Галина Романова - Исполнительница темных желаний
Сергей нервно дернул плечом, с шумом вытолкнул воздух через раздувшиеся гневом ноздри, выматерился едва слышно и побрел к дому. Предстоял теперь неприятный разговор с супругой на эту тему.
Она ведь нашла эту фирму, наверняка выкроив из выданных ей денег себе на какую-нибудь дребедень. И настаивала как, убеждала, что все будет превосходно. Разве он не видел у Малютиных газон какой великолепный, травинка к травинке, ну просто ковер, а не газон? Видел? Ну! Эта же фирма работала, куда и она хочет обратиться.
Сергей снова выругался невольно.
У Малютиных-то он видел газон, и даже знает, куда те обращались. Только ведь вряд ли его жена Тая тоже была их заказчицей. Что, мать ее, за скопидомство, а?! Не было бы средств, нищенствовали бы, или детям на обучение за границей копили, тогда понятно. А так…
А так ведь состоялись давно. Дом шикарный, который они именуют дачей. В городе огромная квартира. Мало одного бизнеса, который достался ему почти голым и который он плавно вывел в разряд весьма успешных, так еще и от брата много чего досталось в наследство.
Хватало – мало сказать. Перехватало уже за все мечтания и пределы. И детям средства уже на образование отложены, хотя детям тем было по шесть и восемь лет от роду. И приличный домик на побережье, не важно каком, имелся. Куда, к слову, Тайку вытолкать не было никакой возможности. Либо с ним, либо никак.
А куда ему было от дел отрываться? Нельзя, просто никак.
Цацки Тайке покупал всякие разные, до понимания истинной ценности которых он так и не дорос, хотя и старался. Шмотки, выезды, выходы, приемы…
Черт побери, разве этого мало?! Так и то было не на последние. Не тужился он никогда для тусовки из последних-то сил. И при всех колоссальных расходах сверх всякой меры средства оставались. Он как-то раз посчитал, потратив на это без малого неделю: а что станется с его семьей, если его бизнес потерпит крах? Просто вот замкнет что-то в огромной, извилистой, как тело гигантской змеи, цепи, поискрит, поискрит недолго, да и потухнет. Что тогда с ними со всеми будет: с ним, с женой, с двумя пацанами его белобрысыми?
Посчитал, посчитал, и понял – почти ничего страшного с ними не случится. Лишится он фирмы своей – да. Банк, доставшийся от брата, тоже придется закрыть – если заискрит и в этой цепи тоже. Квартиры даже могут лишиться на покрытие всяких там издержек. Но и только! Счета останутся нетронутыми, дача тоже, до отложенных на обучение денег никто не доберется.
Так что семья Хаустовых, состоящая из четырех человек, вполне может считать себя состоятельной.
Так какого же черта на булавки экономить? Сергей с грохотом распахнул дверь в кухню, где Тая что-то помешивала в сковородке. Вошел, сел на диван у громадного окна, и повторил свой вопрос, прозудевший ему все мозги, вслух.
– Не поняла, какие булавки? – Жена колыхнула полным телом и едва взглянула на него, продолжая что-то переворачивать деревянной лопаткой.
– Что с газоном у нас, видела? – еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, спросил Сергей.
– А что с ним?
– В одуванчиках весь! Ты в какую ландшафтную фирму обращалась, дорогая?! Только не смей мне врать, что в ту же, что и Малютины.
Он не дал ей возможности приврать, прекрасно зная, как она любит это дело.
– Малютины, Малютины… – проворчала Тая и вздохнула. – Дались тебе они. Ну не в ту фирму обратилась, а в другую. А знаешь, сколько бы с нас содрали тогда, а? А так я денег сэкономила и новую газонокосилку купила.
– Что ты ей косить собралась? – изо всех сил стиснул он зубы. – Одуванчики?! И кто, скажи, станет этим заниматься, если дворник уволен, кто? Кто станет пользоваться газонокосилкой, если дворника у нас нет?!
– Ты, дорогой, – ухмыльнулась Тая, со значением оглядев его заметно погрузневшую фигуру. – Тебе же на пользу. Подвигаешься, лишний вес сбросишь…
Он не выдержал и вскочил с места, хлопнул за собой дверью.
Ох, как с языка рвались обидные слова в ее адрес! Ох, как хотелось ей выплюнуть в лицо: если так рассуждать, то ей придется пройтись с газонокосилкой по всем дачным участкам, потом еще и земли соседнего коллективного хозяйства прихватить.
У него лишний вес, елки-палки? У него?! Он и перебрал-то сверх нормы четыре сто. А она! Она же за последние два года разъелась с сорок шестого размера до пятьдесят четвертого. И продолжает разъедаться, и совершенно не думает о том, что дико растолстела, что пора бы и ограничить себя хоть в чем-то. Булки не жрать перед сном! Или с утра не заряжаться жареным. А она опять со сковородкой у плиты пляшет. Не иначе оладьи какие-нибудь на сгущенном молоке жарит. Или пышки какие-нибудь на сметане и масле сливочном.
