеловал Хелен. Он, конечно, не так хотел ее поцеловать, но все же. — Ты ждешь звонка? Потом придешь в зал?
Она кивнула. — Если я не успею прийти, возвращайтесь скорее и будем есть пирог с клубникой.
17
Начальная школа, в которой когда-то учился Риз, теперь была перепрофилирована в неполную среднюю. Ее спортзал всегда был открыт для всех желающих, но для него это был, прежде всего, его зал, в котором он впервые сразил наповал баскетбольных фанатов. С тех пор его имя из года в год появлялось на памятной доске на стене спортзала. Об этом вспомнил Тайтус Хоук, когда Риз с гордостью представил ему своего сына. Он хотел сделать Сидни центром внимания, но Тайтус вдруг начал расхваливать самого Риза.
Риз заметил смущение на лице мальчика и догадался, что тому не по себе от слов «твой папа», то и дело проскакивающих в речи Тайтуса. При первом же удобном случае, и после того, как он познакомил Сидни со своим двоюродным братом Джоном Буллем и его сыном Гленом, и те начали расспрашивать о раненой собаке, которую он держал на поводке, Риз отвел Тайтуса в сторону и зашептал ему на ухо: — Не раздувай ты так всю эту чепуху обо мне.
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, он еще только привыкает ко мне и не может решить, как меня называть, а ты заладил: «Твой папа, твой папа». Он, между прочим, даже по имени меня ни разу не назвал.
— А как ты хочешь, чтобы он тебя называл?
— Да как ему будет удобно. Я надеюсь стать ему отцом.
— Ну, тут тебе придется подождать, пока он освоится. Я, между прочим, для тебя старался.
Тайтус хлопнул Риза по плечу, и они оба рассмеялись.
— Не волнуйся. Я думаю, ему нетрудно будет свыкнуться с мыслью, что ты его отец. А вот если бы он узнал, что он младший Доузер, тогда все было бы, как в бульварном романе.
Доузер направился к ним, отбив по пути мяч, который кто-то послал ему с другого конца зала.
— Кто-нибудь звал меня?
Риз оглядел зал. Несколько парней у щитов отрабатывали броски в корзины, другие толпились у раздевалки. На многих были свитера и футболки с эмблемой полиции.
Да, игра будет по полной программе. Им придется поменять несколько составов, чтобы дать возможность сыграть каждому.
Риз помахал рукой, приветствуя Джина Брауна, и, повернувшись, похлопал Доузера по спине.
— Интересно, а кто сейчас следит за порядком на улицах?
— А там не за чем следить, — сказал Тайтус, пощипывая жиденькую бороденку. Все самые крутые парни из Бед-Ривера — здесь.
— Я сейчас на дежурстве, но даже у полицейских бывают перерывы, — сказал Доузер, хлопнув Риза по груди. — И потом, они прекрасно знают, что я здесь и что со мной мои знаменитые радиочасики. А если они не сработают, — он кивнул в сторону Скизикса, по прозвищу Лошадь, который сидел на трибуне, опершись локтями о колени и держа в руках радиопередатчик, — то на этот случай у нас есть диспетчер.
— Ты подключился к ФБР?
— Да. Я передал дело спецагенту. Он обещал позвонить. Сказал, что сможет построить обвинение, зацепившись за улику с. автомобильной фарой, что было бы неплохим ходом. Я объяснил ему, почему я принес осколок сам. А он ответил, что знает, откуда я, — засмеялся Доузер. — Что, по-твоему, это может значить? Может быть, он уже был у нас с проверкой?
— Ты считаешь, что он что-нибудь сможет сделать?
— Я думаю, что если мы не узнаем об этом сразу же, то отправимся к нему. Оба. В разговоре с ним я опустил твое имя, но если ты опустишь свой зад в его кресло, то это сработает быстрее. И еще Тайтус. — Доузер дернул парня за рубашку. — А ну-ка расскажи Блу, что ты ему принес.
— Я раздобыл досье, о котором ты просил. Оно у меня в машине. Напомнишь потом, чтобы я не забыл.
— Что! Так ты…?
— Вытащил его прямо из ящика, — ухмыляясь, сообщил Тайтус. — Спокойно зашел и взял. Даже придумывать ничего не пришлось. Черт возьми, старик, я ведь в игорном комитете.
— Я его верну, — пообещал Риз.
— Эй, Джин! — окликнул Доузер верзилу с лохматой светлой шевелюрой, идущего через зал легкой пружинистой походкой.
— Помалкивай, — сказал он Ризу вполголоса и сжал его локоть. — Просто улыбайся.
— С какой это стати, — возмутился Риз, освобождаясь от Доузера. — Эй, Джин!
— А, Блу, привет! Прими мои соболезнования по поводу твоего отца.
Риз представил ему Сидни, который не отходил ни на шаг и, на всякий случай, держал Плаксу на коротком поводке.
— Ууу, да ты, кажется, будешь ростом со своего папочку, только посимпатичнее, — сказал Джин, пожимая руку Сиду. — Мне очень жаль твоего дедушку…
— Спасибо.
Сидни вопросительно взглянул на Риза, словно хотел узнать, правильно ли он принял соболезнование.
— Мы все-таки
