Сердце знает - Кэтлин Игл
Господи, его голос меняется. Грубеет. Совсем, как у мужчины, как…
У меня нет времени ни на какие письма. — Те же слова говорил Риз.
— А чем ты, мам, занимаешься?
— Просто работаю в казино, милый.
— Не просто, ты ведь расследуешь, верно?
Она улыбнулась. — Тебя послушать так я — Бонд. Джеймс Бонд.
Сидни копировал голоса лучше, чем она. — Да, но к тому времени, как ты приедешь из лагеря, все закончится.
— Так ты разрешаешь мне остаться на обе смены?
— А ты этого хочешь?
Она услышала колебания в своем голосе. Ей хотелось приписать сомнения тому, что разлука с мамой будет слишком долгой. Самой долгой разлукой за его жизнь. А он ведь еще слишком мал, чтобы легко это перенести. Он еще мальчишка. Она уже, конечно, не Мамуля, но все еще Мама. И маме не хотелось, чтобы ее тревоги порождались чем-то еще, а не только одиночеством материнского сердца. Ее сын был так далеко. И сейчас она понимала, что ей понадобится больше времени, чем казалось, для выполнения этой работы. Мама не позволила бы рискованной работе Хелен затмить желание быть со своим ребенком. Но Хелен должна была закончить работу. Хелен должна зарабатывать.
— А знаешь, здесь действительно клево. Все в лагере — индейцы. Я не единственный, понимаешь? Есть ребята из Аляски и Флориды, из Монтаны и Нью-Йорка. Из самых разных мест, мам. Но все мы, по крайней мере частично, индейцы, и это классно.
Хорошо было то, что Хелен не надо было для поездки в лагерь, который частично финансировался из федерального бюджета, предоставлять доказательства принадлежности сына к какому-нибудь племени. Учителя Сидни порекомендовали его, и все, что ей оставалось сделать, это подписать свидетельство, что у мальчика, по крайней мере один предок — коренной американец. Она надеялась, что ничем не рискует, подписав этот документ и заполнив графу «название племени» словом «лакота». Это звучало неопределенно. Племен лакота было много.
Никаких документов, подтверждающих принадлежность Сидни к какому-либо племени, не было. В первый год этой двенадцатилетней истории бесконечной лжи она записала в его свидетельстве о рождении «отец — неизвестен». Подписывая заявление на летний лагерь, она, как никогда, была близка к тому, чтобы отказаться от обмана, сказать, что отец хорошо известен, открыть сыну правду.
Хорошо, что он поехал. Ему там очень нравится. Это слышалось в голосе.
— Ты можешь остаться, но должен писать, по крайней мере, одно письмо в неделю, договорились?
— На закрытие у нас будет большой праздник, вместе с родителями.
— Я приеду.
— Ты не поверишь, как много я должен тебе показать.
— Не могу дождаться.
Мальчики закончили игру в камешки, самый маленький требовал свой выигрыш.
Всегда что-то на кону, — говорил тогда Рой. — Даже малышня научилась биться об заклад: рискуют самым дорогим в надежде выиграть. Пока живешь, делаешь ставки. Всегда так.
— Я скучаю по тебе, понял?
— Понял, постараюсь изредка писать. Послушай, я должен идти. — Но он не вешал трубку. Она тоже надеялась, что он еще что-то скажет. — Я тоже скучаю по тебе, мама. Я люблю тебя.
На следующий день были похороны. Хелен стояла в толпе собравшихся. Потом выстояла очередь, чтобы выразить соболезнование членам семьи: двум сыновьям, внукам, дочери, которую видела впервые, но их осанка, черты лица, королевское достоинство несомненно были от Блу Ская. Когда опускали гроб, над присутствующими парил орел, он все описывал и описывал круги, когда в могилу бросали дары, величественный, на фоне ясного лазурного неба. Женщины громко плакали, мужчины били в барабаны, и те и другие щедро лили слезы. Хелен держалась в стороне, однако, она должна все запомнить для своего сына. Он должен был хоронить деда. По всем нравственным и божеским законам ему следовало присутствовать. Она понимала.
Она также понимала, слушая, как тяжелые комья глины со стуком падают в яму, что смерть Роя не случайна. Старик не побоялся забить тревогу, потребовал провести расследование, которое могло задеть кое-кого из тех, кто стоит сейчас вокруг могилы. Руководство казино, его сотрудников, чиновников из Совета племени, даже его собственного сына. Кто из них знает о расследовании? Старик тогда не стал обращаться к «Тэн Старз», а написал прямо в Бюро по делам индейцев. Вот почему Хелен оказалась здесь. Подозрения Роя, что компания обирает племя, не были тайной, но делился ли он с кем-нибудь, что пошел дальше в своих подозрениях, а не просто поднял шум на ровном месте. Кому по душе возмутитель спокойствия? Вот Рой уже и не сможет «заварить кашу».
Но зато Хелен сможет. У нее есть силы и профессиональное умение. Ей поручено. И у нее есть долг перед другом.
2
Эта женщина все еще заставляла его чувствовать себя эдаким Кинг Конгом, засматривающимся с древесной верхушки на Джессику Ланж. Он чертовски хорошо понимал, что он другого рода-племени, но уже от одного запаха ее волос был готов ходить колесом. От мысли, что Риз Блу Скай способен на безрассудство ради женщины, ему становилось смешно. Но теперь на это шоу хоть билеты продавай.
Он не помнил точно, сколько лет прошло с тех пор, как они встречались — он вообще был не из тех, кто ведет точный счет — но ее он не забыл. Это она исчезла. Он ведь тогда был забитый мальчишка, отчаянно уцепившийся за прекрасную мечту, а она исчезла, едва он отвлекся. Ему, наверное, следовало привязать ее к дереву.
Он подъехал на «Линкольне», взятом напрокат, к парадному входу в казино, под длинной галереей с вывеской «Pair-a-Dice City», которая ослепительно сияла на фоне темного неба. Но час был полуденный, и стоянка на две трети пустая, так что он решил, что сейчас самое лучшее время зайти в казино. Он только что вернулся из аэропорта Рапид-Сити, где провожал на самолет до Юджина сестру Роуз.
И, пожалуй, он заглянул сюда неспроста. Знал, что застанет там Хелен. Предварительно позвонил приятелю-администратору и узнал, когда она работает. По правде, он не очень жаловал казино, но ему было интересно, какую такую прекрасную работу нашла Хелен. Его интересовала сама Хелен. Черт, здорово, что они сейчас встретились. После того как каждый из них пошел своей дорогой, выходит, очень скоро она стала встречаться с кем-то другим, родила ребенка, но он не собирался вдаваться в подробности. Его интересовала общая картина. Как вообще живет Хелен, незабываемая женщина, покорившая его сердце…
Швейцар в ливрее, открывший дверцу автомобиля, кажется, нашел для себя если не идеальную работу, то