По ее представлениям, домработница способна их всех голодом заморить. Будто и готовит не так вкусно, и не умело вроде бы. Но Сергей-то точно знал, что их Алина – умница. Что и вкусным все из ее рук выходит, и низкокалорийным. И что она придерживается определенной методики в вопросах питания такой большой семьи, как их.
Но разве Таю можно в чем-то убедить?! Она же, как баран… Нет, как овца, будет стоять на своем. Права, не права, без разницы.
– Здоровое питание! – фыркала она не раз за столом, ковыряясь в поданном овощном рагу. – У меня с этого здорового питания живот подводит, Алинка!
И снова Сергею еле удавалось сдерживаться, чтобы не обронить обидных слов в ее адрес. Ведь чтобы у Таи подвело живот, ей нужно было похудеть килограммов на тридцать. Странно, но она будто и не понимала, как безобразно выглядит. Не ограничивала себя в еде. Надевала на себя вещи, которые надевать не следовало. И словно даже не замечала, что ее муж сильно охладел к ней за последний год. Не замечала или не желала замечать.
– Алина, что у нас на завтрак? – немного смягчился Хаустов, встретив на пороге дома домработницу с корзиной чистого высушенного белья.
– Не знаю, – та обиженно поджала губы. – С кухни меня выгнала ваша жена, Сергей. Сказала, что завтрак подаст сама.
Все ясно! С утра Тайку что-то рассердило, может, то, что он не ночевал в их спальне, оставшись на диване в кабинете. И решила теперь отыграться на домработнице. И отыгрываться теперь станет до вечерней зари, постарается довести Алину до слез, его – до бешенства. Только тогда успокоится и уйдет с мальчишками гулять на пруд. Куда санитарные службы гулять ходить запретили. Что-то такое нехорошее слили туда с полей соседнего коллективного хозяйства. Но разве для Таи существовали запреты? Нет, никогда. Ей хотелось пойти туда, она и пойдет. И не одна, а с пацанами. И попробуйте кто-нибудь ее остановить.
А Сергей не станет и пытаться. Он сейчас переоденется, выгонит из гаража машину и поедет завтракать в небольшое кафе, что открыли недавно на самом въезде в их дачный поселок. Даже шлагбаум было из окон кафе видно. Ему там пару раз пришлось поужинать, ничего, понравилось. Не сравнить, конечно, с тем, что готовила Алина. Но гораздо лучшим там все было, включая нарезанный хлеб, чем могла приготовить его жена.
Почему он с ней продолжает жить? Почему не разведется, не уйдет к другой?
Сергей вздохнул, с мрачным видом рассматривая себя в большом зеркале шкафа в спальне, куда он забежал переодеться.
А потому что уходить он вовсе не обязан. Это его дом! Его мозгами и стараниями приобретенный. Это на его земле, выкупленной у государства, он стоит. С какой стати ему отсюда уходить? Он может сюда смело привести какую-нибудь умную смазливую девчонку и…
А вот не может, черт бы побрал все на свете! Не может, потому что тут его пацаны: Володька и Ванька. Как он им ее представит?
Не может, потому что тут Тайка, и сдвинуть ее с места будет так же сложно, как сдвинуть с места Уральский хребет. Она станет орать, брызгать слюной, будет таскаться по адвокатам и судиться, судиться, судиться за каждую пядь земли, за каждый метр их общей жилой площади, за каждый рубль. Его начнут таскать по судам, его станут преследовать судебные приставы.
Это жизнь? Нет, конечно же. Он издергается весь, будет неспособен на открытые и нежные чувства к умной и смазливой, и ее изведет своей нервозностью. Разве же это счастье?..
Можно было бы, конечно, начать все с нуля. Просто уйти, оставив всю недвижимость бывшей жене и детям, и начать строить новый фундамент семьи своей новой и дома. Но тут снова возникало очень много всяких разных раздражающих «но».
Просто уйти не получится, потому что Тайка все равно станет его по судам таскать и требовать раздела в бизнесе. Будет претендовать, как опекун его детей, на долю банке. Станет выслеживать, разнюхивать. Жизни не даст, это точно.
И запросто так построить все заново не получится, потому что очень уж хлопотно это, очень!
Каждый день лететь, сломя голову, на строительство. Проверять, сличать с проектной документацией, сметами. Считать, чтобы тебя не обворовали. Выгонять пинками из вагончика одуревших от работы и жары или холода строителей. Наблюдать за ними, чтобы не пропили мешок цемента, не загнали по дешевке кому-нибудь ящик плитки.
